Читать книгу "Лексикон демона - Сара Риз Бреннан"

— Если я был как приемный, — съязвил Ник, касаясь стали губами, — тогда почему ты не рассказал мне о Дареме? Почему не сказал своей драгоценной тетке Наташе о приемной семье? Мы бы все повеселились на Рождество — ты, твоя настоящая семейка, новая чокнутая мамаша и сын колдунов-убийц. Вот была бы компания!

— Ник, — сказал Алан и разочарованно цокнул языком. — Ты моя настоящая семья. Попытайся понять. А тогда… просто захотелось вспомнить старые времена, когда мама еще была жива, и все было в порядке. Забыться на несколько дней. У меня и в мыслях не было втягивать тетю в этот кошмар!

— Поздно, — отозвался Ник. — Она уже втянулась.

Тут Аланова рука дрогнула. На мгновение Нику почудилось, что тот упадет в обморок, но Алан устоял, только его била дрожь и лицо сделалось пепельно-серым. Ник делано ухмыльнулся, чтобы Алан понял: он смеется, ему наплевать. Рука Алана стиснула пистолет. Ник даже решил, что он выстрелит. Потом Алан медленно опустил ствол, словно сам подумал так же.

— Ник, — произнес он. Его голос сильно дрожал и оттого казался почти подростковым. — Ник, что ты наделал?

— С ней? Ничего, — отозвался Ник. — Думаешь, я стал бы из-за тебя пачкаться? Не льсти себе.

— Ты ей сделал больно?

Ник выдавил улыбку.

— Ну, самую малость.

Дверь в коридор стояла раскрытой. В темноте угадывался чей-то силуэт — не то Ма, не то Джеми; Нику было все равно чей. Главное, что этот кто-то как будто задыхался от страха, и Мэй на лестнице тоже часто дышала. Ник не оглянулся проверить, боится она или нет. Он бы и силуэта не заметил, не очутись дверь прямо за Алановой головой.

Он смотрел на Алана, который не был ему братом, на его ссутуленную фигуру с опущенной рукой. Его лицо все еще сохраняло тот жуткий оттенок, глаза смотрели в сторону, но слабая грудь вздымалась и опадала довольно ровно. Он не был напуган. Он сокрушался.

— Слушай меня, — сказал ему Ник. — Все будет хорошо. Тебе больше незачем лезть в этот кошмар. Твой отец приютил нас с матерью. Ты спас нам жизнь. Я отплачу тем же — сниму с тебя эту метку. Тогда мы будем квиты. После этого больше не показывайся мне на глаза.

Глава двенадцатая ЗОВ КРОВИ

В последующие дни Нику было все так кристально ясно, что оторопь брала. А вот как и чему придавать значение, он как будто забыл. То за Мэй следил — она теперь старательно отводила глаза, — то за Аланом, который пытался есть одной, не распухшей стороной рта, и не чувствовал совсем ничего.

Никогда он не мог быть как Алан, не умел сопереживать другим, не влюблялся и не заводил настоящей дружбы. Когда-то он объяснял это особой — по сравнению с Аланом — силой рассудка, а теперь думал, что именно эта отстраненность, возможно, позволяла его отцу приносить людей в жертву и ничего не испытывать.

Ник сидел на кушетке, грузной бурой развалине, покрытой полувытертым плюшем, и думал о том, каково быть магом. Пожалуй, он вжился бы в эту роль. То, что неизвестные люди умирали от одержимости, его не трогало. Правда, ему нечего было просить у демонов, но если было бы, он бы не струсил.

Ник смутно чувствовал, что ему следовало бы ужаснуться себе, но страх, как и жалость, никогда его не посещали. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, даже смотреть на других было тошно. С тех пор, как все прояснилось, он спал на бурой кушетке — не то чтобы помногу. Как правило, большую часть ночи он упражнялся с мечом до изнеможения, пока спина не взмокнет, а голова, наконец, не опустеет, и даже после этого долго не мог заснуть.

На третью ночь ему почти удалось задремать, как вдруг раздался крик Алана. Ник машинально скатился с кровати и взлетел по лестнице, не успев сообразить, что делает.

Дверь в Аланову комнату была открыта. Кто-то успел туда раньше.

Алан сидел на постели. У него был измученный вид, а щеки казались слишком белыми по сравнению с глазами, но рядом среди смятого белья сидела Мэй и держала его за руки. Ее лица Ник не видел, зато видел Аланово, даже слышал голос. Он что-то шептал — горячо, тревожно и в то же время уже облегченно.

Мэй что-то бормотала в ответ. Ее короткие реплики тонули в потоках его слов. На миг Алан умолк, чтобы ей улыбнуться. Не как всегда, а беспомощной, застенчивой улыбкой. Потом он уронил голову, а когда поднял, его глаза сияли надеждой.

«Наверное, Алан поедет с Мэй и Джеми в Эксетер, когда все закончится», — догадался Ник. Он думал, что Алан вернется в Дарем, но раз он так смотрит на Мэй, значит, захочет быть там, где она.

Мэй наклонилась к нему — одна бретелька майки соскользнула с плеча — и поцеловала в утолок губ, словно затем, чтобы быстрей заживало. Может, и ей хотелось быть с ним.

Ник шмыгнул обратно на лестницу, тихо и незаметно, как тень. Если бы он хоть на секунду задумался, то ни за что не побежал бы к Алану первым. Кто он ему теперь? Никто.

То Алан, то Джеми стали просыпаться с криком почти каждую ночь. Время истекало. Чтобы не встречаться с ними, Ник начал ходить в школу. Он целыми днями бродил по пустым коридорам и думал, сколько школ сменил и со сколькими учителями воевал из-за того, что так хотели Алан и Дэниел Райвз. Он пытался быть как все, пытался следовать советам отца, только вот отец оказался ненастоящим. А сам Ник — ненормальным.

Все стало бессмысленным.

— Эй, — окликнул его Карр, маленький назойливый терьер — последний из вереницы хулиганов, к которым Ник вечно примыкал. — Ты где шлялся?

Ник посмотрел сквозь него долгим холодным взглядом, дожидаясь испуга. Потом отвернулся. Карр дернул его за локоть.

— Эй! Да что на тебя нашло?

Ник развернулся и дал ему под дых. Мальчишка упал, хрустко ударившись спиной об пол, и проехал к самой стене. Ник встал над ним и ухмыльнулся, глядя, как он меняется в лице от страха.

— Ничего, — прошептал Ник. — Я всегда такой.

Он пошел домой. Вспомнил, что там есть с кем поговорить про колдовство.

Дома он поднялся по лестнице, а затем преодолел еще один скрипучий пролет к чердачной комнате, где поселилась Ма. Ник так редко бывал у нее, что с непривычки минуту-другую просто таращился на старую выщербленную дверь. Какая из нее преграда — так, дешевый кусок фанеры. Наконец, не придумав других способов объявить о своих мирных намерениях, Ник постучал в дверь.

Спокойный и радостный голос матери ответил:

— Войдите!

Когда Ник вошел, она сидела вполоборота на стуле, раскладывая пасьянс. Потом с улыбкой повернулась к двери и увидела его. Карты выпали у нее из рук, лицо замкнулось, словно дом, в котором кто-то судорожно запирал все окна и двери.

Ник понял, что всегда вспоминал ее в худшие минуты, когда она заходилась криком или нуждалась в успокоительном. При Нике иначе и не бывало. А ведь в периоды полного безденежья она даже выходила на работу. Неплохо ладила с Аланом, который был ей сыном не больше, чем братом Нику, и, кажется, подружилась с Мэй. Выходит, мать была не настолько безумна, как он считал, а если бы и так, то не по своей вине.