Читать книгу "Ганнибал. Кровавые поля - Бен Кейн"

Коракс рассмеялся.

– Да, пожалуй, ты прав. – Он одобрительно кивнул велитам. – Сегодня вы неплохо потрудились. И заслужили выпить и поесть. – Бойцы дружно закивали, и Коракс щелкнул пальцами. К нему поспешно подошел слуга. – Отнеси амфору моего вина и круг сыра к палатке этих парней.

– Благодарю тебя, командир, – сказал Теннер, широко улыбнувшись.

– Спасибо, центурион, – подхватили остальные.

– Получайте удовольствие, но не засиживайтесь слишком поздно, – предупредил Коракс. – Утром вам лучше иметь трезвые головы. Фламин выступит рано. Свободны.

Велиты направились к своей палатке, радуясь щедрости Коракса.

– Он хороший офицер, – пробормотал Квинт. – Я буду рад стоять с ним рядом в одной шеренге.

– Но он дал нам всего лишь пищу, а не повышение! – возразил Рутил. – Пройдет не меньше года или даже два, прежде чем нас сделают гастатами.

– Я знаю, знаю…

Квинт не стал больше ничего говорить. Он хотел уйти из велитов из-за Мацерио, который в последнее время начал распространять о нем злобные слухи.

«Креспо мочился в реку. Он испортил воду. Вот почему люди начали болеть». «Креспо заснул, когда стоял на посту, и мне пришлось будить этого пса». «Креспо трус. Он убежит, как только появятся первые гугги». И так далее.

Квинта уже тошнило от этого. К счастью, большинство солдат из их десятки не верили Мацерио. Они видели, как Квинт дрался с нумидийцами. Однако другие велиты начали прислушиваться к словам клеветника. Но если он, Квинт, станет гастатом, то сможет начать все заново.

Не будь дураком. Мацерио тоже произведут в гастаты. И, если они окажутся в одном отряде, издевательства возобновятся… Квинт стиснул челюсти. Сейчас глупо об этом думать, они все остаются велитами, и так будет продолжаться еще достаточно долго.

– Забудь обо всем, кроме вина и сыра, – посоветовал Рутил. – И купания в озере перед сном.

Квинт улыбнулся. Мысль о том, чтобы наполнить пустой желудок, а потом смыть с себя накопившуюся за день грязь, показалась ему невероятно привлекательной.

Завтра будет новый день.

Следуя приказу Ганнибала, Ганнон и его люди заняли позиции, как только небо начало светлеть. Они и остальные ливийские копейщики исполняли роль наживки. Солдаты расположились на склонах холма под лагерем, напротив дороги, идущей вдоль восточной части долины, имеющей форму полумесяца. Фаланги были хорошо видны всякому, кто приближался с востока, – открытое предложение Фламину начать сражение. Прошло больше часа с того момента, как они заперли проход на восток, где небо начало быстро бледнеть. В сотый раз Ганнон внимательно изучал восточный горизонт. Красное, розовое и оранжевое смешалось в роскошном пиршестве цвета. При обычных обстоятельствах он бы насладился великолепным зрелищем, но сегодня его взгляд переместился на запад.

Неожиданно Ганнон ощутил радость. Никто не мог такого предвидеть! Все исчезло за серой пеленой. «Похоже, боги Карфагена решили действовать совместно, чтобы помочь Ганнибалу», – подумал он, наблюдая за маслянистыми клубами тумана, который поднимался над озером. Плоские берега уже скрылись из вида; пройдет совсем немного времени, и нижнюю часть склона также окутает густой полог тумана. Им повезло, что солдаты разведали местность загодя и что Ганнибал отдал приказ занять позиции так рано. Сейчас вся армия успела развернуть свои порядки.

Ганнон заметил лишь несколько раз блеснувший на солнце металл, когда галлы рассредоточивались на северных склонах, но не более того. Его сердце сжималось от возбуждения и страха. Ганнон не осмелился бы это признать, но он испытывал нечто сродни восторгу. Раньше их засаду римляне могли бы обнаружить, выслав перед легионами разведку. Но теперь, когда все затянуло туманом, враг не сможет заметить солдат Карфагена, даже если сначала пустит разведчиков. «Не нужно быть слишком самоуверенным, – сказал себе Ганнон. – Все еще может пойти не так». Если галлы допустят глупую ошибку до того, как большая часть армии Фламина пройдет через горловину оврага, в ловушке окажется лишь часть вражеской армии. Ганнон молился, чтобы доверие Ганнибала к галлам, самой недисциплинированной части армии, оправдалось в полной мере.

Бостар рассказал ему, как обрадовались вожди галльских племен, когда узнали, какую важную задачу перед ними поставили, как и в битве у Требии. Для них большие потери не имели значения – ведь им доверили возглавить атаку. Однако из этого еще не следовало, что какой-нибудь глупый галл не издаст боевой клич раньше времени.

Все фигуры заняли свои места на доске. Скоро начнется сражение. Теперь было бесполезно о чем-то волноваться, но Ганнона не оставляла тревога. Он нетерпеливо расхаживал вдоль первой шеренги копейщиков, кивал, улыбался, называл их по именам, обещал, что они одержат победу. Солдаты кровожадно улыбались в ответ. Даже грустное лицо Мутта расплылось в улыбке, когда Ганнон подошел к нему. Ничего не изменилось со времен Виктумулы. Пальцы Ганнона проникли под ткань, защищавшую шею от края доспехов, и нащупали букву «Б»; он знал, что так будет до конца его жизни. Быть может, пытки и боль того стоили. То, что он уцелел, вопреки всем сложившимся против него обстоятельствам, превратило Ганнона в приносящий удачу амулет для его солдат и для других фаланг. Очевидно, они решили, что его невозможно убить. «И пусть Танит сделает так, что это будет верно хотя бы сегодня», – подумал Ганнон.

– Вы готовы, командир? – спросил Мутт.

– Насколько вообще можно быть готовым. Ждать труднее всего, верно?

– Да, – проворчал его помощник. – Пусть уж все поскорее начнется.

Ганнон хлопнул Мутта по плечу и пошел дальше. У конца своей фаланги он увидел Бостара, который говорил с Сафоном и их отцом. Заметив Ганнона, они поманили его к себе.

– Отец. – Он кивнул Бостару и Сафону. – Братья.

Малх посмотрел на сыновей.

– Это счастливый день, дети мои, – сказал он.

Все одновременно улыбнулись, но Бостар и Сафон не смотрели друг на друга.

– Кто бы мог предположить, что нам доведется стоять в Северной Италии в рядах армии Карфагена? – спросил Малх. – И что римская армия уже готова войти в нашу ловушку…

«Да, все это кажется невозможным», – подумал Ганнон. Еще совсем недавно он был рабом. На него нахлынули воспоминания. Не думай о Квинте.

– Не нужно искушать богов, отец, – сказал Бостар, глядя на небо. – Мы еще не одержали победу.

Сафон бросил на брата презрительный взгляд.

– Ты боишься, что мы проиграем?

Бостар не стал отвечать, лишь стиснул челюсти.

– Чрезмерная самоуверенность не нравится богам, – вмешался Малх, – тут Бостар прав. Проявление гордости может предшествовать падению. Лучше просить о победе, укротив свое сердце.

– Я прошу лишь о том, чтобы кровожадные галлы молчали до тех пор, пока авангард римлян не доберется до нас. Остальное мы сделаем сами, – заявил Сафон. – Ты согласен, брат? – Он ткнул Ганнона в бок.