Читать книгу "Теории сознания - Стивен Прист"

Функционализм оказывается логически несовместимым с логическим бихевиоризмом по той причине, что, как мы видели в главе 2, согласно логическому бихевиоризму, быть в некотором ментальном состоянии – значит быть в некотором поведенческом состоянии. Обладание сознанием означает либо определенное поведение, либо склонность к определенному поведению. А это совершенно несовместимо с функционализмом. Функционалисты определяют ментальное не как поведение, но как причину поведения. С логической точки зрения, если А есть причина В, а В – следствие А, то А и В не тождественны. Только различные сущности могут находиться в каузальных отношениях.

Функционализм формировался как теория сознания двумя, в известной степени, независимыми путями. Как мы видели в главе 4, среди причин создания теории тождества сознания и мозга было желание преодолеть один из недостатков логического бихевиоризма. Сторонники этой теории полагали, что логико-бихевиористский анализ, вероятно, можно провести лишь в отношении одного важного подкласса ментальных состояний – диспозиционных состояний, т.е. убеждений, намерений, мотивов и желаний. Однако им не казалась интуитивно правдоподобной та точка зрения, что и случающиеся время от времени ментальные состояния носят лишь поведенческий характер. Мысли и эмоции, к примеру, трактовались ими не как поведенческие состояния, но как состояния мозга. Так, в частности, один из теоретиков тождества сознания и мозга, австралийский философ Дэвид Армстронг, убедительно доказывал, что сознание является не поведением, а внутренней причиной поведения (внутренней физической причиной поведения). Армстронг, безусловно, материалист, но в своей важной статье 1970 г. "Природа сознания" ("The Nature of Mind") он выдвигает доводы в пользу функционалистского материализма. Он соглашается с бихевиористами в том, что понятие сознания логически связано с понятием поведения, правда, связано не отношением тождества. Сознание он определяет как то, что вызывает поведение. В статье Армстронга формулируются главные положения функционализма: индивидуализация ментальных состояний по их каузальным отношениям и отождествление их с функциональными состояниями.

Другим направлением в новейшей интеллектуальной истории, приведшим к функционализму, были исследования по искусственному интеллекту. В частности, английский математик и теоретик вычислительных систем Алан Тьюринг опубликовал в философском журнале "Майнд" ("Mind") в 1950 г. оказавшую огромное влияние статью "Вычислительные машины и интеллект" ("Computing Machinery and Intelligence"). В этой статье Тьюринг стремится обосновать логическую возможность машинного интеллекта, и отчасти его стратегия обоснования связана с изобретением теста, который впоследствии стал известен как "тест Тьюринга".

Этот тест предоставляет критерий, позволяющий решить, обладают ли компьютеры интеллектом. Суть его состоит в следующем. Сначала в одну комнату помещаются мужчина и женщина, которые должны отвечать на вопросы, задаваемые им человеком, находящимся в отдельной комнате. Ответы передаются в печатном виде или посылаются с помощью телепринтера тому, кто задает вопросы, и он должен по каждому ответу определить, кто ответил на вопрос – мужчина или женщина. Затем женщину сменяет компьютер. В этом случае спрашивающий должен по каждому ответу установить, кто ответил на вопрос – мужчина или компьютер. И по тому, насколько чаще ему удастся выносить правильные решения в случае компьютера, нежели в случае женщины, нам следует судить об интеллекте компьютера.

Итак, каковы бы ни были достоинства или недостатки теста Тьюринга как критерия искусственного интеллекта, его связь с функционализмом состоит в следующем. Состояния компьютера, выполняющего некоторую программу, определяются по отношениям между входными данными и между выходными данными и по их отношениям друг к другу. Программное (software) описание операций компьютера является функционалистским описанием, ибо сводится к следующему: если получены такие-то входные данные, то возникает такое-то состояние, или если машина находится в одном состоянии, но входные данные не поступают, то она переходит в новое состояние, и т.д. Важно, что таким образом можно функционально описать систему, не принимая никаких онтологических обязательств относительно того, как реализуется выполнение подобной программы. Программные описания являются функционалистскими описаниями, и это служит вторым важным импульсом для разработки функционализма как теории осознания.

Далее я рассмотрю деятельность двух философов, каждый из которых пришел к функционализму своим путем. Это современные североамериканские философы Хилари Патнэм и Дэвид Льюис.

ПАТНЭМ

СОСТОЯНИЯ МОЗГА И СОСТОЯНИЯ БОЛИ

Патнэм начинает свою статью "Природа ментальных состояний"[19]с доказательства того, что теорию тождества сознания и мозга нельзя отбросить на априорных основаниях. Он обращается к конкретному вопросу, а именно: является ли боль состоянием мозга? (Патнэм употребляет термин "мозг" широко – для обозначения центральной нервной системы в целом. Его интересует не отчасти эмпирический вопрос: с какой частью центральной нервной системы следует отождествлять боль?, – но философский вопрос: может ли боль значимым образом быть отождествлена с какой-либо из частей этой системы?) Он заключает, что если понятия "боль" и "состояние мозга" имеют в обыденном языке различные значения, отсюда еще не вытекает, что боль не является состоянием мозга. Если понятия семантически различны, отсюда еще не следует, что они не обозначают одно и то же состояние. В этом отношении и до этого момента позиция Патнэма полностью согласуется с позицией Плейса, рассмотренной в главе 4. Для того чтобы убедить нас в том, что теорию тождества сознания и тела нельзя опровергнуть на априорных семантических основаниях, Патнэм проводит одну аналогию. К примеру, истинно (является физической истиной), что температура есть средняя кинетическая энергия, но ведь очевидно, что понятия "температура" и "средняя кинетическая энергия" не означают одно и то же. Тот факт, что эти понятия различны, отнюдь не фальсифицирует указанную физическую истину, поскольку, фактически, данные понятия обозначают одно и то же. Человек может знать, что некий предмет обладает определенной температурой, но не знать, что температура тождественна средней кинетической энергии, однако это не мешает средней кинетической энергии быть именно тем, чем является температура. Сходным образом, человек может знать, что ощущает боль, но при этом не знать, что его мозг находится в определенном состоянии, что, согласно Патнэму, вовсе не дает основания утверждать, что боль этого человека не тождественна состоянию мозга. Оно-то как раз и может быть тем, чем является его боль. Из различия понятий ничего не следует относительно различия вещей. Из чисто семантических посылок нельзя сделать обоснованных онтологических выводов. Что чему тождественно, согласно Патнэму, должно устанавливаться эмпирическим или научным образом, а не a priori.

До сих пор Патнэм защищал теорию тождества сознания и мозга, но только против априорных возражений. Фактически же Патнэм отнюдь не считает теорию тождества сознания и мозга наилучшей теорией сознания: на его взгляд, функционализм лучше. После того как мы установили, что такое функционализм, мы можем выяснить, совместим ли он с теорией тождества сознания и мозга.