Читать книгу "Капитализм под копирку. Иллюзии эффективных менеджеров - Виктория Дубицкая"

Сам характер работы предприятий компании «Росэнергосеть» ведет к коллективной ответственности за результат работы. Авария в электросетях может произойти по вине одного рабочего, недовернувшего гайку, поэтому каждый понимает, что отвечает за работу своего участка сети в целом. Или должен понимать. Оказалось, что от этого зависит и показатель «дистанции власти» (см. таблицу 33).

Те, кто чувствует себя ответственным за работу предприятия в целом (реально это работа региональной электросети высокого напряжения), имеют низкий уровень показателя: PDI = 34 (рабочие еще ниже, PDI = 26). А те, кто не считает себя ответственным за работу региональной сети в целом, и индекс «дистанции власти» имеют большой: PDI = 69 (рабочие PDI = 70). Эти различия настолько велики, что уже невозможно рассматривать их как разнообразие внутри одной культуры. Это представители разных культур, носители «позиции эксперта» и «позиции наемника», работающие бок о бок в одной организации.

За работу своего участка (электролиний) рабочие предприятий РЭС, разумеется, отвечают просто технологически. Кто же готов и не готов субъективно нести груз этой ответственности? Посмотрим на результаты рабочих в той же таблице 33. Полностью отвечают за работу своего участка эксперты по своим ценностям – PDI = 36. Все другие графы этого ряда таблицы заполнены уже своего рода девиантами. Те рабочие, кто считает, что лишь частично отвечает за работу своего участка сети, имеют индекс «дистанции власти» равный 44. Те же рабочие, кто вообще не признает ответственности за работу участка сети, имеют очень высокий индекс «дистанции власти»: PDI = 83. Это настоящие носители «идеологии наемника». Их в нашей выборке очень немного.

Отказываются от ответственности за результат даже собственной работы в основном рабочие, при этом их средний индекс «дистанции власти» крайне низок и принимает негативные значения (PDI = –11; в том числе для рабочих PDI = –7). При небольшом количестве респондентов, попавших в эту группу, говорить о надежности результата не приходится. Однако и эти результаты позволяют сформулировать гипотезу о существовании явления люмпенизации как отказа от ответственности даже за свою работу (и жизнь), что может сопровождаться отказом от признания власти и иерархии.

Наиболее заметные различия в индексе «дистанции власти» дают вопросы о барьерах на пути к более высоким этажам власти в организации. Те, кто считает, что «там, где они работают», карьерный рост зависит от способностей человека, имеют средний индекс PDI = 36. Это носители «идеологии эксперта». Культура же тех, кто считает, что «там, где они работают», карьерный рост зависит скорее от связей, обретает черты «идеологии наемника» – средний PDI = 57 (таблица 34). Можно предполагать, что там, где такой индекс очень велик (в Венесуэле или даже во Франции), существуют почти непроницаемые границы между социальными стратами, занимающими разные структурные этажи в организации.

То, что индекс «дистанции власти» связан с представлением о зоне ответственности, хорошо демонстрируют и другие данные таблицы 34. Реформа компании – общее дело или дело начальства? Удовлетворенность потребителя – ответственность каждого или только начальства, которое, собственно, и заключает договоры об оказываемых услугах? Наконец, сокращение расходов и снижение себестоимости работ – общее дело или забота только экономистов или руководителей? Стремление разделить ответственность и контролировать ситуацию свойственно экспертам, такие ответы заметно понижают индекс «дистанции власти». А наемники стараются держаться подальше от всего, что выходит за пределы выполняемых функций: реформа, потребитель, сокращение расходов компании.

Поскольку мы коснулись темы субъективных границ сферы контроля, возникает вопрос, связано ли измерение «дистанция власти» со шкалой «фемининности – маскулинности», также имеющей отношение к представлению о контроле. Два вопроса анкеты, выявляющие различные аспекты локуса контроля, о стремлении планировать свою жизнь и об ответственности за материальное положение, коррелируют с индексами обоих измерений (таблица 35).

Связь шкалы «фемининность – маскулинность» (или «солидарность – достижение») со стремлением планировать свою жизнь и чувством ответственности за свое материальное положение вполне понятна. Чем больше человек стремится к достижениям (высокий уровень на шкале «фемининность – маскулинность»), тем больше он старается планировать жизнь, тем больше чувствует ответственность за свои результаты. Люди, обладающие малыми ресурсами и небольшими целями, и жизнь не планируют, и свои неудачи объясняют внешними факторами (низкий уровень на шкале «фемининность – маскулинность»).

Корреляция этих вопросов с индексом «дистанции власти» не кажется столь очевидной. Если только не связывать уменьшение PDI со стремлением расширить границы собственной ответственности, сферы субъективного контроля. Данные, приведенные в таблице 35, показывают, что те, кто планирует жизнь надолго, имеют показатель «дистанции власти» значительно ниже (PDI = 33), чем те, кто не загадывает далеко вперед (PDI = 56). Точно так же более низкий уровень «дистанции власти» оказывается у тех, кто считает, что его материальное благополучие зависит от него самого (PDI = 40); более высокий у тех, кто считает, что их материальное благополучие не зависит от их собственных усилий (PDI = 59). Полюс готовности мириться с бесправием притягивает теряющих надежды.

Две шкалы Хофстеде оказываются связанными со стремлением расширить зону своего контроля, но связь эта обратная. Кстати, сам Хофстеде и его последователи утверждают, что шкалы методики независимы. Как видим, это не так.

Итак, шкала «дистанции власти» измеряет не только готовность слабого мириться со своим бесправным положением, как определяет шкалу сам Герт Хофстеде, но и установку на соучастие в решениях, выходящих за пределы непосредственно выполняемых функций, стремление к расширению зоны ответственности работника, восприятие своего труда через призму целостного взгляда на деятельность коллектива и предприятия.

Наши результаты (таблица 36) говорят о том, что в российской культуре производственных отношений показатель PDI относительно невелик. Россия оказалась на границе между группами стран с низким и средним индексом «дистанции власти» (PDI = 48). И очень близко к США. Российским рабочим и ИТР свойственна позиция эксперта, а не наемника. Как в известной притче: мы хотим не просто везти тачку, а строить храм.