Читать книгу "Экспансия - Александр Авраменко"

Тот взглянул на слава, и ему показалось, что его просветили насквозь, словно Крок своим даром.

Усмехнулся бог-Солнце:

– Не прост ты, воин. Ой не прост… Что тебе скажу – выслушай.

Кивнул Перун, подтверждая слова собеседника-друга, и тот продолжил:

– Брат твой покойный всё верно придумал. Так и действуй по плану его. Но сам только на нём не останавливайся. Тоже мозгом шевели. – Сделал глоток напитка из чудесного, сам собой наполнившегося рога, затем протянул славу: – Глотни пару раз, но не больше.

Сделал Добрыня глоток, отпил и едва не ахнул, словно огонь прокатился по его жилам, силу почуял в себе неописуемую. А бог-Солнце усмехнулся лукаво:

– Как тебе?

Оглядел Добрыня одну руку, другую, плечи пощупал. Вроде всё то же самое, но силы в нём… Кажется, сейчас прорвёт телесную оболочку, вырвется наружу и спалит весь луг.

– Не перестарался ты, брат? – прогудел Перун, озабоченно глядя на слава.

Но усмехнулся Солнце:

– В самый раз. Чтобы и потомкам его хватило. Но хватит подарков. Забирай женщину, слав, и живи с ней как подобает. Выполни её просьбу…

Кивнул Перун в подтверждение приказа, а то слав уж засомневался – только явился, а уже командует…

– Возьми инков под свою руку.

– Хорошо. Но без вече и Совета…

– О них забудь. Ты – князь державы. Глава её. Отныне так будет. Мы, Троица Жизни, так решили, – громыхнули все три бога разом в один голос.

Спохватился князь:

– Сделаю, как вы велите. Но вот с ней… Не подавит она меня? Не подчинит своей силой колдовской?

Рассмеялся Перун, улыбнулся Маниту, весело растянулись губы Солнца.

– Ты благословение от Троих получил. Так что бери, слав, женщину и благодари нас за неё. Будет она тебе верной, послушной и умной супругой. Береги её. Понял?

– Сделаю, Трое.

– Ступай. Нам тут побеседовать надо… – И вновь Перун улыбнулся лукаво. Махнул рукой…

…Добрыня очнулся. Приснится же… За окном темно. В покоях тоже, и никого… Боятся помешать князю? И вдруг понял, что не один. Больше того – тот, второй, рядом с ним лежит. В постели… Не веря себе, коснулся осторожно рукой, ощутил высокую девичью грудь, что чуть вздрогнула и напряглась…

– Ольмо?

Тихий всхлип-ответ на его вопрос:

– Это я, муж мой, богами данный…

Глава 16

В дверь забарабанили. Зло. Настойчиво. Добрыня взлетел с кровати мгновенно, привычно быстро оделся, рявкнул:

– Кто?

За дверью не ответили, но створки тут же распахнулись, и в комнату влетели, освещая её светильниками, поскольку было темно, четверо: двое гридней и двое инков. Те-то откуда – успел удивиться князь, прежде чем первый из незваных гостей взмахнул своим шестопёром. «А вот это плохо», – единственное, что успел подумать мужчина, привычно уходя в сторону и нанося встречный удар вытянутыми пальцами в глаза. Меднокожий взвыл от неожиданности, но было поздно. Мокро хлюпнуло, и тот, выронив оружие, схватился за окровавленные глазницы, из которых потекла кровавая жидкость.

– Айру! – рявкнул гридень, вытаскивая меч из ножен, и тут же хлюпнул – ногой князь отшвырнул его в сторону, добавив подхваченной на ходу табуреткой добротной славской работы.

Далее всё было на одних рефлексах: тело изогнулось, уходя сразу от двух ударов, распластываясь в воздухе и пропуская дубину поверх, а второй меч понизу тела. Скрючившиеся в когти руки вытягиваются вперёд, рвя податливое горло, а ноги выстреливают назад, откидывая одетого гриднем врага. В мокрой от крови руке дубина старается выскользнуть, но… Сухой треск лопнувших позвонков, брызжет жижа мозгов от смятого нечеловеческим ударом черепа… И Добрыня оказывается вновь возле ложа, на котором, прикрыв простынёй тело, сидит с поражённым лицом Ольмо.

– Ты цела?!

Девушка слабо кивает. Удерживая изо всех сил ладошками рвущийся наружу крик страха. Мужчина на мгновение ласково касается тыльной стороной ладони её бархатной щеки, затем подбегает к двери, осторожно выглядывает – никого. Что за… Вот же! Ладно, у него одежда имеется. А во что одеть жену? Ни ниточки!.. Спохватившись, открывает шкапчик, срывает с полки порты и рубашку. Исподнее? Плевать. Сейчас не до этого! Обернувшись, бросает бельё девушке, сам сдёргивает со стены кольчугу и оружие. Вот это его меч! И сейчас кому-то не поздоровится!

– Ты чего, жена?! Одевайся! Сейчас не до платьев! Враги.

Позади едва слышное шуршание хлопковой ткани. Слышен свист кожи. Оборачивается – Ольмо выдёргивает ремень из петель доспехов мёртвого гридня, подпоясывается. Верно. В его одежду две таких, как она, завернуть можно. Невольно губы расплываются в улыбке, а у неё, наоборот, на лице обида. Совсем по-детски спрашивает:

– Я смешно выгляжу?

И… снова ясность – она говорит на его языке. Речь славов слетает с уст девы, словно родная… А если… И звуки чужих до этого дня слов легко вылетают из уст:

– Великовата моя одёжка, да?

Её глаза округляются от удивления, только тут Ольмо осознаёт… Точнее, начинает понимать… Она – в его доме. Его комнате. Более того – в его постели! Четыре трупа. Мужчина, который до сегодняшнего момента не мог, никак не мог знать язык Тауантинсуйу, совершенно свободно, без малейшей запинки общается с ней. А она, в свою очередь, так же легко, словно речь славов дана ей от рождения, говорит с ним… И она была в его постели!!! Более того, готова была позволить ему всё, словно мужу! Но он же и есть муж! Не династический, а настоящий! Так сказала Троица Жизни! И пусть он не инка, но зато – настоящий воин… Воин! Четыре врага лежат мёртвыми, а у него не было оружия. И первое, что он сделал, когда непосредственная угроза миновала, – бросился к ней узнать, не случилось ли чего? Не ранили ли её?

Ольмо залилась краской. Неужели тот сон… А сон ли это? И у них действительно будут мальчик и девочка? И она, Мама Тауантинсуйу, позволит славу прикоснуться к божественному телу богини? И более того, даже родит от него?! Но кто может пойти наперекор Воле Троих? Даже она, чьи предки пришли со звёзд… Её ладошка утонула в огромной ладони воина. Ощутила твёрдые мозоли. И он смог быть таким нежным и добрым… Стоп! Остановись! Размышлять будешь потом, а сейчас – надо спастись для начала…

Сумасшедший бег по лестнице, выскочили во двор и замерли на месте: сплошная стена инков и славов, ощетинившиеся копьями, перекрыли все выходы. А сверху – она успела оглянуться – сотни лучников с нацеленным на них оружием. Это – смерть?! Но что он делает?! А мужчина спокойно откладывает меч, делает шаг назад, прикрывая её своим телом.

– Что творите вы, люди добрые? Или разум у вас помутился? Коли смеете руку поднимать на князя своего и супругу его, богами нашими данную?

Взрывается толпа злобными криками. Потрясает оружием. Вперёд выходит один из тех славов, что сопровождал мужа на первой встрече и пытался счесть её душу, – как его зовут, Крок, кажется? Сипло кричит страшные и обидные слова: