Читать книгу "Ушкуйник. Бить врага в его логове! - Юрий Корчевский"

– Все хотим. Ты хоть и молодой, да в делах разумен, уж пригляделись мы за плавание. Не обижаешь зря, когда тяжко, и сам не брезгуешь за весло сесть. А родни у нас нету, все сгинули. Кому мы нужны? Нам бы на всех избенку одну да жалованье на харчи.

– Считайте – договорились.

Псковские да рязанские высадились на берег у Пижмы.

– Тут до переволока недалече, подберет какое-нибудь судно. Все ближе, чем из Хлынова добираться, – напутствовал их Павел.

Высадив бывших невольников, успели догнать воинские ушкуи. Все-таки под охраной воинов спокойнее. А перед Хлыновым один ушкуй в неприметную протоку свернул, другой – в затон. И времени-то немного прошло – а на Вятке только три судна Михаила и осталось. Рассосался караван, как и не было.

Они встали на стоянку у левого берега. Одно усилие – и вот он, Хлынов, рядом, да только не след с ценностями в город соваться.

На пристани, кроме корабельщиков да купцов и грузчиков-амбалов, всегда лихие людишки обретаются. Украсть, что плохо лежит, шилом или ножом в бок ударить в глухом месте, за амбарами портовыми – их гнусное ремесло.

Вышли Павел с Михаилом на берег, отошли в сторону от ушкуйников – подальше от чужих ушей.

– Давай посоветуемся. Чего с ценностями делать будем? – спросил Павел. – Страшновато мне – за одну монету серебряную убить могут, а тут – три судна под завязку златом-серебром набиты.

– Уже не совсем набиты. Забыли, что ратники Кости с каждого судна по сундуку сняли? Кумекал вот чего: оставить долю гребцов вольных да убитых, у кого семьи есть. Само собой, тебе и двум другим кормчим по две доли. Себе возьму – на покрытие убытков да на торговлю. Полагаю – монетами, серебром или золотом, так подозрений меньше. А остальное – спрятать в укромном – месте.

– Ты гребцам веришь ли?

– Нет, по крайней мере – не до конца. Да, гребли они без принуждения и в бою участвовали добровольно. Ну так не за золото же боролись – за свободу свою и саму жизнь. А тут, на русской земле, с такими деньгами много можно себе позволить. И более стойким мужам золото свет застило – ломались.

– Вот и я о том же. Есть у меня место укромное, можно сказать – бочажок. Ключи там бьют со дна, вода мутная – не углядишь ничего.

– Так ты что – ценности никак утопить хочешь?

– Если яму копать, до Рождества Пресвятой Богородицы не успеем. Да и все равно – в руках скрытно снести надо, закапывать. Узреют гребцы. А если лодью с ценностями тайно затопить, никто и не прознает, где.

– Вдвоем-то справимся?

– Должны. На свой ушкуй перегрузим все, что с собой возьмем, остальное – на лодью, и притопим.

– Вместит ли лодья?

– Должна. Да тут недалеко, доберемся потихоньку, погода, вишь, спокойная, вода – как зеркало.

– На том и порешим.

Сказано – сделано. Монеты в сундуке и кожаных мешочках на ушкуй Павла перегрузили, все остальное – на лодью. Второй ушкуй совсем пустым остался, зато лодья просела низко – от борта до воды едва ладонь.

Павел и Михаил сами за весла уселись. Употели оба, пока лодью с места сдвинули. А потом – потихоньку пошли. И захотели бы быстро – не получилось. У Мишани на шее от напряжения жилы вздулись.

– Павел, да где бочажок твой?

– Где-то здесь должон быть.

Мишаня из сил выбился, пока Павел не сказал:

– Да вот же он.

Однако сколько Мишаня ни смотрел, нет ничего. Только кусты низко с берега свисают.

Павел направил судно туда. Раздвинулись кусты, пропустили судно и сомкнулись следом. Бочажок тот лишь немного длиннее лодьи оказался.

– Снимай одежу! – скомандовал Павел.

– Это еще зачем?

– Если мокрыми на ушкуй вернемся, гребцы догадаться могут.

– Верно, и как я сразу не сообразил?

Павел разделся, Мишаня последовал его примеру. Они связали одежду в узел и бросили на близкий берег.

– Теперь мачту давай снимать.

Мишаня вопросов не задавал. Помнил он, как у устья Вятки чужое судно в караван врезалось: суда утонули, а мачты торчали над водой.

Они перерезали веревки-растяжки, вытащили мачту из гнезда и принайтовали ее к палубе, чтобы не всплыла.

– Ну, теперь прыгай на берег! – скомандовал Павел.

– А топить?

– Прыгай!

Оттолкнувшись, Мишаня перепрыгнул на берег, до которого и было сажень-полторы. Не долетел немного, ногами в воду попал. Ух и холодная! Не иначе – от ключей, которые снизу били.

Павел, встав на один борт, начал лодью раскачивать. Все сильнее и сильнее, пока лодья бортом воду не зачерпнула. Она тут же просела от лишнего балласта.

Павел качнул еще раз. Вода хлынула через борт, лодья накренилась и пошла камнем на дно. В последний момент Павел ловко перепрыгнул на берег.

На поверхность выплыл и лопнул воздушный пузырь, какой-то мусор.

Пока одевались, вода успокоилась. Мишаня с Павлом оглядели бочажок. Если не знаешь, ни за что не догадаешься, что здесь судно притоплено с ценными трофеями.

– Паша, а потом-то как найдем место заветное?

– Проще простого. В десяти саженях в сторону Хлынова дерево приметное стоит. Молния в него ударила, надвое расщепила.

– Ага, запомню.

Одевшись, они не спеша пошли к ушкуям.

– Чего-то вас не было долго? А где лодья? – поинтересовались гребцы.

– С нужными людьми дальше ушла, – соврал Михаил. Зачем им знать, где лодья? Ненужный интерес.

Монеты Михаил поделил. Каждому гребцу отсчитал его долю, кормчим – по две. Все остались довольны, взвешивали на ладони приятную тяжесть. Никита совсем обалдел от денег, заявил:

– Сроду в руках такое богатство не держал. Брошу теперь работать, буду на печи лежать да на торг ходить, скоморохов смотреть!

– Дурак ты, Никита, – заявил Павел. – Деньги, сколько бы их не было, всегда заканчиваются. Дело бы свое завел – вон как Михаил, тогда другое дело. Деньги ведь завсегда – к деньгам. Приумножать их должно, а не спускать бездумно. Понял ли, дурья ты башка?

– Не, я не купец, нет у меня торговой жилки – прогорю.

– Значит, как в Хлынов придем, на тебя можно больше не рассчитывать?

– Конечно! Не хочу больше рисковать. Денег – полно. Зачем мне морока?

И еще трое выразили желание, получив деньги на руки, выйти из ушкуйников. Зосима мечтал купить большую избу в деревне, недалеко от Хлынова, купить коров, делать из молока сметану и масло на продажу. Онуфрий – тот собрался кузню купить в городе и, как дед его, стать кузнецом.

– Давно руки чешутся молот взять да раскаленное железо мять и гнуть ровно глину. С деньгами я и кузню куплю и подмастерьев найму, и на крицы железные хватит.