Читать книгу "Феодал. Боярин - Александр Логинов"

От костра к Андрею, держа на вытянутых руках деревянную миску, шел Федька. Подойдя к господину, парень протянул миску со словами:

– Испей, государь. Отвар это. Дюже хорошо помогает силы восстановить.

Воняло пойло страшно, превозмогая себя, Андрей маленькими глоточками осушил емкость. Действительно, как-то незаметно головокружение прошло, и боярина потянуло в сон.

– Пойду-ка, я прилягу, – сообщил князь Семену и направился обратно к ковру.

* * *

Через два часа выступили в обратный путь, но Андрей еще спал, перенесенный заботливыми братьями на телегу. Стоило тронуться в путь, как от тряски он проснулся. Небо сильно затянуто тучами, что не радовало. К вечеру небо, слегка прояснившееся, снова заволокло тучами, и пошел небольшой дождик, но следом за ним показалось яркое солнце, и в воздухе стало просто душно.

Костя торопился быстрее уйти. Степь, она только кажется безлюдной, на самом деле кто здесь только ни шатается.

Андрей, сидя в телеге, еще долго наблюдал кружившееся над местом побоища воронье. Стервятники словно сигнализировали всем в округе: русские пришли, беда пришла! А собственно, почему русские? Татары сейчас режутся, борьба за власть у них идет не на шутку. Вполне побоище могли устроить сами татары, успокоил себя Андрей, прикрывая глаза и пытаясь уснуть на постоянно подпрыгивающей на кочках телеге. Телега – это еще гордо сказано. Примитивная повозка состоит из двух продольных досок, положенных на две оси, на которые надеты четыре колеса. Вдоль досок сделаны узкие бортики. Борта связаны двумя-тремя веревками, на которые брошены сшитые бараньи шкуры. Получается нечто похожее на качели, служащих сиденьем для путников и поклажи. Возница всю дорогу попеременно, то стоит во весь рост на передней перекладине, то сидит на специальной дощечке. Если груз достаточно тяжел, то в такую телегу запрягают от двух до пяти лошадок. Подводу, на которую уложили Андрея, трясло неимоверно, потому князь на следующий день скрипя зубами перебрался в седло. Тоже трясет, но не так сильно. Колено уже не ныло так сильно, и вполне можно было сидеть в седле, вот только тупая боль в спине давала о себе знать, там синяк образовался размером с блюдце.

– Мы с братьями два на десять татар из пищалей положили, – отчитывался Сенька. – Но все равно, если бы не наши татары с Афоней и его мальцами, беда была бы. Надобно нам было с братьями из лука стрелы кидать. В эту пищаль-самострельную пока найдешь татарина, столько ударов сердца пройдет, за это время я бы пять стрел успел кинуть.

– Зачем же вы в оптику все время смотрели? – удивился Андрей, покачивая головой. – Моя вина. Учить вас еще нужно.

– Дядька Афоня много крови потерял. Ты посмотри его, княже, – перевел разговор на другую тему Семен при приближении резанского боярина. Костя, несмотря на рану, метался от головы обоза в хвост и обратно, поторапливая всех грозными окриками.

Это было лишнее, люди и так торопились, но Костя таким образом выпускал напряжение. Пускай ругается, Косте можно.

– Овец я распорядился связать и на коней забросить. Так быстрее пойдем. Иначе не уйдем.

– Хорошую добычу взяли? – поинтересовался Андрей.

– Грех жаловаться, – поглаживая бороду, ответил озабоченный чем-то боярин, – одних панцирей дюжину взяли да в телегах посеченные кольчуги нашли. С собой паршивцы хлам таскали, кузнеца в степи днем с огнем не сыщешь.

– Ты как сам? – поинтересовался Андрей, глядя на перевязанный холстиной бок боярина. Повязка вся пропиталась кровью.

– Держусь. Достали меня бесермены. Доспех просекли начисто. Кольчуга спасла. Так, порез небольшой. В горячке боя не сразу и заметил. Руды много вытекло, потому слабость чувствую. Афоне, стрельцу твоему, тоже досталось. Рана пустячная, я смотрел, но руды мужик много потерял. Я должник Афоне. Закрыл он меня в сече. Не окажись Афанасия рядом, лежал бы я сейчас в телеге с побитыми, – боярин перекрестился и тяжело вздохнул.

– Авантюрист ты, Костя.

– Кто? Какой такой вантюрист? – боярин не понял Андрея, враз насупившись. Поди бесчестит его друг?

– Человека так зовут, который бросается сломя голову во всякие рисковые дела, – широко улыбаясь, разъяснил Андрей значение слова боярину.

– А… Так жить веселей. И живешь в полный рост, наслаждаясь каждым мигом жизни! – философски заметил боярин Маслов.

Возвращение домой подзатянулось. Тяжелогруженый обоз тянулся крайне медленно. Каждый раз, останавливаясь на ночевку, приходилось ремонтировать вьючные ремни, конскую упряжь. Все-таки Костя молодец, что предупредил Андрея о необходимости взять с собой ремкомплект, иначе им пришлось бы совсем худо. За каждой связкой из пяти вьючных лошадей закрепили по одному человеку, который должен был следить за состоянием ремней и ежедневно ремонтировать износившуюся упряжь. Еще стада сильно тормозили продвижение каравана. Боярин Маслов беспрестанно поторапливал, старался боярин уйти как можно дальше от разоренного кочевья. При всем желании Кости держать заданный темп постоянно не получалось. Каждые два часа приходилось делать короткие остановки, осматривая вьюки, подтягивать подпруги. Идти приходилось шагом, рысью тяжело навьюченная лошадь быстро стирает себе спину.

Утром вставали засветло, но все равно, как ни торопились, на сборы уходило от двух до трех чесов, к тому же лошади перед выходом пьют мало, следовательно, приходилось останавливаться у первого водоема и ждать, пока все лошадки изволят напиться. Вначале им удавалось держать приличный темп, за день проходили до сорока верст, а как пошли леса, то скорость резко упала. Двадцать верст в день – это хорошо, а бывало и по семь верст в день делали. В лесах пришлось отказаться от связок, лошади мешали одна другой. Упавшая или забежавшая за дерево лошадь останавливала всю связку. Поломанные повозки бросали, чинить некогда, перекладывали поклажу на лошадей и шли дальше. Из-за постоянных остановок и низкой скорости каравана боярин сильно нервничал. Немудрено, они сейчас легкая добыча для врага.

Среди пленных татар нашлись родичи Кулчука. Четверо молодых парней и совсем еще юная татарка. На вид худой девчонке не больше двенадцати лет – совсем еще ребенок. После разгрома родного кочевья они с остальными родичами попали в род победителей, но несколько дней назад приезжали купцы и купили пленников, выглядевших сильными, а слабых и хилых не стали покупать. Андрей договорился с Костей и забрал осиротевших татар к себе, поручив их Булату. Девчонку пристроили ухаживать за ранеными, а парней Кулчук отрядил в нуты[75]на помощь погонщикам скота.

Поход совершенно вымотал Андрея. Возвращение домой обремененными добычей – самая тяжелая и трудная часть похода, требует огромных физических и моральных сил. Нужно обладать недюжинными организаторскими способностями, чтобы суметь привести добычу и полон домой. С каждым днем Костя все больше мрачнел, боярин постоянно рассылал дозоры присмотреть за тылами. Маслов все еще опасался погони. Андрей в противоположность резанскому боярину был сама беспечность. Если в первую неделю не случилось погони, то и ждать врагов нет смысла, считал Андрей, но возражать другу не решался. В конце концов кто тут старожил? Через леса и болота татарам не пробраться, проводников у татар нет, наивно полагал Андрей.