Читать книгу "Невозможность страсти - Алла Полянская"

– Лёш, всё разрулим. – Павел закрыл глаза, наполняясь ощущением покоя и безопасности. – Хороший у вас с Никой дом, тёплый.

Они замолчали, слушая сверчков. Нет ничего лучше летнего вечера, когда уходит изнуряющая жара, в траве начинают свои песни сверчки, на озере квакают лягушки, и словно нет вокруг больше ничего, и этот островок с домом и беседкой – единственное обитаемое место на планете.

– Паш, как там Ровена?

– Не знаю, сегодня у неё ещё не был. – Павел посмотрел на Алексея немного подозрительно. – А ты откуда знаешь, что я к ней езжу?

– Ника сказала. – Булатов ухмыльнулся. – А ей сказал Тимка. А Тимке уж не знаю, кто сообщил.

Павел смущённо отвернулся. Даже самым близким друзьям он не может рассказать о том, как искал свою леди Ровену в каждой женщине и не находил и понимал, что глупо и по-детски искать фантазию, авторский вымысел, но всё равно искал. И вот она – Ровена. Какое наитие продиктовало родителям дать капризной колючей кукле это имя? Может, именно затем, чтобы он не прошёл мимо, остановился и пригляделся и за кукольным лицом и локонами увидел саму сущность? Павел не знал. Их с Ровеной ночные бдения были совсем не похожи на свидания. Это были скорее монологи Павла о жизни и их пикировки вокруг разных вещей – на многое они смотрели по-разному, как оказалось. Павла шокировали высказывания Ровены о том, что, дескать, мужики измельчали и перевелись, и пользы от них нет никакой, окромя перевода харчей и расходов на содержание, и что уж ей-то самой никто вообще не нужен. Павел вспоминал двор, засаженный цветами, и пластиковую коробку, в которой лежал молоток и пяток отвёрток, – и понимал, что у Ровены есть причины так говорить. Никто никогда не был ей опорой, никто даже не пытался.

– Вы там что, ночевать собираетесь? У меня ужин стынет!

Это Ника зовёт их, и Павел, чтобы уйти от скользкой темы, поднимается – под сдержанное фырканье Булатова и Андрея.

– Чего ржёте?

– Мы не ржём, мы радуемся. – Булатов ухмыльнулся. – Сколько мы знакомы, четвёртый год? И ты менял барышень постоянно, мы только глядели на это. Может, хоть на этот раз нашёл нужную?

– Пользы с того… – Павел хлопнул Андрея по плечу. – Идём, хозяйка зовёт. И дела не ждут.

– Насколько я знаю эту даму, она уже дала тебе кличку. – Булатов откровенно потешался над Павлом. – Скажешь, как она тебя назвала?

– Никак.

– А ведь врёшь, Пашка. Давай скажи нам.

– Чёрт бы вас побрал. – Павел настолько не привык вести подобные разговоры, что чувствовал себя не в своей тарелке. – Биг.

– Биг? – Андрей вскинул брови. – В смысле – большой?!

– Ну да.

Андрей и Булатов заржали, и Павел, плюнув, пошёл в дом, сопровождаемый глупыми шутками, достойными школьников, но никак не взрослых солидных людей.

Они вошли в дом, и Павел снова удивился, до чего ему здесь уютно и спокойно. Так же он ощущал себя и в городской квартире Булатовых, когда ему случалось там бывать, и это спокойное тепло и какой-то особенный уют создавала именно Ника. Павел снова позавидовал Лёхе – он-то сразу понял, что такую, как Ника, нельзя отпустить. И не отпустил. И теперь он, Павел, тоже греется у их костра, в этом доме он уже давно на правах родственника – тем более что он ещё и крёстный маленькой Стефки.

Гостиная освещена, за столом Лена с Тимкой шёпотом о чём-то спорят, и Павел вдруг заметил, как его заместитель и ближайший приятель старательно избегает смотреть на Лену. Мысленно ухмыльнувшись, Олешко плюхнулся на стул и ощутил, как голоден.

Зазвонил телефон, Павел посмотрел на экран – номер незнакомый. Но он привык отвечать на звонки, с незнакомого номера вполне мог звонить кто-то нужный, и Павел нажал на кнопку приёма вызова.

– Через час в квартире на Лахтинской.

– Хорошо.

– Пожрать привези чего-нибудь. И черничного йогурта.

Этот голос Павлу знаком. Лицо там может оказаться любое, но голос Павел узнал. Более неподходящего позывного, чем у этого человека, он не встречал. Надо обладать очень странным чувством юмора, чтобы назвать этого персонажа Пупсиком.

– Паш, ты торопишься? – Ника обеспокоенно смотрит на него.

– Не так чтоб очень, но засиживаться некогда, Никуша. – Он полил мясо кетчупом и прикинул, как бы ему успеть. – Дела не терпят.

– И куда мы сейчас? – Андрей, сидящий рядом с Леной, готов был бежать куда угодно, лишь бы не видеть её раскосых зелёных глаз, потому что сразу вспоминал вкус её губ и горячее гибкое тело. И мысли в голову лезут совсем не те, что нужно.

– Ты здесь останешься, а мне кое-куда надо съездить. – Павел налил себе компота и подумал о том, что нужно поторопиться. – Я закончу свои дела и позвоню, дальше будем думать. Отдохни пока.

Поспешно допив компот, он чмокнул Нику в щёку и ушёл.

Пупсик просто так не станет звать. Значит, есть у него что-то, о чём Павлу обязательно нужно знать, и по телефону это не скажешь.

Дом на улице Лахтинской Павлу был известен, и он, оставив машину за пару кварталов от нужного места, зашёл в подъезд.

– Пожрать привёз?

– Вот, держи.

Квартира полутёмная, человек, встретивший его, явно привык скрывать лицо, но сейчас это делает больше по привычке, чем от недоверия.

– Свежие отбивные, надо же! И йогурт. Ну, спасибо, век не забуду.

– Ника на ужин мясо готовила, ешь.

Павел сел в кресло и закрыл глаза. Если день выдался напряжённым, то отдыхать надо при каждом удобном случае, иначе до финиша можно и не добежать.

– Уважил, спасибо. – Пупсик внёс в комнату кофейник и чашки. – Не успел ничего съестного купить, а здесь только чай и кофе держу.

Он неспешно разлил кофе по чашкам и тоже откинулся в кресле, смакуя напиток.

– Дело такое, Паша. Влез ты в очень опасную тему, и самое паршивое в этом то, что на тебя готовы спустить собак и от всех ты не отобьёшься.

– Подробней?

– Паш, что ты делаешь рядом с Еленой Райниной?

Павел не сразу сообразил, о ком речь. Фамилию Лены он не знал – так интересовался Ровеной, что просто не посмотрел досье. Пнув себя за невнимательность, он налил ещё кофе и поднял взгляд на Пупсика.

– Ты на чьей стороне?

– Стал бы я тебя сюда звать, будь я не на твоей-то стороне?

Павел хотел сказать, что может назвать несколько версий того, зачем собеседник позвал его на эту квартиру, но промолчал, они оба понимали, что варианты есть.

– Райнина – подруга женщины, которой я очень обязан. – Павел понимал, что ступает на очень зыбкую почву. – Сейчас у неё сложный период, ей нужна поддержка, а лучшая подруга угодила в больницу, потому я, как ты сказал, рядом с Еленой Райниной.