Читать книгу "Дуэль Верховных Главнокомандующих. Сталин против Гитлера - Валентин Рунов"

Но сопротивляющийся Советский Союз нужен был Великобритании и США. 28 сентября состоялась встреча Сталина с представителями глав США и Великобритании Гарриманом и Бивербруком. Вечером, когда Москва была уже затемнена, на одном из посольских автомобилей они приехали в Кремль. Сталин встретил гостей скупой улыбкой, крепкими рукопожатиями и приветственной тирадой, выражавшей удовлетворение их благополучным путешествием в Москву. Поинтересовался самочувствием президента Рузвельта и премьера Черчилля. Каждая его фраза тут же звучала по-английски – переводчик хорошо знал свое дело.

Затем Сталин шагнул в сторону, давая гостям возможность поздороваться с Молотовым и выполнявшим роль переводчика Максимом Литвиновым.

Сегодня Молотову отводилась роль молчаливого участника этой первой встречи – так они условились со Сталиным, учитывая, что в августовских переговорах 39-го года с немецким имперским министром фон Риббентропом, завершившихся подписанием соглашения о взаимном ненападении, он, Молотов, по мнению руководящих кругов Англии и Америки, играл заглавную роль.

Все расселись на краю длинного стола – Гарриман и Бивербрук лицом к кабинету, Сталин и Молотов – напротив них. Литвинов сел у торца стола, как предложил ему Сталин – для удобства выслушивания обеих сторон и для перевода произносимого ими. На другом конце стола, спиной к двери, казалось, безучастный ко всему, сидел Поскребышев и записывал в тетрадь ход переговоров, касаясь только их конкретной сути…

Как и ожидалось, разговор начал Сталин. Его сдержанная улыбка спряталась под усы, лицо помрачнело и сделалось непроницаемым:

– Москва, весь советский народ и наши Вооруженные Силы сердечно приветствуют вас, господа, на нашей земле. Мы очень рады вашему прибытию, хотя за эти месяцы, как началась против нас фашистская агрессия, мы отвыкли чему-либо радоваться. Буду предельно откровенным с вами: ситуация на фронтах остро критическая. – И Сталин начал подробно излагать обстановку, ни в какой мере не упрощая ее и не приукрашивая.

Гарриман и Бивербрук не отрывали глаз от выщербленного оспой усталого лица Сталина, с волнением вникали в каждую его фразу, видимо, сопоставляя услышанное с тем, что им было известно из сообщений сотрудников своих посольств, которые с твердой убежденностью предсказывали скорое и неминуемое падение Москвы.

Сталин догадывался об этой главной тревоге союзников.

– Москву мы уже потеряли бы, – продолжил он, – если б Гитлер наступал сейчас не на трех фронтах одновременно, а сосредоточил все свои главные силы на Московском направлении… Москву же нам надо удержать любой ценой не только по политическим соображениям. Москва – главный нервный центр всех наших будущих военных операций. И мы делаем все возможное и сверхвозможное, чтоб не отдать врагу столицу.

– А если не удастся этого сделать? – не удержался от вопроса Бивербрук, промокая платком морщинистый лоб и глубокую залысину.

В ответ Сталин неожиданно засмеялся и тут же пояснил причину своего минутного веселья:

– В одной американской газете мы видели забавную карикатуру. На ней изображены Сталин, Тимошенко и Молотов со шпорами на голых пятках в гигантском прыжке через Уральский хребет – якобы удираем от немцев… Так вот, если союзники и не окажут нам помощи, все равно мы готовы вести войну до победного конца.

Заговорил Гарриман. Коль США готовы поставлять Советскому Союзу боевые самолеты, надо, мол, позаботиться о маршрутах их перелетов.

– Нам представляется, что Аляска может явиться для наших летчиков, которые будут перегонять самолеты, стартовым пунктом, а ваши сибирские аэродромы, если они пригодны для этого, промежуточными.

– Мы готовы дать вам информацию о сибирских аэродромах, но это слишком опасный, малоосвоенный маршрут, – сказал Сталин.

– При этом вы, господин Сталин, видимо, имеете в виду напряженность взаимоотношений между Соединенными Штатами и Японией?… Да и ваш договор о нейтралитете с Японией?…

– Тут надо учитывать все в комплексе. Прежде чем принять решение, необходимо поразмышлять, посоветоваться о тех же аэродромах со специалистами. – Затем Сталин перевел разговор на проблемы послевоенного урегулирования, высказав мысль, что немцы должны будут возместить тот ущерб, который они причинили Советскому Союзу, другим странам.

– Но сначала надо выиграть войну! – со скрытым вызовом заметил Бивербрук.

Лицо Сталина чуть побагровело, он начал неторопливо набивать табаком трубку. Молотову показалось, что Сталин сейчас разразится какой-то гневной тирадой, но он, прокашлявшись и погладив мундштуком трубки усы, спокойно сказал:

– Немцев мы победим, – и стал раскуривать трубку.

Сентябрь

Войска 1-й и 2-й танковых групп вермахта завершили окружение войск Юго-Западного фронта в районе Киева (15.09). Войска 37-й армии оставили Киев 19 сентября. После чего в городе начались грабежи магазинов и складов, а позже – подготовленные советскими войсками взрывы предприятий и других важных объектов.

В котле, по данным Д. Волкогонова, оказалось четыре армии: 452,7 тысячи человек. По немецким данным – 665 тысяч человек, 884 танка, 3178 орудий. К 20 сентября противник рассек соединения 37-й и 26-й армий на три части. Войска 5-й и 21-й армий перемешались, потеряв управление. Погибли командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос, генерал В. И. Тупиков, еще около 500 офицеров штаба фронта.

25 сентября войска 51-й армии оставили Перекопские позиции, и немцы начали наступление в глубь Крымского полуострова. Одновременно немецкие войска начали стремительное наступление на Донбасс.

29 сентября в белом мраморном зале, богато декорированном в парадном стиле ампир, открылось совещание представителей СССР, Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Рассматривались вопросы о взаимных поставках и наилучшем использовании материальных ресурсов трех стран в войне.

На следующий день войска группы армий «Центр» перешли в наступление на Москву и прорвали оборону 50-й и 13-й армий Брянского фронта. Началась Московская битва.

Октябрь

1 октября 2-я танковая группа Гудериана и часть войск группы армий «Центр», прорвавшие оборону войск Брянского фронта, начали наступление на северо-восток. На юге началась эвакуация Одесского оборонительного района.

В полдень 3 октября советские войска оставили Орел. В 19 часов этого же дня И. В. Сталин заслушивал очередной доклад начальника Генерального штаба РККА Б. М. Шапошникова.

– Наконец пробились ко мне по радиотелеграфу Конев и Булганин, – доложил Шапошников. – Лента переговоров приводится сейчас в порядок… Положение катастрофическое. Войска Западного фронта расчленены и отступают на рубежи Резервного фронта.

– Бегут без приказа?! – удивился Сталин.

– Догадываюсь, что отдать такой приказ без согласия Ставки Конев не решился, – постарался, как всегда, смягчить ситуацию Шапошников. – Да и связь с армиями у Конева почти не работает. Более или менее крепко держится 16-я армия, 22-я и 29-я занимают прежние рубежи. Противник атакует севернее и южнее этих армий… Левый фланг Резервного фронта смят… Враг захватил Спас-Деменск, крупными силами рвется на север к Вязьме. Уже захвачены Всходы.