Читать книгу "Вероника Марс - Дженнифер Грэм"

Вероника не сразу вспомнила, какой сегодня день. Это случилось, только когда она оставляла третье сообщение подряд на автоответчик Клиффу МакКормаку.

– Мне нужно с тобой поговорить. Это очень срочно. Сегодня воскресенье, двадцать третье марта, три часа дня. Перезвони мне.

Она повесила трубку, и произнесенное вслух число загорелось в ее сознании. 23 марта, день рождения ее матери.

Ей не очень хотелось признаваться себе в том, что она до сих пор помнит эту дату. Но вот она, начертана невыцветающими чернилами где-то на подкорке ее головного мозга. Она хранилась там вместе с набором воспоминаний, к которым Вероника не очень любила возвращаться. Вот Лиэнн заглатывает дешевые мартини в средней руки стейкхаусе, где они отмечали ее день рождения, и напивается так сильно, что падает на тележку с десертами. Вот другой год, когда они устроили ей домашнюю вечеринку, но она объявилась дома только в три утра, и они с Китом сильно поссорились, что случалось совсем редко. Вот другие воспоминания, которые были отчасти еще тяжелее, например, когда они втроем вечером отправились кататься на корабле и стояли на палубе в тишине и покое, наблюдая за китами, плещущимися за бортом. Вот год, когда Кит принес домой Напарника, крошечного виляющего хвостом щенка с огромным бантом на шее, и Лиэнн весь день носила его на руках, как ребенка.

Вероника поудобнее взяла коробку. Уместно ли приносить торт во время поисков похищенного ребенка? Какие правила существуют на этот счет? Она представила белую надпись на шоколадной глазури: «С днем рождения. Надеюсь, твоя дочь жива». Но в этом году ей исполняется пятьдесят, дата с нулем на конце. Вероника должна была сделать хоть что-нибудь. Так что на пути к Скоттам она заскочила в кондитерскую и купила небольшой немецкий шоколадный торт. Любимый торт ее мамы – по крайней мере, так было десять лет назад.

Лиэнн распахнула дверь в считаные секунды после того, как она позвонила, словно ждала звонка. Увидев Веронику, она слегка опешила. Потом открыла дверь шире.

– Вероника. Привет. Извини, я ждала… Проходи. Мы на террасе.

Следом за матерью она прошла дом насквозь. Он выглядел почти так же, как и в прошлый раз, разве что казался более обжитым. На полу гостиной были разбросаны инструменты: пластмассовый аккордеон, игрушечный ксилофон, полноразмерный бубен без половины пластинок. На журнальном столике рядом со стопкой газетных кроссвордов с разводами от ластика стояли полупустые стаканы. После недели торопливого питания фаст-фудом в воздухе стоял запах жира.

Лиэнн открыла стеклянные двери и вывела ее на балкон, выступающий над отвесным склоном. Балкон с коваными перилами и выдвижным тентом был облицован камнем. В каждом укромном месте и в каждом углу стояли большие горшки с бугенвилией и филодендроном, придавая террасе вид буйноцветущих джунглей.

В дальнем углу балкона в изогнутом джакузи сидел Таннер, положив голову на надувную подушку. Он помахал ей рукой, когда они вошли.

– Вероника! Мы тебя не ждали.

– Здравствуйте, мистер Скотт, – поздоровалась она и, подумав, добавила: – Таннер.

Хантер сидел за круглым стеклянным столом с допотопным синтезатором «Касио», включенным в режиме босса-новы, и одним пальцем жал на клавиши. На затылке его волосы стояли торчком, а в уголке рта был след от соуса, похожего на барбекю. Вероника поставила коробку на стол и улыбнулась ему.

– Привет, Хантер. Как твои дела?

Он недоверчиво посмотрел на нее и пожал плечами.

– Я думала, это специалист по выкупам, – сказала Лиэнн, закрывая за собой дверь. – Он вот-вот должен прийти.

– Значит, вы будете платить выкуп?

– Конечно, будем, – в напряжении Лиэнн сделала несколько бесцельных шагов по балкону. На ней была такая же футболка «Найдите Аврору», что и на Таннере в пятницу. Лицо Авроры растянулось на ней, словно искаженное гримасой боли.

Вероника наблюдала за движениями матери, одновременно дергаными и сдержанными, как будто она продумывала каждый шаг и жест наперед. Как будто она ждала, что в любой момент кто-то выпрыгнет из-за куста с криком: «Попались!» Это было ей знакомо. До боли знакомо. Так Лиэнн всегда себя вела накануне очередного срыва.

– А это зачем?

Все повернулись к Хантеру, который снял крышку с коробки и уставился на торт. Вероника издала смущенный смешок.

– Ах, это. Ну, я… – она нервно улыбнулась Лиэнн. – Я понимаю, сейчас не то время, чтобы праздновать дни рождения, но я подумала, что торт никогда не помешает.

Лиэнн посмотрела на коробку, потом перевела взгляд на Веронику. Пару секунд они так и смотрели друг на друга. Лиэнн стояла, разинув рот и краснея.

– День рождения? – Таннер перевел взгляд с Лиэнн на Веронику и обратно. – Сегодня… О боже, я совсем забыл!

Он поднялся из джакузи, расплескивая воду на пол. На его ярко-зеленых плавках были нарисованы пальмы. По туловищу было разбросано несколько застарелых шрамов, ярко-белых на фоне загара.

– Ничего страшного, Таннер. Столько всего навалилось, я и сама чуть не забыла.

– Нам нужно было что-нибудь придумать, – он вытерся полотенцем, обнял Лиэнн еще влажной рукой и поцеловал в висок. – Хантер, мы с тобой забыли про мамин день рождения. Придется нам загладить перед ней вину.

– А почему тогда она вспомнила? – спросил Хантер, не сводя глаз с Вероники.

Ноты босса-новы въедались в наступившую тишину. Подходящий ли это момент говорить шестилетнему ребенку, что, между прочим, у его мамы есть еще один ребенок? И пытаться объяснить, почему Вероника не была частью их жизни? Хантер хмурился, и Веронике было неуютно от того, насколько знакомо ей это было. Недоверчивый и тревожный взгляд – это было семейное. Он хмурился, как ребенок, который видел и слышал слишком много, даже если пока еще не понимал, что именно он видит и слышит.

Вероника встретилась взглядом с Лиэнн поверх головы мальчика. Потом Лиэнн медленно опустилась за стол рядом с Хантером и положила руки ему на плечи, чтобы он посмотрел на нее.

– Хантер, мы не были до конца откровенны с тобой, – сказала она дрожащим голосом. – Ты же знаешь, что Рори твоя сводная сестра от первого брака твоего папы. А Вероника твоя сводная сестра по моей линии. Она моя дочь. Твоя сестра.

Хантер нахмурился еще сильнее. Вероника на мгновение испугалась, что он сейчас заплачет. Она поймала себя на том, что с колотящимся сердцем задерживает дыхание, и почти рассмеялась. Как так вышло, что за одну-единственную неделю ей стала небезразлична реакция шестилетнего ребенка на то, что она его сестра?

Потом Хантер снова посмотрел на торт.

– Мы будем есть торт или нет?

Губы Лиэнн задрожали. Она наклонилась и обняла Хантера, и одинокая слеза скатилась по ее щеке.

– Да, зайка, мы будем есть торт. Я сейчас схожу за ножом. Скажешь Веронике спасибо?

– Спасибо за торт, – отозвался он. Потом нажал на пробу несколько клавиш на синтезаторе и пропел: – Спасибо… за тоооорт.