Читать книгу "Пока ты не спишь - Мишель Бюсси"

Зачем понадобилось убивать школьного психолога?

Версию несчастного случая сразу отбросили, не обнаружив следов столкновения или резкого торможения. Константини ездил на Yamaha V-Max – эта модель очень похожа на Guzzi – и категорично заявил, что разжечь такой пожар, использовав только горючее из бака, невозможно, разве что устроив взрыв. Кто-то специально вылил на стоянку не один литр дизельного топлива, а потом поджег.

Следователь Дюма, которому сообщили о происшествии по телефону, выдвинул идиотскую гипотезу о… самосожжении. Подавив бешенство, Марианна ответила, что не верит в это, и закончила разговор. Дюма незачем знать, каким был Василе. Она не станет описывать их последнюю встречу в пляжной кабинке, где он с азартным блеском в глазах показывал ей карту сокровищ, убеждал, делился сомнениями…

Она подошла к ограждению террасы, посмотрела на погашенный маяк и бескрайнюю гладь океана. Деревья загораживали пляж у подножия утеса – увидеть, что находится внизу, можно было, только пробравшись через колючие заросли можжевельника над обрывом.

– Телефон, майор…

Агент Бурден стоял за спиной Марианны, метрах в десяти, не больше, но она была погружена в свои мысли и не реагировала.

Зачем Драгонман поехал на мыс де ла Эв? Что ему здесь понадобилось среди ночи? Почему он взял с собой фонарь? Есть ли связь между этой смертельной вылазкой и рассказами Малона Мулена?

Марианна нащупала лежавший в кармане плеер, который накануне доверил ей Драгонман. Он должен был заехать рано утром, чтобы забрать его и вернуть мальчику.

За это его и убили? За семь коротких рассказов – по одному на день?

Конечно, она прослушала семь сказок Гути – в меру поучительных, забавных, нестрашно страшных. Миллионам детей во всех уголках планеты каждый вечер читают подобные истории.

В чем их секрет? Не секрет – тайна, причем настолько мрачная, что ее спрятали в животе плюшевой игрушки? Такая опасная, что маленького мальчика заставили выучить сказки наизусть, как «Отче наш»? Кошмарная тайна, ради сохранения которой можно убить человека.

– Вам звонят, шеф, – снова подал голос Бурден.

38

Маленькая стрелка на 8, большая – на 8

Школу и сквер Мориса Равеля в самом центре Верхнего Манеглиза разделяли восемьсот пятьдесят метров.

И все это расстояние ей придется нести Малона на руках.

Первые двести метров он вел себя спокойно, потом стал колотить Аманду по груди и спине. Она поставила сына на землю и так ужасно накричала, что он разрыдался. Аманда снова подхватила его, перекинула через плечо и пошла дальше. Малон не противился, только вздрагивал иногда всем телом.

Восемьсот пятьдесят метров, путь от школы до дома, уподобился гонке «Тур де Франс».

Ей казалось, что все обитатели деревни оказались на улице: посетители бара с табачным киоском «Пиковый туз» вышли покурить; клиентки «Вивеко» – няни, домохозяйки, безработные и сверхурочники[57] – решили именно этим утром отправиться за покупками; озеленители сажали петуньи вдоль Эпувильской объездной дороги, а старушки на лавочке у дороги дю Кальвер как будто и вовсе обосновались там с ночи.

Аманда не обращала на них внимания. Ей плевать на всех жителей этой деревни живых мертвецов, хосписа под открытым небом! Она уже в шестнадцать лет поняла, как относится к ним… Пусть мамаши, окружившие ее у школы, отправляются в ад! Как же эти сучки радовались, что «позор» пал не на их головы, что истерику закатил Малон, а не их бесценные детки!

Слыхали, как он с ней говорил?

Ты – не моя мама…

Если бы мой ребенок позволил себе такое…

Аманда чихать хотела на этих сорок, и на стервятников из мэрии, и на бездельников, которые шляются по улицам и как попугаи повторяют все, что услышат. Она поспешила уйти, забрав Малона, потому что поняла: директриса разговаривает с легавым. И не с каким-то там рядовым инспектором…

Родительницы шептались об этом у школы еще до того, как Малон устроил представление с рыданиями и воплями. Слухи полезны. Они как вечерний выпуск новостей – помогают быть в курсе грядущей катастрофы.

Полицейский заявился в школу из-за трупа, найденного на мысе де ла Эв. По всему выходит, что убили школьного психолога, который каждый четверг встречался в школе с «проблемными» детьми.

Аманда свернула на улицу Дебюсси.

Тупики Верхнего Манеглиза складывались в лабиринты с тротуарами, пустовавшими в это время дня. На работу все уходят рано, возвращаются поздно, а на уик-энд обязательно куда-нибудь уезжают. Люди, живущие здесь, напоминают постояльцев отеля. Они на тридцать лет закабалили себя кредитами и теперь вынуждены заниматься «самообслуживанием»: копаются в саду, готовят первый завтрак, меняют постельное белье и драят сортир!

Малон потихоньку успокаивался. Он все еще всхлипывал, но теперь обнимал Аманду за шею, и ей стало легче нести сына. Она чувствовала холод его слез, биение маленького сердца, ласку плюшевой шерстки Гути…

Через пять минут они будут в безопасности.

Во всяком случае, на первый взгляд.

Аманда судорожно соображала, что делать дальше.

Остаться дома? Сделать вид, что ничего не случилось?

В полдень вернется Димитри. Он всегда приходит обедать в одно и то же время.

Может, стоит поговорить с ним? Принять решение вместе. Правильное решение. Если такое существует…

Из-за зарослей туи доносился лай собак. Датские доги, сторожевые псы. Каждый житель лабиринта купил себе персонального Минотавра. Все сидят по домам, но слушают сарафанное радио. Манеглизцы говорят с манеглизцами. Новость о смерти Василе Драгонмана разнесли по деревне почтальон и булочник. Какой-то журналист уже выложил статью на grand-havre.com, разместив снимок обгоревших останков и мотоцикла на мысе де ла Эв. Три фразы и десяток вопросительных знаков. Мы знаем, кого убили, знаем, где убили. Остается понять, почему убили и кто это сделал.

Малон беззвучно дышал, уткнувшись в грудь Аманды. Наверное, заснул. Она свернула на улицу Шопена. До их дома в конце тупика оставалось метров семьдесят, не больше. Аманда срезала через пустую стоянку, не замедлив шага, не повернув головы в сторону окна Девот Дюмонтель. Визгливый лай собаки за спиной вонзался в мозг, как звонок будильника, который некому заткнуть.

Василе Драгонман. Сгорел заживо. Хорошая новость, что и говорить.

Живой он был для них опасен…

Но что, если мертвый он стал еще опаснее?