Читать книгу "Песня Вуалей - Дарья Кузнецова"

А потом пришел Вечный Странник. И доходчиво объяснил Тайру, что мучается он от одиночества, скуки и, что уж там, зависти к соседним мирам, откуда заглядывали к нам вездесущие Ветры-Между-Мирами. Странник ушел, а Тайр подумал-подумал (потихоньку уже стала формироваться его личность) и в первую очередь начал борьбу с одиночеством. И создал себе Ньяну[19].

Новая жительница получилась удачной, но очень уж капризной. И пламя ей первозданное не нравится, жжется-колется, и вообще скучно.

Тайр, конечно, мог свое творение за капризы изничтожить, но и сам незаметно увлекся созиданием. Ему понравилось творить, поскольку творить было нескучно.

Под давлением Ньяны он создал ночь. Первая ночь прошла весело, и в мире появилась Глера. Без воли на то старших богов и сразу взрослой, а не как дитя союза Тайра и Ньяны. Дальше по мере сотворения мира появлялись и остальные боги, но это я пролистала мельком.

Пока единственным отличием от привычной истории было явление Вечного Странника. По словам нынешних книг, Тайр сам дошел до мысли о собственном одиночестве, без участия страшнейшего из богов. А тут выходило, что он как раз неплохо всем помог. Да и после первого явления еще несколько раз приходил и помогал советом, правда, с тем же успехом он кое-что портил, но сам факт участия Странника в сотворении мира уже удивлял.

С другой стороны, он многое объяснял. Например, то, что Странник – сильнейший из всех богов: вряд ли Тайр мог создать кого-то сильнее себя. Или это его странное имя, в отличие от бога мертвых, у Странника других имен не было.

Да и вообще в этих историях он представал не столько злым роком, сколько воплощением Случая, не всегда несчастного.

Интересно было узнать, когда и как изменились представления об этом боге. Уж не после ли Безумной Пляски? Но ничего похожего на «Эволюцию божественных представлений» в библиотеке Берггаренов не нашлось, поэтому выяснение данного вопроса я немного отложила, пока занятая другой идеей.

Которую, впрочем, в ближайшем будущем реализовать не светило: меня вновь навестили.

На этот раз проведать меня заскочил Хар. И выглядел он настолько заморенным, что я скорее готова была поверить, что это именно он побывал при смерти совсем недавно, а не я.

– Привет, – поприветствовала я его, с удивлением разглядывая. Кровник почему-то был одет в черное – не в форменный наряд Разрушителей, в обычные шаровары и рубаху. Но этот цвет у нас в одежде использовался крайне редко, кажется, вообще исключительно теми самыми Разрушителями. Жарко под нашим солнцем в черном.

– Привет, – вздохнул он, приземляясь на подлокотник кресла и обнимая меня за плечи. – Как ты?

– Я-то неплохо. Лучше скажи, что с тобой происходит?! В прошлый раз был несчастный-замученный, а сейчас вообще чуть живой! – проворчала я, снизу вверх глядя на Хаарама.

– Сложный период на работе, – вымученно улыбнулся он. Намек был понятен: лучше не спрашивать. – Слушай, пойдем на улице посидим? Не могу я уже в четырех стенах.

– Меня просили без особой надобности не выходить наружу, – с сомнением протянула я.

– А мы без особой надобности и не пойдем, пойдем по ней самой. – Хар поднялся с кресла, потянул меня за ладонь.

– Но, Хар, господин следователь…

– Пойдем, Лель. Или ты мне не доверяешь? – Беспечная улыбка продолжала сиять на губах кровника, но взгляд был очень серьезный, никак не вяжущийся с безалаберностью поведения и легкомыслием слов.

– Доверяю, но меня один раз уже…

– Пытались убить, я в курсе, – кивнул Хаарам, на буксире выволакивая меня из библиотеки. – Со мной тебе ничего не грозит, не бойся. Я сумею тебя защитить от чего угодно. К тому же далеко мы не пойдем, тут в двух шагах чудесный парк.

– Это Дом Луны, что ли? – с сомнением проговорила я.

– Ну да. Там, конечно, лучше всего ночью, но днем тоже неплохо. Обещаю, все будет хорошо, – сообщил кровник, распахивая передо мной очередную дверь. Учитывая, что выбора у меня особого не было, я продолжала покорно плестись за мужчиной.

Было очень странно наблюдать такое поведение Хара, он ведь очень рассудительный человек. Всегда любил пошутить и подшутить, погулять и повеселиться, но я не могла вспомнить ни единого случая, чтобы все это в итоге вышло ему боком. Казалось, он до мелочей просчитывает каждое слово и каждый жест, а как еще можно объяснить тот странный факт, что Хаарам никогда не совершал глупостей и не ошибался? Нет, ошибки-то были, но мелкие, обычные: неправильно решенная задача или неправильно составленное заклинание. А вот так, чтобы он ошибся в жизни, в поступках – такого я припомнить не могла. Он насквозь видел всех вокруг и точно знал, чего от них ждать и как добиться нужной реакции. Если подумать, страшный человек.

Так что чувствовала я себя не сказать чтобы хорошо. С одной стороны, Хару я действительно верила. Но, с другой, неужели он может не понимать, насколько опрометчиво поступает, вытаскивая меня сейчас из дома? Здесь меня никто не достанет, так зачем тащить туда, где сделать это будет гораздо легче?

В общем-то вариант напрашивается один: зачем-то он хочет спровоцировать нападение. И любой из мотивов этого поступка мне не нравился.

Но спрашивать я не стала. У нас говорят, что женщина, способная промолчать в нужный момент, ценится на вес золота. Да и жизненный опыт подсказывал, что большинство собственных выводов и вопросов лучше держать при себе и проверять их не самым очевидным, а самым осторожным и безопасным способом. Поэтому я даже не заикнулась о том, что мой наряд не слишком подходит для прогулок, особенно растоптанные домашние туфли. Накинула иллюзию и тем ограничилась.

– Ну, рассказывай, что с тобой вчера случилось? – бодро поинтересовался Хар, когда мы вышли из дома.

– Да почти как обычно, – вздохнула я. – Просто переволновалась сильно. Сначала встреча с Его Величеством, потом нападение это. Ты не знаешь, сыскари что-нибудь выяснили о нападавших? – Я покосилась на кровника, не спешащего выпускать мою руку.

– Почти ничего, – досадливо поморщился Хаарам. – Господин подполковник очень… талантливый Разрушитель.

– Хар, а почему их так странно учат? Ну, отдельно ото всех, изолированно.

– Считается, что так безопасней. – Он пожал плечами. – Но лично я думаю, все это из соображений секретности. Они ведь очень серьезное и нужное стране оружие, и так их легче контролировать.