Читать книгу "Охотники. Пророчества Разрушения - Ник Перумов"

У неё где-то осталась семья. Её кто-то оплакивает; а кто-то и вовсе продолжает не верить в её смерть и всё глядит на дорогу, всё ждёт её возвращения…

«Джейк, – позвал он. – Джейк, что это? Что мне делать?»

Ответа не было, давно мёртвый друг молчал.

– Урк, – решительно сказал зверь. А может, не сказал вовсе, а просто уркнул, ничего особенного в виду не имея.

Ноги не слушались Морриган, и она оттолкнулась от пола руками.

Они столкнулась в воздухе, распластавшийся в прыжке зверь и упырица, собравшая для своего броска и в самом деле последние силы.

Морриган ударила когтями, каждый из которых окутало сейчас настоящее пламя. Она всё-таки была магом, латентным, неразвитым и оттого ещё более опасным.

Когти пробили чешую зверя со странным хрустящим звуком, словно ломалась хорошо обожжённая глина.

Однако создание даже не дрогнуло. Его голова обернулась круглым ядром, на манер того, что выпускают катапульты; ядро грянуло прямо в лицо Морриган, вернее, в его остатки.

Когти вампирши сломались. Тело её отшвырнуло к самому входу в пещеру; казалось, удар перемолол всё, ещё уцелевшее после кислоты.

И всё равно Морриган жила. У неё хватило сил завыть, высоко, режуще, рвуще, пока зверь медленно надвигался на неё, словно давая до конца ощутить весь ужас ей предстоящего.

Ему, как ни странно, тоже досталось. Чешуя дымилась там, куда угодили вампирьи когти. Мастеру даже показалось, что несколько тёмных кусочков отвалились с неживым каменным стуком.

Однако он шёл, как шёл. Наступил лапой на дёрнувшуюся было руку упырицы, пальцы которой превратились в месиво – когти частью сломаны, частью вырваны. И, какая бы магия ни стояла за ними, сейчас там остались только жуткого вида раны.

Морриган всхлипнула. Жалко, беспомощно.

И заплакала.

Слезы не потекли – неоткуда им было взяться. Она завалилась набок, закрывая остатки лица свободной рукой. Она сдалась. Она проиграла. Жизнь кончилась.

– Постой, – вырвалось у мастера.

Он не поверил сам себе.

Как так? Постой? Это сказал он?

– Урк, – равнодушно ответствовал зверь.

И ударил. Спокойно, точно, отмеренно, словно машина.

Хряск. Всхрип.

Морриган уткнулась изуродованным лицом в камень. Зверь помедлил секунду, вновь принюхался – и чётко, словно опытный палач, снёс голову уже мёртвой вампирше.

Развернулся и неспешно потрусил прочь, мигом скрывшись из глаз.

* * *

Три обезглавленных вампира.

Бесчувственный мальчишка с зияющей раной на шее.

И он, мастер, «лунь седой». Получивший своё. Проигравший. И спасённый чудом, что заставляло поверить в… ну, наверное, во все пантеоны богов разом.

Дёргало раненую щёку, он провёл пальцами – мокро. Поднёс к носу – гнилостный запах гноя. Заражение? Так быстро, несмотря на все эликсиры?

Когда ранен и, возможно, тяжело, помоги сперва себе и только после этого – бесчувственному товарищу. Если ты останешься жив, то имеешь шанс спасти и его. Если умрёшь – ему не поможет уже никто.

Суровый кодекс охотников.

Мастер кое-как вскрыл клапан на поясной сумке, нащупал горлышки скляниц. Да, куда деваться без алхимии, без мэтра Бонавентуры…

Два пузырька один за другим опрокинул в рот, два других опорожнил прямо на открытую рану. Кривясь и морщась, наложил повязку. Он торопился, очень торопился – но всё равно, если он отдаст концы, если от вампирьих когтей и того, что на них, разовьётся скоротечное заражение крови – что будет с пареньком?

По телу разливался жар, сознание мутилось. Эликсиры мэтра Бонавентуры действовали, и, как всегда, вводили пациента в такое состояние, что, казалось, легче немедленно умереть.

Щёку жгло нестерпимо, жгло и дёргало, боль разливалась от неё, захватывая голову, шею и плечи. Сейчас, однако, мастер радовался этой боли. Она означала, что тело его сражается, что жуткие компоненты, включённые мэтром в эти смеси, нашли цель и взялись за работу.

– Ничего… – прошептал он сам себе. – Мы ещё повоюем – правда ведь, Джейк?

«Конечно, правда», – ответил вернувшийся друг. А может, это шутило шутки оглушённое сильнодействующими снадобьями сознание.

Так или иначе, мастер теперь знал, что не свалится замертво.

Твоя очередь, мальчик.

Рана – как и всё, достающееся от вампиров, – выглядела препаршиво. Укус упыря – сложнейший биохимический процесс, «diam complexus processus», как важно уверял его мэтр Бонавентура. Вампир не просто высасывает кровь. Едва прокусив кожу, он вбирает в себя немного крови жертвы и отрыгивает её обратно в рану, опорожнив туда же надчелюстные железы. «Слюна», если только можно её так назвать, блокирует систему свёртываемости, расширяет сосуды, существенно убыстряет сердцебиение – жертва, грубо говоря, выкачивает кровь сама из себя. И это только начало.

Мастер распотрошил все оставшиеся сумки, вскрыл все заначки, всё, что припасалось «на чёрный день». Иные снадобья он втирал в позеленевшие, вздувшие края раны на шее ученика, иные – вводил посредством настоящего «clyster ad iniectio», стеклянного цилиндрика с внутренним поршнем и надевающейся тонкой иголкой. Иголка втыкалась в кожу; хранилось всё это у мастера в плотно закрытой металлической коробочке, где лежали влажные тампоны с резким, неприятным запахом. По словам мэтра, это должно было предотвратить «заражение».

Сейчас, впрочем, все эти премудрости большого значения не имели. Мастер сам не знал, почему он со всем отчаянием спасает паренька, бессмысленно тратя дорогие эликсиры и снадобья, хотя всё, что он должен, – это быстро и безболезненно добить раненого.

Один стремительный удар.

Тот и так без сознания, ничего не почувствует. Мальчишка укушен вампиром, а закон братства охотников здесь не знает исключений.

С этим не играют. Будь ты зелёный ученик или зрелый мастер, с дюжиной самолично взятых упырей за плечами.

Укушенный вампиром должен умереть.

Конечно, находились те, кто с этим спорил.

Такие в братстве долго не задерживались.

«Что же ты медлишь?» – спросил Джейк.

Мастер усмехнулся.

«Тебя ведь всё равно здесь нет, даже если мне кажется, что ты стоишь там, на границе света и тени. Стоит мне вглядеться в это место повнимательнее, и я пойму, что там ничего нет и никогда не было».

«Как знаешь, – не стал спорить Джейк. – Есть ли я, или меня нет, но голос мой – это голос рассудка. В своё время, будучи живым, я к нему не прислушался; не прислушался и к твоим словам, дружище. Надеюсь, ты окажешься умнее меня».

Мастер не ответил. Он обрабатывал рану.