Читать книгу "Последняя любовь Аскольда - Наталья Шатрова"

– Здесь оставаться опасно, – тут же встряла Милава, – на Дара сразу подозрение падет…

– Не лезь не в свое дело, – рассердился Дар. – Я их к волхву провожу.

Он метнул на жену предостерегающий взгляд: не хватало еще, чтобы она завыла при людях. Но Милава отвернулась, украдкой вытирая слезы.

– Ну что же, это нам подходит, – согласился Веселин. – К тому же долго у волхва мы не задержимся. Как только Лютый подготовит ладью, мы отчалим в дальние земли, где нас никакой князь не достанет. Но ты, Лютый, торопись, скоро зима, и Днепр скует лед.

– Я маленький, что ли? – обиделся Лютый. – Вы пойдете сейчас с Даром, а я – в вашу усадьбу. Мы с Воросей быстро все дела сделаем.

– Я бы на Воросю не рассчитывала, – вдруг произнесла Милава.

Все удивленно уставились на нее. Лютый нахмурился:

– Ты что-то знаешь, Милава?

– Ходят кое-какие нехорошие слухи, – пожала плечами женщина. – Не знаю, правда то или нет, но поостеречься на всякий случай вам ее не мешало бы.

– Тогда тем более мне надо к Воросе. Я-то уж выведу ее на чистую воду, – решил Лютый.

На рассвете, когда торговая улица еще только просыпалась, Лютый постучал в ворота усадьбы Веселина. Ждать пришлось долго. Наконец скрипнула входная дверь избы, кто-то прошел через двор.

– Кто там? – услышал Лютый полусонный голос ключницы.

– Ворося, открой, – попросил Лютый.

– Зачем?

– Как это? – опешил мужчина. – Я в дом брата пришел.

– Он здесь больше не живет.

– Не глупи, Ворося, потом раскаиваться будешь. Открой мне. Я весточку принес от Веселина.

По ту сторону установилась тишина, затем Лютый услышал, как щелкнула щеколда. Не дожидаясь, когда калитка откроется, он навалился на нее плечом и ворвался во двор. Ключница испуганно отскочила.

Лютый спокойно прикрыл за собой калитку, прошел в избу. В светелке сел на лавку за стол. Ворося прислонилась к косяку двери.

– Где Надежда? – Лютый огляделся.

– Спит в покойной. Не тяни, говори, зачем пришел.

– Я к себе пришел, – усмехнулся мужчина, – брат разрешил мне здесь жить.

– В эту избу Жихарь тоже средства вложил. Веселин и Белава в порубе. Значит, я хозяйка полновластная.

– Кто ж спорит? – усмехнулся Лютый.

Он встал, подошел вплотную к женщине. Она отшатнулась, но он удержал ее, схватив за локоть.

– Скажи, Ворося, как гридни узнали, что Ярина скрывается у Веселина?

– А мне откуда знать? – зашипела ключница. – Отпусти.

От близости женщины у Лютого закружилась голова. Он невольно притянул ее к себе и впился в мягкие податливые губы, ощущая под руками теплое полное тело. Насладиться поцелуем Ворося ему не позволила, оттолкнув от себя.

– Да как ты смеешь? Я – девица!

– Ворося, не подумай плохого. Я жениться на тебе хочу. Люба ты мне. И хозяйка из тебя хорошая выйдет.

Ключница презрительно скривила губы.

– Издеваешься ты надо мной, что ли? Чтобы я за убийцу собственного брата вышла? Не бывать тому никогда! Жаль, что тебя в поруб не бросили, как Веселина с Белавой. Пусть сгинут они там навеки. Но и ты жить не будешь!

Неожиданно Ворося сорвала с пояса Лютого нож и замахнулась на него, метя в сердце. Мужчина вовремя увернулся, обхватил женскую руку за запястье, отобрал нож.

Ворося закрыла лицо руками, бросилась к лавке, заплакала, опустив голову на стол.

– Значит, верные слухи ходят, что это ты предала Веселина, – удрученно вздохнул Лютый. – А я не верил…

– Ненавижу вас всех, – простонала сквозь плач женщина.

– Правильно. Только Веселин с Белавой ни при чем. Правильно тебе передали, я Жихаря, брата твоего, жизни лишил. Но поверь, нелегко у меня рука поднялась на товарища. Защищал я Белаву. Жихарь будто обезумел, на Белаву бросался, убить ее хотел. Что на твоего брата нашло? Не знаешь? Молчишь… А ты мне и вправду люба, я ведь вину свою перед тобой осознаю, поэтому и скрасить ее хотел, взяв тебя в жены. Не подумай, что мы смерть Жихаря от тебя скрывали из-за боязни признаться. Тебя расстраивать не хотели. Ведь ты не виновата, что брат твой таким оказался… Ворося, скажи хоть что-нибудь. Я ведь покаялся. Покайся и ты… Мы простим тебя, хоть и предала ты друзей.

Лютый с надеждой уставился на склоненную женскую голову. Ворося больше не плакала и даже не всхлипывала.

– Молчишь… ну молчи. Я пойду тогда. – Лютый шагнул к двери, но вдруг повернулся, снова с жалостью скользнул взглядом по ее русым волосам, вздохнул. – Я че приходил-то? Сказать хотел, что Белава и Веселин из поруба бежали. Можешь хоть сейчас отправляться к князю, только ни ему, ни тебе уже не достать их.

Лютый вышел. Ворося подняла заплаканное красное лицо, посмотрела ему вслед, затем снова уронила голову на руки.

Лютый прошел в покои, вынул из колыбели девочку. Надежда пошлепала губами, но не проснулась. Завернув ее в теплое покрывало, сшитое из беличьих шкурок, Лютый вышел из избы.

Часть четвертая

Яринина доля

Глава первая

Ярина быстро удалялась от Днепра: где пешком пройдет, где возница какой подвезет до ближайшей веси. В весях останавливаться боялась. Кто его знает, перевозчика этого, вдруг выдаст ее, направит погоню, поэтому ночевала где придется: в стогах сена или в заброшенных сараях.

Шла, не ведая, куда и зачем идет. Разные мысли бродили в ее голове. Может, Дар совсем в другую сторону поехал, а она лишь отдаляется от него? Родом Ярина с Псела, и Дара младенцем туда привезли. Но ведь Гордята мог умышленно его далеко от вотчины спрятать, чтобы недруги не нашли. И даже если вотчина находится у Псела, то все равно Ярина другой дороги, кроме как через Чернигов, не знала. И спросить не у кого: по эту сторону Днепра про Псел никто и слыхом не слыхивал.

До окрестностей Оргоща добралась быстро. Дорога знакомая, и мало что изменилось за этот год. И не только дорога прежняя, но и веси вокруг те же: убогие, нищие. После большого и богатого города Ярина с тоской смотрела на вросшие в землю лачуги с глиняными и соломенными крышами, на покосившиеся плетни и раскрытые скрипучие ворота тынов.

Изредка, когда очень хотелось есть, заходила в веси. Доброжелательные женщины, до самых морозов готовившие пищу во дворе на костре, охотно потчевали странницу.

О себе Ярина говорила мало, зато вдоволь наслушалась о житье баб, рано состарившихся от непосильной работы. Испокон веков повелось: кликнет местный князь воинов-смердов в поход, и уходят мужики, оставляя всю работу на жен, детей и стариков. Но какой спрос со старых и малых? А женщина – хорошая рабочая сила, да еще к тому же дающая приплод. И роптать нельзя – все так живут.