Читать книгу "Прибалтика. Война без правил (1939-1945) - Юлия Кантор"

«Центр военного производства

Касается: мобилизации в Литве

За бойкот легиона СС в Литве выполнены следующие показания литовскому народу:

1. Закрыты все высшие учебные заведения всей Литвы;

2. Три литовца генеральных советника гражданской власти и 29 интеллектуалов из разных слоев резистенции арестованы и заключены в концентрационный лагерь Штутгоф в Германии;

3. Использование студентов до сих пор идет без заметной пользы, потому что в Литве есть только 233 полицейских низшего и высшего ранга.

Снятие полиции из Вильнюса и Каунаса и тем более из борьбы с бандитами (речь идет о партизанах. — (Ю. К.) в приграничных областях в имеющихся условиях немыслимо. В следующие дни намерен в Каунасе встретиться с А. фон Рентельном и обсудить целесообразность применения в дальнейшем более суровых наказаний для литовцев. Еккельн, обергруппенфюрер СС.02.04.43»{380}.

В начале 1944 г, после согласования с немцами, для борьбы с советскими партизанами и выполнения других полицейских функций на территории Литвы, по инициативе генерала П. Плехавичюса были предприняты первые шаги по организации литовской армии. 31 января руководитель СС и полиции в Литве бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Г. Харм сообщил Кубилюнасу, что создаваемые литовцами части могут называться только батальонами для уничтожения бандитов — немцы категорически не хотели создавать в Литве даже подобие самостоятельных армейских частей. Однако позже было согласовано компромиссное название — Местная дружина Литвы (МДЛ).

МДЛ создавалась прежде всего для борьбы с советскими партизанами и для противостояния приближающейся Красной Армии. Активисты МДЛ рассчитывали после ухода немцев защитить воссоздаваемое независимое литовское государство. Границы действия МДЛ должны были простираться от Нарвы до Вильнюса, а ее операции в начальном этапе должны были проводиться против советских партизан. Многие из тех, кто выступал против мобилизации, поддержали МДЛ, потому что считали, что дружина, при приближении Красной армии, станет основой для восстановления вооруженных сил Литвы{381}.

Когда ухудшились дела на фронте и появилось всеобщее недовольство литовцев политикой оккупантов, местная немецкая администрация была вынуждена искать компромиссы. На обещания литовского самоуправления поставить рабочих для работ в рейхе, Т. фон Рентельн ответил обещаниями открыть в университетах Литвы «важные для надобностей войны факультеты». По его устному распоряжению, студентам последних курсов лесохозяйственного, фармацевтического, медицинского и технического факультетов Вильнюсского университета было разрешено готовиться к выпускным экзаменам{382}.

На многочисленные просьбы руководителей Вильнюсского и Каунасского университетов разрешить работать высшим школам генеральный комиссар Рентельн ответил: «Закрытие высших школ в свое время было применено как наказание за неучастие литовского народа, особенно его интеллигентного слоя, в активных военных мероприятиях. Поэтому их открытие зависит от того, когда именно этот военный взнос будет выполнен»{383}. (До конца немецкой оккупации университетам так и не было разрешено возобновить свою работу.)

В феврале 1944 г. Кубилюнас снова прибыл в Ригу, в штаб рейхсляйтера Розенберга, и привез с собой генерала П. Плехавичюса — для обсуждения «военного взноса». На этот раз он предлагал сформировать одну литовскую дивизию. Никаких политических требований он не предъявлял. «Командиром дивизии должен был стать Плехавичюс, так как он являлся в Литве единственной личностью, известной народу. В Литве якобы каждый знает Плехавичуса, как ярого врага большевиков, и его обращение с призывом добровольно вступать в литовскую дивизию безусловно будет иметь успех. «Они сказали, что настроение в Литве, в связи с неблагоприятным для Германии оборотом войны, очень ухудшилось, и многие рассчитывают на возвращение Красной Армии. Сформированная дивизия поэтому должна будет остаться в стране для обороны Литвы, — показывал уже после войны Еккельн. — Принимая во внимание тяжелое положение, я не стал отклонять сделанное мне предложение… Я предложил сначала сформировать 10 батальонов с общим количеством в 6000 человек, чтобы убедиться, возможно ли будет создать дивизию, а кроме того, как можно скорее очистить от партизан южные и восточные районы Литвы. Плехавичус принял это предложение, и он выпустил обращение, подписанное Кубилюнасом и им, с призывом вступать в добровольческую литовскую часть»{384}.

13 февраля 1944 г., после совещания генерала П. Плехавичюса с высшим руководителем СС и полиции в Остланде обергруппенфюрером СС и генералом полиции Ф. Еккельном и руководителем СС и полиции в Литве бригаденфюрером СС и генерал-майором полиции Г. Хармом, было объявлено соглашение о создании МДЛ. Командиром Местной дружины Литвы с 1 февраля 1944 г. был назначен Плехавичюс. При вербовке добровольцев в МДЛ директор Департамента литовской полиции В. Рейвитис 18 февраля дал секретное указание полиции оказывать всяческую помощь комендатурам, начальникам уездов, бургомистрам и старостам волостей{385}.

Была развернута широкая агитация за вступление мужчин в МДЛ: ученикам старших классов гимназий было обещано выдать аттестаты досрочно, без выпускных экзаменов. Немецкое руководство, чтобы со своей стороны простимулировать мобилизацию, пообещало прекратить вывоз жителей Литвы на работы в Германию{386}.

Желающих вступить в дружину было так много, что Плехавичюс уже 11 марта был вынужден прекратить регистрацию добровольцев, потому что вместо разрешенных 18 000 записалось 30 000 юношей. В конце марта 1944 г. призыв был закончен. В дружину было принято около 12 000 добровольцев, из которых сформировали 13 батальонов{387}. (Сотрудникам литовской полиции было категорически запрещено поступать на службу в МДЛ{388}.) Среди добровольцев было много офицерских сыновей, богатых крестьян, студентов — около тысячи человек. Плехавичюс отобрал их для офицерского резерва{389}. Снаряжение, обмундирование и оружие уже были готовы, и можно было начинать военную подготовку.

Еще до завершения организационной стадии немцы решили взять МДЛ под свое командование, потребовали мобилизовать литовскую молодежь и дать на нужды вспомогательной службы немецкой армии 70—100 тыс. мужчин. 22 марта командующий Северного фронта генерал-фельдмаршал В. фон Модель и высший руководитель СС и полиции в Остланде Ф. Еккельн, находясь в Полоцке, потребовали у Плехавичюса до 15 апреля создать 15 новых батальонов (9000 человек) и передать их в распоряжение вермахта — для охраны военных аэродромов. После отказа Плехавичюса выполнить это требование Рентельн потребовал, чтобы генерал объявил всеобщую мобилизацию, однако она провалилась. На фоне успешно прошедшего недавнего призыва в МДЛ ситуация выглядела опасной для немцев. И без того небезосновательно не доверявших ее руководителям: оккупанты понимали, что при отступлении (перспектива которого прорисовывалась в это время уже довольно четко) МДЛ может обратить оружие против них. Поэтому в начале мая своим приказом Еккельн переподчинил себе находящиеся в Вильнюсском крае батальоны МДЛ (их там было 7), а все остальные батальоны, все комендатуры Местной дружины в уездах и все другие части передал в подчинение немецких областных комиссаров. В мае все литовские батальоны получили униформу СС и стали вспомогательными батальонами немецкой полиции{390}.