Читать книгу "Прости за любовь - Таня Винк"

– Повзрослела?

– Угу.

– Ну, тогда говори, как живешь?

– Нормально. Живу, работаю…

– На «Новой почте»?

– Да.

– Это тяжелая работа.

– А что делать? Другой нет, а тут еще беременность…

– Ты могла позвонить, я бы помог.

Она опустила голову:

– Я не могла, вы и так слишком много…

– Опять ты за свое! – перебил он ее.

Подошел официант.

– Я ничего не хочу, – сказала Катя.

Дима протестующе поднял руку:

– Я закажу на двоих, а там посмотрим.

Он сделал заказ. И снова наступила тишина.

– Тут такое дело… – Катя провела дрожащей рукой по волосам, щекам. Рука остановилась на груди, тоненькая, голубые вены проступают. – Отец моего малыша, он нас оставил…

– Вот сволочь! – вырвалось у Димы. – Кто он?

– Да ну его, – она махнула рукой. – Я сама виновата – влюбилась по уши. – Катя покраснела. – Мама сразу сказала, что с ним счастья не будет, и еще сказала, чтоб я ни о чем не думала, что ребенка на ноги поставим.

От ее слов Дима воспрянул духом. Это, конечно, было некрасиво, но его радовало отсутствие мужа, потому что он сможет помогать уже не только Кате, но и малышу. Ох, как он этого хотел!

– Когда тебе рожать?

– Через два месяца, я со вчерашнего дня в декрете. Так я вот что хотела… Голова у меня продолжает болеть, два раза я просто грохнулась на все четыре… – Она грустно усмехнулась. – Хорошо, что дома…

Дима подался вперед.

– И что? Что говорят врачи?

– Ничего, – Катя мотнула головой. – Я никому об этом не говорила, ни маме, ни врачам, вообще никому. Бердичев – маленький городок, маме сразу донесут, а у нее недавно был гипертонический криз. Она так обо мне волнуется, по ночам не спит. – Катя опустила голову. – Я все время изображала здоровую, сказала, что в Киев еду по музеям походить, в театр, что ребенку это полезно, что остановлюсь у знакомой из Луганска. Знаете, – Катерина потупилась, – мама про вас не знает, и про дядю Валю тоже не знает, я боялась ей сказать. Она очень гордая, если бы узнала, что я у кого-то на шее сидела, что кто-то за меня платил, она бы меня убила.

– Строгая у тебя мама.

– Это точно, – кивнула Катя. – Она в Луганске работала директором школы, так ее все боялись. – Она усмехнулась. – Она у меня слишком правильная. – Катя открыла сумку. – Дмитрий Семенович, у меня есть деньги, – для подтверждения она вынула из сумки толстый кошелек. – Пожалуйста, позвоните Петренко, я хочу лечь к нему на несколько дней, мне надо знать, что со мной.

– Деньги оставь себе, – возмутился Дима, – а к Богдану поедем прямо сейчас.

– Нет, что вы, я хорошо зарабатываю, я декретные получила!

Дима рубанул ладонью по столу:

– И знать не хочу! Тебе есть на что тратить, тебе вон рожать! Дядя Валя знает, что ты приехала?

– Нет, я ему еще не звонила.

– Ты приехала с какими-то вещами или как?

– Вещи в камере хранения на автовокзале.

– Хорошо. Сейчас едем на автовокзал, оттуда – к Богдану.

Дима вынул телефон из кармана и позвонил Петренко:

– Привет. Скажи, ты можешь сегодня положить к себе Катерину Шумейко?

– А что с ней?

– Она беременна, рожать через два месяца. У нее серьезные проблемы со здоровьем, – отчеканил Дима.

– Окей. Ее снова надо откуда-то забирать?

– Нет, я сам привезу ее через пару часов.

Официант принес заказ, и Катя набросилась на еду. Прикончив котлету по-киевски, она вытерла губы салфеткой и покраснела:

– Извините, соврала, я давно не ела. Спешила, боялась, что вас не застану.

Дима улыбнулся:

– Кушай, кушай.

– Я еще салат съем…

– Конечно. Заказать еще что-то? Посмотри меню.

– Нет-нет, спасибо, салата вполне хватит.

– Что будешь пить?

– Сок какой-нибудь.

Он подозвал официанта:

– Два апельсиновых, пожалуйста. Пирожное хочешь?

Катя кивнула:

– Пахлаву.

– Две пахлавы, – распорядился Дима, и официант ушел.

Катя положила вилку на стол и побледнела.

– Что с тобой? Опять голова болит? – встревожился Дима.

– Немножко, я уже привыкла. – Она болезненно скривилась. – Я вот еще хотела… Дмитрий Семенович, я боюсь, что упаду где-то – и все. Ладно меня не спасут, так хоть его, это мальчик. Я вот написала, – она вынула из сумочки сложенный вчетверо листок, – это на случай, если со мной что случится.

Дима пробежал записку глазами. Это было коротенькое обращение к кому бы то ни было на случай, если она умрет. В обращении были указаны номера телефонов Димы и дяди Вали и отдельным абзацем обращение к Диме: «Пожалуйста, отвезите моего ребенка к маме, Шумейко Оксане Романовне», – адрес и два номера телефона.

– Только вы можете помочь, если со мной что…

– Не говори так, с тобой ничего не случится. Ты поела?

Катя кивнула.

– Я тоже. – Он вытер губы салфеткой. – Все, поехали.

Они встали. Он обнял ее, а она – его.

– Дмитрий Семенович, – прошептала Катя, дрожа всем телом, – это так, – она запнулась, – так приятно, когда заботятся. У меня не было отца, вы такой хороший, вы мне как отец… Спасибо вам большое…

– Ну-ну… – Он похлопал ее по плечу. – Ты что, плачешь?

Ее глаза действительно были мокрые.

– Не плачь, я с тобой, и все будет хорошо! Мы навсегда в ответе за тех, кого приручили.

– Я тоже люблю «Маленького принца», у меня есть очень старая книжка, еще мамина, таких уже не выпускают.

Вдруг раздался гром, хлынул дождь. Он растапливал островки снега на тротуаре, смывал его с веток, ступенек и превращал в бурлящие потоки. Казалось, кто-то льет теплую воду из гигантского ведра и не перестанет, пока не затопит весь город. Кафе наполнилось людьми и запахом дождя. Люди стряхивали одежду и смеялись: это весенний дождь! Он теплый! Надо же, какое чудо в декабре!

На самом деле чудо случилось не на улице, а прямо у них под носом…

Из клиники Дима ушел в начале девятого. За это время Лена звонила раз десять – такого давно не было. Он спокойно отвечал, что занят, что перезвонит, но она не унималась. То она звонила из магазина посоветоваться, какие шторы заказать, то из парикмахерской – может, ей коротко постричься? То жаловалась, что уже полчаса стоит в пробке на Пушкинской, возле Макдональдса. Она звонила, когда он шел с автостоянки, и снова, когда он подходил к подъезду.