Читать книгу "Считанные дни - Хуан Мадрид"

— Почти закончен. Не хватает нескольких внеплановых интервью — и готово. Кстати, Эмма сообщила мне, что Антонио удалось-таки заполучить Сепульведу.

— Прекрасно. Поместим его интервью на титульном листе. Но этого недостаточно. Надо развернуть рекламную кампанию в прессе и на телевидении. Путеводитель сам по себе ничего не стоит. Самое главное, изменить мнение людей о Центральном округе. Мы должны преподнести Маласанью как чистый, здоровый район, где царит, с одной стороны, атмосфера веселья и беззаботности, а с другой, — надежности. Прежде всего надежности. Нельзя забывать, кампанию оплачивает Ассоциация коммерсантов Маласаньи.

— И член Городского совета.

— Да, и член Городского совета.

— Я тут пораскинул умом, Херман, и обнаружил одно незначительное обстоятельство. Представь себе на минутку: вдруг кто-нибудь в издательстве узнает, что я замешан в делах Агентства имиджмейкеров. Тут такое поднимется! Я тебе сейчас объясню: первым делом соберется Административный совет, и меня уволят, несмотря на мой директорский статус. В конечном счете я лишь один из служащих, и у меня, как у всех, имеются враги в совете. Разумнее оставаться в тени, ты не находишь? И чтобы мое имя не фигурировало в штате. Можно оформиться частным лицом и подписать соответствующий контракт. Я буду чем-то вроде советника при Агентстве ИМАКО. Таким образом, будет соблюден декорум.

— Нет, так не пойдет.

— Почему?

— Потому что ты идешь на попятную, и мне твое поведение не по нутру.

— Я лишь хочу сохранить пост директора издательства.

Херман Риполь пожал плечами.

— Ну, если ты так настаиваешь… Но имей в виду, твои гонорары значительно снизятся.

— Не вижу причины.

— Рассуди сам, Паскуаль. У тебя есть имя, репутация. Ты пользуешься уважением как журналист, как директор издательства. У тебя имидж человека демократических убеждений, честного, боевитого сотрудника… Ты сражался против франкизма и имеешь влияние на средства массовой информации… В силу названных причин наше агентство очень в тебе нуждается — одно лишь упоминание твоего имени привлечет к нам новых клиентов… Но если оно не появится в списке сотрудников, то есть останется, как ты говоришь, в тени, — твое участие в деле лишится всякого смысла. Думаю, я тебя убедил. Разве нет?

— Дай мне подумать.

— У тебя было достаточно времени. Скоро у нас встреча с американцами, нашими будущими партнерами. Ты, Паскуаль Сантос, в прошлом первый Генеральный директор нового демократического телевидения, блестящий журналист, в настоящем времени директор одного из филиалов большого Издательского дома… Ну как, впечатляет? Твои сомнения просто смехотворны.

— Я лишь сказал, что подумаю.

— Думай, только не впадай в крайности: твои размышления насчет порядочности — просто чушь. Нынче совесть не в чести.

— Речь идет не о порядочности и не об угрызениях совести. Я толкую тебе о моем будущем, о моей работе здесь, в Издательском доме. Думаешь, у меня мало противников в Административном совете?

— Заладил одно и то же. А твой авторитет, твои знания! Наконец, у тебя солидный пакет акций, Паскуаль. Мы с тобой владеем информацией о делишках, которые проворачивают некоторые отделы. — Риполь стал перечислять, загибая пальцы на руке: — Договор с каталонскими банкирами о неразглашении их досье, рекламная кампания, кстати, организованная нами — то бишь мною и тобою — в поддержку Пухоля и Роки, анонимные публикации по заказу Федерации муниципалитетов… Я называю по памяти… Не говоря уж о дыре, что мы проделали в нашем бюджете, задолжав Министерству финансов двести миллионов. Нет, тебя не осмелятся уволить — ты слишком много знаешь, точнее, мы слишком много знаем — ведь я юридический советник Издательского дома. Поэтому мне непонятны твои душевные терзания по поводу нечистой совести, просто смешно слушать!

— Да нет, все как раз наоборот! В последнее время у меня растет убежденность в моем неотъемлемом праве зарабатывать деньги — настало наше время. Деньги всегда доставались одним и тем же людям. Сейчас с таким положением вещей покончено, Херман, раз и навсегда. В последние сто пятьдесят лет в Испании заправлял один и тот же клан избранных, включающий сто фамилий. А теперь наконец пришел мой черед. И я хочу получить мою долю, Херман, надеюсь, ты меня правильно понял?

— В первый год мы сможем заработать от восьмидесяти до ста миллионов, а потом вдвое больше и, заметь, не прекращая работы в издательстве.

— Да знаю, сколько уже раз об этом говорено.

Херман Риполь хлопнул его по спине:

— Будущее за имиджмейкерами, а задуманное нами агентство станет лучшим в мире. На обеде ты познакомишься с нашими компаньонами и обязательно подпишешь договор, вот увидишь! Ты слишком практичен, Паскуаль, чтобы упустить подобный куш. Однако я хочу внести полную ясность: нам нужен сотрудник, внедренный в средства информации, с громким именем и безупречной репутацией. Ты подходишь по всем параметрам.

— Прямо сирена, Херман! Складно поешь.

— Сегодня вечером у нас фиеста. Соберемся в моем загородном доме в Мирафлоресе. Да что я тебе объясняю? Будут американцы, несколько друзей и ты в качестве нового сотрудника агентства.

— А девочки? Ты сказал, что наймешь шлюх.

— Все сделано. Три молоденькие девчонки — и все как на подбор: гладенькие, хорошенькие, умеют себя вести. Сначала будут присутствовать за столом в качестве украшения, а когда все разойдутся, мы употребим их по назначению.

— Мы — это четверо?

— Нет, трое. Одному из американцев на следующий день рано вставать. Возьмем по девке на брата, а затем поменяемся.

Паскуаль высунул голову из двери кабинета. Его лицо выражало напряженность и усталость.

— Сожалею, малыш. Мы увязли в делах по самое горло. Все принес?

Антонио вручил ему конверт с фотографиями и кассету с записанными интервью.

— Конечно все, а ты сомневался? Здесь фото Сепульведы и Давилы. Не хватает Белен Сарраги, но я не смог с ней увидеться. Интервью с депутатом уже у тебя. Путеводитель по ночному Мадриду закончен.

— Хорошо, хорошо. Извини, но я не могу уделить тебе ни минуты, завален работой. Потом внимательно посмотрю. Ты не сердишься?

— Здесь немного, взгляни хоть одним глазом.

— Разве не ты их сделал? Одно твое имя уже гарантирует качество.

Антонио тискал в руках открытую папку, полную черно-белых фотографий.

— Посмотри хотя бы эти, будь другом. Снимки предназначены для другой книги, которую я давно замыслил. Она не имеет ничего общего с путеводителями, но должна тебе понравиться, Паскуаль. Голову даю на отсечение. Здесь собраны прелюбопытные человеческие особи: наркоманы, проститутки и прочий сброд. Я внедрился в их среду, вошел к ним в доверие, и они позволили себя снимать. Их дни сочтены — они могут умереть в любой момент.