Читать книгу "Войд - Василий Головачев"

– И удрать?

– Типун тебе на язык, Марк! – хмыкнул Ржичка.

– После того как мы свернём верфь в «струну», запустим в «загон» для «крокодилочерепах» один из наших катеров, нагружённый взрывчаткой, а сами снова уйдём под «зеркало». Пока ящерицы опомнятся, дело будет сделано, и поход к Земле не состоится.

Рубку снова заполнила шелестящая тишина.

Очнулся Леон:

– Ты сумасшедший, Тео! Не зря от тебя жена сбежала.

– Хорошо, что не к тебе, – засмеялся бортинженер, не умевший обижаться.

– Командир, он шизофреник, не слушайте его!

– Одного катера для уничтожения стоянки с «крокодилами» не хватит, – задумчиво сказал Ржичка.

– Мы погибнем…

– К чёрту твои стенания, Маркус! – взорвался второй пилот. – Не знал, что ты такой трус!

– Я не трус, – флегматично возразил Леон. – Но и лезть в драку при таком соотношении сил – безумие!

– Наши предки дрались за свободу в ещё более худшем положении и побеждали!

– Допускаю…

– А я знаю! Во Второй мировой войне русские вообще грудью ложились на амбразуры дотов!

– То была такая война…

– Война всегда война, и все жить хотят.

– Закончили? – осведомился Бунич недобрым голосом.

Голоса космолётчиков стихли.

– Объявляю приказ. Никто, кроме нас, не знает о великой угрозе Федерации. И никто, кроме нас, не в силах помешать походу «крокодилов» к Земле. Идея Теодора реализуема. Хотя одного катера для уничтожения всего «загона» с корабля ящериц не хватит. Подготовим к взрыву крейсер. Только взрыв «Непобедимого» даст необходимый результат.

– А мы? – пискнул кто-то.

– Упакуемся в «пакмак» и нырнём под «зеркало». Будем ждать наших. В беде нас не оставят.

– Я имею право высказать своё мнение? – бесстрастно спросил Портер.

– Слушаем.

– Леон прав, мы погибнем… но я – с вами!

Космолётчики зашумели.

Ржичка захохотал, Оссовски похвалил коллегу, и даже Леон позволил себе пошутить:

– Молчун (все часто называли Портера молчуном за редкий дар молчаливого присутствия) ошибается редко, только когда заговорит.

Общий смех был ему наградой.

* * *

Через полтора часа инк предложил команде оценить разработанный план действий. План был одобрен четырьмя голосами против одного воздержавшегося: им оказался сам инициатор идеи Теодор Оссовски. Почему он воздержался, никто у бортинженера не спрашивал, космолётчики посчитали это своеобразным извинением за приглашение поучаствовать в смертельно рискованном мероприятии.

Неожиданно инк «Непобедимого» испытал колебания, каких от него не ждали.

– Пан капитан, – сказал он после обсуждения процедур, – не будет ли нескромным с моей стороны кое-что предложить вам конфиденциально?

– У меня нет тайн от моих парней, – ответил слегка озадаченный Бунич.

– Лично я не могу привести в исполнение план взрыва корабля.

– Это сделаю я. – Капитан имел в виду особый пароль-ключ, позволяющий ему отключать системы безопасности крейсера.

– В таком случае я буду безнадёжно повреждён.

– Ну-ну… да.

– Нельзя ли каким-нибудь образом сохранить мою индивидуальность?

Инк не был человеком и не создавался как личность, обладающая эмоциями, однако в голосе Пана Станислава явно читались нотки смущения. Впрочем, космолётчики относились к нему как к равному со времени первого полёта.

– Тео, мы можем что-нибудь сделать? – спросил Бунич.

– Разве что забрать с собой плагин, – ответил Оссовски, – блок памяти.

– Кто тогда направит крейсер в «загон»? – поинтересовался Леон.

– Для этого мозги не нужны. Поставим простенькую временную программу, зарезервируем, и всё пройдёт как по маслу.

– Ох рискуем!

– Опять ты за старое?

– Да нет, – смутился первый пилот, – я не о себе думаю, главное, чтобы мы не напрасно пересаживались. Да и машину жалко.

– Это верно, – грустно согласился Ржичка.

Они настроили резервный компьютер, мощности которого должно было хватить на маневры и выполнение задачи, пересели в десятиместный шлюп, имеющий «зеркальную» защиту, забрали с собой блок памяти Пана Станислава, который впоследствии мог послужить базой для воссоздания его «личности», и удалились от планеты ящериц на два десятка тысяч километров, не выходя из-под вуали преобразованного вакуума, превращавшей «пакмак» в аппарат-невидимку.

На фоне роящихся в космосе спейс-машин ящериц «Непобедимый», также накрытый пузырём «зеркала», не был виден, поэтому ожидали развязки событий с замиранием сердца.

«Непобедимому» понадобилось меньше десяти минут на ориентацию в пространстве и наведение компактификатора. Удар по верфи, напоминавшей с расстояния в двадцать тысяч километров гигантскую гусеницу, обросшую ворсинками и крылышками, издали особого впечатления не произвёл: «голова гусеницы» потеряла форму – и только. Но видеоаппаратура шлюпа выдала картинку в приближении, и стало видно, что в многосложном теле верфи проделаны огромные тоннели и «ущелья», а выходной рогатый «хвост гусеницы» – стапель, с которого и срывались «крокодилочерепахи», и вовсе исчез.

Все вздохнули с облегчением.

– Классно выглядит! – сказал Леон. – Теперь они точно долго не смогут восстановить завод.

– Я плохому не научу, – хвастливо заметил бортинженер, разглядывая «метель», завертевшуюся над повреждённой верфью: среди аппаратов на орбите началась паника.

– Теперь сработал бы взрыватель, – пробормотал Портер. – Чего он медлит?

Словно услышав его слова, в центре отстойника «крокодилочерепах» вдруг загорелся огонёк, вырос в стремительно расширяющийся колючий огненный пузырь и лопнул, пробивая ручьями пламени готовые к использованию корабли пособников Знающих-Дорогу.

Ещё один вздох вырвался у членов экипажа, на сей раз сожалеющий. Корабль давно стал для всех родным домом, и его потеря никого не радовала, несмотря на успех задуманного: судя по видеопанораме, выданной инкомом шлюпа на полусферу переднего обзора, от «загона» с тысячью гигантских боевых кораблей не осталось почти ничего, лишь обломки монстров разлетались в разные стороны.

– Прощай… – пробормотал Портер виноватым тоном.

– Прощай… – повторили за ним все космолётчики. Чувства у всех были примерно одинаковыми.

– Интересно, нас скоро обнаружат? – со смешком спросил Леон спустя несколько минут.

– Уходим на три единицы, – сказал Бунич, ещё не зная, что ждать подмогу придётся не один день.