Читать книгу "Три цвета одного убийства - Михаил Март"

– Я знаю о том, что девушка была у него, – совершенно равнодушно сказала Кира, – но она его не убивала. А на ее прошлое оглядываться не нужно. Люди умнеют и дважды на одни грабли не наступают. Просто сумасбродный миллионер влюбился в нее. И какой же у нее мотив?

– Мотив не проглядывается, – пожал плечами Трубецкой.

– Вот такой вариант меня устраивает. Я нанимаю девушку. Обещаю ей миллион долларов за убийство своего мужа. Она его влюбляет в себя и заманивает в капкан. Бац – и готово! Ну, чем не сюжет для романа? Мотив – деньги. И еще. Ведь это я рекомендовала агентству взять ее на работу. До меня Алину никто не знал. Как вам такой вариант?

– Такой вариант мне кажется неправдоподобным. Вы наняли бы профессионала.

Кира засмеялась, встала с кресла, подошла к роялю и взяла из широкой вазы пакет. В нем лежали фотографии.

– Сейчас я удовлетворю ваше любопытство, Денис Иваныч.

Кира высыпала фотографии на стол. Следователь начал рассматривать их с любопытством. Все они были сняты через окно. Но понять это можно было только по дальним планам, а при увеличении складывалось впечатление, будто фотограф находился в комнате и стоял в метре от действующих лиц. Трубецкой уже знал о съемке, но никак не мог связать ее с женой Зверева. Парочка на снимках целовалась, Зверев при этом задирал Веронике юбку, но три последние фотографии поразили подполковника. На одной из них Вероника открывает входную дверь, на другой Владлен и девушка разговаривают на улице, на третьей она садится в машину.

– Она от него уехала? – спросил подполковник.

– Он ее даже проводил до машины. Так что ваши обвинения рассыпаются, уважаемый Денис Иваныч. Отпустите девушку. Она к его убийству непричастна.

– Но… минуточку. А кто делал эти снимки?

– Частный сыщик из Санкт-Петербурга. Я прочла о нем в газете. Позвонила и предложила работу. Наших московских легко перекупить. А этот человек со стороны и имеет опыт. Его зовут Алексей Ладыгин. У меня есть его визитная карточка.

И Кира протянула подполковнику визитку.

– И зачем вам все это нужно? – удивился Трубецкой.

– Владлен подал документы на развод. Эти фотографии, – она отобрала у подполковника снимки Вероники с задранной юбкой, – я предоставила бы в суде. По брачному контракту, в случае измены с его стороны Владлен обязан был отдать мне семьдесят процентов от всех своих доходов. В этом и состояло главное наказание. Мне и в голову не приходило убивать мужа. Пустить по миру – другое дело. И я бы выиграла процесс.

– Согласен. В женском коварстве я мало смыслю. Но этот сыщик мог видеть настоящего убийцу. И даже сфотографировать его. А потом попытаться шантажировать.

– И этим подписал бы себе смертный приговор. Я платила сыщику тысячу долларов в день и снимала ему дачу в Красково. Вокзальная улица, дом семнадцать. Если он еще не уехал, то вы его там найдете. Он принес мне эти снимки и сказал: «Большего я для вас сделать не смогу. Мне надо уезжать». Я с ним расплатилась и больше его не видела. Вел он себя нервозно и очень торопился. Возможно, вы правы, и он видел убийцу.

– Вы сказали о смертном приговоре. Как вас понимать?

– Так, сболтнула. А в общем-то, сейчас уже нет никаких секретов. Однажды я нашла в тайнике мужа диктофонную пленку. Из любопытства я ее прослушала. Владлен был большим любителем всяких афер, связанных с женщинами. Сейчас вы сами все поймете.

Кира сдвинула картину на стене, за ней находилась обычная ниша без дверцы. Она достала диктофон и маленькую кассету.

– Человек нанимает убийц для уничтожения своего друга. Имен убийц он не называет, но я их узнала по голосам. В киллеры записались Владлен и Ираклий. Где происходит разговор, я не знаю.

Кира вставила кассету в маленький аппарат и включила его.

Следователь услышал мужской голос:

«– Этому пройдохе во всем везет, а я жилы напрягаю за каждую копейку. С огромными усилиями восстановил свои позиции. Так он теперь требует проценты с долга. Раз я сумел восстановиться, значит, и деньги есть. Да, есть. Но мне же надо вложиться в дело. Рекламные места на юге стоят не меньше, чем в Москве. Я ваш партнер, ребята, и вы можете меня выручить…

– Короче, Виталик, – заговорил мужчина с кавказским акцентом. – Ты хочешь завалить своего друга?

– У меня другого выхода нет.

– Ты писал ему расписку на деньги? – спросил другой голос, низкий с хрипотцой.

– Нет. Вряд ли он кому-то об этом говорил. Просто перевел деньги со своего счета на мой. Банковскую операцию можно проследить, но кому это нужно?

– Следствию, если у тебя не будет железного алиби. Мы тебе сообщим заранее о своем приезде. Ты же улетишь в Москву. Забронируешь номер в отеле и устроишь скандал в ресторане. Так, чтобы тебя запомнили. Понял?

– У меня есть связи в гостинице «Балчуг». Там меня знают и точно подтвердят мое пребывание на день убийства.

– Сколько заплатишь за услугу? – спросил голос с акцентом.

– Половину от того, что ему должен. Хорошие деньги.

– Ладно, – хмыкнул голос с хрипотцой. – Договорились. Кого хороним?

– Станислава Григорьевича Ваганова. Фирма «Лазар» на улице Гоголя. Уходит из офиса всегда в восемь вечера. До дома ему ехать полчаса. Двор дома глухой. Место идеальное.

– Сами разберемся, – послышался голос с акцентом. – Лучшее время – июль. Будь готов. Твое алиби мы подтвердим. Скажешь, будто приезжал в нашу фирму. Мы тебя видели и два дня общались.

– Я ваш вечный должник, ребята. По гроб жизни.

– Вот, вот. И не забывай об этом».

Запись кончилась. Трубецкой провел рукой по лицу, словно проверяя степень небритости.

– Вычислить заказчика нетрудно. Мы знаем, кто покойник, и место определим. И вы думаете, так называемые «ребята» выполнили заказ?

– Вероятнее всего. Когда речь шла о деньгах, они ни перед чем не останавливались.

– Как же можно идентифицировать голоса вашего мужа и Меловани?

– По записи на автоответчиках. Владлен и Ираклий постоянно оставляли друг другу сообщения. Я их не стирала.

– К сожалению, исполнители мертвы. А почему вы вспомнили об этой записи?

– Я думаю, этот Виталик решил убрать опасных свидетелей, которые его шантажировали. Владлен как-то, не помню по какому поводу, сказал: «Люди, не отдающие долги, в итоге платят вдвое больше». Извините, я не следователь. Я просто делаю свои выводы из того, что вижу. А вы, как говорят французы, «ищите женщину». Мы ведь невинно болтаем о пустяках.

– Смерть, по-вашему, пустяк?

– Конечно. Мы же рождаемся, чтобы умереть. Одни раньше, другие позже, но вечных нет.

– Вы еще очень молоды и так пессимистически настроены.