Читать книгу "Профессия: ведьма - Ольга Громыко"

– Вряд ли твое чучелко будет способствовать мирным переговорам.

Я беззаботно пожала плечами:

– Если мне совсем уж не повезет, музыки не надо, креста тоже – он будет отпугивать безутешных догевцев, только не забудь засадить низкий холмик папоротником, чтобы он цвел в Хорошие Ночи.

Прочувственная речь ничуть не растрогала вампира, скорее наоборот.

– Хорошо, – неожиданно твердо сказал он. – Будет тебе безлюдная ночь. Но на папоротник можешь не рассчитывать. Если тварь тебя прикончит, оставлю воронам на растерзание!

– Воронам так воронам, – покладисто согласилась я, – хоть сам съешь, только до утра потерпи.

Лён сокрушенно покачал головой:

– Но потом не говори, что я тебя не предупреждал! Да пойди выспись, до заката осталось меньше семи часов.

Очень мне это не понравилось. Ну очень. Слишком легко мне удалось уговорить Лёна. И это при изначально категоричном отказе. Либо он желает моей смерти больше, чем кажется, либо… Либо он что-то задумал. А как бы я поступила на его месте? Точно. Я бы что-нибудь задумала.

Глава 21

Стемнело быстро. Не то что выспаться, я глаз сомкнуть не смогла. Не знаю, как Лён оповестил вампиров (глашатаев не использовал, это точно), но он это сделал. Детей позвали домой с заходом солнца, а спустя полчаса заскрипели засовы, застучали щеколды и зашуршали швабры, подпирая двери изнутри.

Ожидать наступления ночи под горестные причитания Крины было невыносимо. В легких голубоватых сумерках, задолго да настоящей темноты, я решительно переступила порог и пошла к Лёну. Дом Совещаний встретил меня неприветливо, закрытыми ставнями, на крылечке сидел печально знакомый подросток, увлеченный прицельным оплевыванием ползущего по дорожке жука. «Повелитель с полудня почивать изволит, будить не велено», – лениво уведомил недотепа, после чего возобновил обстрел. Неделю назад я бы поверила таким словам, но сейчас обеспокоилась не на шутку. Что это он вытворяет? Я глаз не могу сомкнуть, а он дрыхнет с обеда? Может, заболел? Покушал на обед несвежих куриных потрошков и занемог животом?

– Хватит, хватит, – сказал Лён, распахивая дверь. – Я потрошки на дух не переношу.

– А ты не подслушивай.

– Не могу. У тебя очень громкие мысли.

– Стараюсь, – честно созналась я. – Мне надо с тобой серьезно поговорить.

– Заходи. – Слегка удивленный, Лён гостеприимно распахнул дверь.

– Лучше пошли со мной, здесь нас могут подслушать.

– Кто?

Подросток, чтоб ему, вспомнил о приказе Повелителя и убежал домой.

– Ну давай немножко погуляем для моего ободрения! – заканючила я. – Я, как никогда, нуждаюсь в дружеской поддержке и пламенном напутствии!

– Не будь ты магичкой, я бы тебя связал и отправил в Стармин с первой купеческой подводой, – изрек Лён после долгого натянутого молчания, нехотя спускаясь с крыльца.

– Поздно, приглашения гостям разосланы, они явятся с минуты на минуту. Как ни странно, у меня даже заготовлен план действий. – Я нервно теребила простенький медный браслет на левом запястье. Прежде я не надевала никаких побрякушек, но Лён, если и заметил, не удосужился спросить, с какой радости я приукрасилась. Напутственная прогулочка вышла немногим веселее репетиции похорон – Лён придерживался традиции «либо хорошо, либо ничего» и упорно молчал. В конце концов мы добрели до маленького садика Крины и остановились напротив входа в погреб. Вампир впервые нарушил тишину:

– И о чем же таком серьезном и сверхсекретном ты хотела со мной поговорить?

– Видишь ли… Ой! – Истерзанный браслет соскользнул руки, и, звонко подпрыгивая, укатился вниз по ступенькам. – Ну что сегодня за день такой, все из рук валится!

Я растерянно заглянула в погреб, и непроглядная темнота затопила мои мысли.

– Стой здесь, я сам достану, – со вздохом пообещал Лён.

Он быстро спускался, а я выжидала, отсчитывая биения своего сердца. Шаги Лёна приглушил хруст мелкого речного песка – значит, ступеньки пройдены. Днем я обследовала этот погреб. Ничего особенного, каменные стены, глинобитный пол, усыпанный песком для сухости, груда проросшей картошки, бочонки с прошлогодними соленьями. И толстая дубовая дверь на железном засове.

– Ага, нашел!

Я вдохнула поглубже, закрыла глаза и взмахнула руками от себя и вверх, словно выпуская на волю невидимую птицу. Дверь глухо лязгнула, засов вошел в пазы.

Так просто.

Я медленно спустилась по скользким каменным ступеням и устало прижалась спиной к двери. Колени подгибались. Что я наделала?!

– Вольха? – Голос Лёна едва слышно доносился сквозь плотно пригнанные доски. Он еще не понял, что произошло, только удивился.

– Вы попались, Повелитель, – тихо сказала я. Нет нужды повышать голос. Мне достаточно было думать, но я почему-то испугалась тишины. – Боюсь, теперь вы не сможете с чистой совестью говорить всем и каждому, что вас невозможно обмануть.

Ответом мне был глухой удар изнутри. Дверь не шелохнулась.

– Выпусти меня немедленно!

– Я не вампир, Повелитель. Я вам не подчиняюсь. Хватит. Вы слишком привыкли решать за других и разучились уважать чужие решения. Чтобы заставить человека поступать по-твоему, надо с ним согласиться, не так ли? Хорошая политика. И действенная. Хочешь посмотреть Догеву? Пожалуйста. Я сам тебе покажу. То, что захочу. Хочешь погулять в одиночестве? Пожалуйста, гуляй. Я буду следить из-за кустов. Просишь очистить территорию от вампиров? Да с удовольствием. Прикажу подданным… а сам посплю часок-другой и устроюсь неподалеку, чтобы не дай бог тварь не выскочила. Ты ведь так собирался поступить, а, Повелитель? Даже твоя откровенность фальшива, потому что откровенен ты с единственной целью – друга легче контролировать, чем врага. Из всего можно сделать оружие. Даже из дружбы. Ты никогда не лжешь, Лён. Но как талантливо не договариваешь!

Дверь дрогнула так, словно в нее ломились с тараном.

– Бесполезно, Лён. Я еще днем заговорила и косяк, и стены. Они выдержат даже вампира. И не пытайся. Утром я тебя выпущу… Или выйдешь сам. Чары исчезают сразу после смерти мага.

Дверь гасила почти все звуки, но мне показалось, что в погребе заперт разъяренный волк – такой это был странный, стонущий возглас, напоминающий обрывок воя.

Отвернувшись, я побрела вверх по ступенькам, едва волоча ноги. На середине лестницы яростный удар сотряс, казалось, землю. И наступила тишина. А вдруг он разбил голову? Потерял сознание? Может, у него аллергия еще и на картошку? Соблазн проверить оказался так велик, что я снова спустилась, постояла немного у двери, прислушиваясь, пока не различила слабое царапанье, и мне показалось, что в дверь снова скребется перепуганный волк. Нет, второго случая мне не представится. Если Лён выберется… неизвестно, кто станет причиной моей смерти этой ночью.