Читать книгу "Коварная любовь Джабиры - Шахразада"

Медленно возвращаясь к реальности, Василике с ужасом поняла, что ее время почти истекло, а она еще не сказала Мирджафару того, что собиралась. Она приоткрыла рот, чтобы заговорить, но Мирджафар остановил ее ласковым поцелуем.

– Не теряй надежды, любимая. Не бойся ничего. Я вернусь за тобой, куда бы меня ни забросила судьба!

– Нет, ты не должен делать этого! – Его лицо исказилось такой мукой, что она поспешно добавила: – Я очень хочу этого, но так будет лучше для нас обоих!

– Но почему ты так говоришь? Неужели ты думаешь, что я забуду тебя, что примирюсь с тем, что ты станешь женой другого!

«Я, быть может, еще и стану женой другого! Но ты, боюсь, почти наверняка потеряешь саму свою жизнь…»

В отчаянии сжав зубы, Василике яростно затрясла головой.

– Нет, нет, нет! Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести! Когда ты уйдешь отсюда, не оглядывайся назад. Так будет лучше. Ты должен выжить, любимый! Беги как можно дальше от этих мест!

Когда она замолчала, Мирджафар медленно проговорил:

– Я не смогу жить без тебя. А ты? Ты сможешь меня забыть?

– Я никогда не забуду тебя. Я буду любить тебя вечно. Я возвращаю тебе твою жизнь, разве ты не понимаешь этого? Если ты вернешься за мной, моя жертва будет напрасной. Живи своей жизнью, Мирджафар, а я буду жить своей. Я освобождаю тебя от клятв, которые ты давал мне, говоря о нашем будущем. Если бы я была мудрее, я поняла бы с самого начала, что у нас не может быть общего будущего.

– Ты понимаешь, что ты говоришь?! – гневно воскликнул Мирджафар. – Ты в отчаянии, ты потеряла рассудок!

– Пусть я потеряла рассудок, пусть! – печально усмехнулась Василике. – Но я все еще названная дочь базилевса, моя жизнь стоит дорого! Так или иначе я дам отцу о себе знать и верну свободу! А вот что будет с тобой? Сможешь ли ты доказать брату, что твои намерения диктовал тебе только долг?

Мирджафар молчал – в словах Василике была слишком горькая правда.

– Поэтому, мой принц, весь этот разговор бесполезен. Обещай же мне, Мирджафар, обещай! Если ты сумеешь убежать из плена, я хочу, чтобы ты думал только о себе и забыл, что я есть на свете.

Мирджафар молчал.

– Мирджафар, умоляю тебя, обещай мне это! Времени остается все меньше, а я хочу, чтобы мы еще раз любили друг друга, прежде чем мне придется исчезнуть. Ну, обещай же мне!

Она впала в такое неистовство, что Мирджафар испугался и решил сделать вид, что согласен. Он чувствовал, как желание снова просыпается в нем, и уже не мог думать ни о чем другом. Василике уже была готова разрыдаться, когда он произнес:

– Хорошо, я обещаю.

Множество противоречивых чувств отразилось на ее лице, но самым сильным из них было облегчение.

Обхватив Василике за талию, Мирджафар поднял ее и медленно опустил на себя. Не стесняясь слез радости, она почувствовала внутри себя его горячую плоть, ее пальцы царапали кожу на его плечах, оставляя отметины любви. Ее прекрасные белые груди касались его губ, он поймал ртом набухающий острый сосок и стал жадно ласкать его, слушая, как страстные вздохи срываются с ее губ. Он хотел бы любить ее медленно, доводя раз за разом до самой вершины, но желание было сильнее его. И очень скоро оно захватило обоих и вознесло в мир, где не было никого, кроме них двоих.

Невидимкой удалось Василике проскользнуть в свою комнату. Хотя все же была тень, которая не позволила появиться ни во дворе, ни в коридорах ни одной живой душе. Та самая тень, которая предусмотрительно оставила открытыми двери, ведущие через долгий коридор к комнате принцессы.

Свиток двадцать девятый

– Василике, ты спишь? – спросила Джабира, заглядывая в комнату.

– Нет, Джабира, не сплю, – уныло ответила Василике, вытирая руками мокрые щеки. – Я не могу спать. Не могу после того, как узнала, что приготовил для Мирджафара Суррахим. Не могу, потому что сама причинила ему невыносимую боль, пусть и желая самого лучшего.

– Не надо плакать, Василике. У меня хорошие новости. Но для того, чтобы их выслушать, тебе понадобятся силы и разум. Не плачь.

– Говори, Джабира! Как бы горько ни было то, что я услышу…

– Прекрати, Василике! Я же сказала, что новости хороши. Даже более чем хороши – они сказочно прекрасны. Я сама едва могу в них поверить!

– Так говори же!

Джабира села рядом с Василике так, чтобы можно было шептать ей на ухо.

– Знаешь ли ты, что мой отец, Маджид-воин, пожертвовал мной, чтобы сберечь покой своего рода?

– Да, – Василике прикрыла глаза, – Мирджафар говорил мне.

– Так вот, когда отец узнал, что принц Мустафа велел мне отправиться с Горным Лисом, он едва не сошел с ума от беспокойства. Более того, он отправился следом за нами. Он видел, как Мирджафар пленил тебя, дабы показать всем, что принцессу похитил неустрашимый воин. Он сопровождал нас всю дорогу всего в половине дневного перехода. Он видел, как наемники напали на наш лагерь, видел, куда мы отправились. Он, да сохранит Аллах великий его во веки веков, помешал кровожадным туарегам уничтожить воинов принца Мирджафара! Он все время был рядом…

– Все время был рядом?

– Он и сейчас здесь. Как бы ни был богат Суррахим, но он не может купить весь мир. Когда за нами закрылись двери его дома, глупый купец решил усилить охрану своих владений. И нанял… отца и его людей.

Джабира сдерживалась, чтобы не рассмеяться вслух. Василике же не могла поверить собственным ушам.

– Это как в сказке, сестра! Так не бывает!

– Я и сама не поверила, когда получила весточку от отца. Не поверила и тогда, когда он сам появился на пороге моей комнаты. Ты последний раз в жизни наслаждалась объятиями принца, а отец шептал мне, что нужно сделать, чтобы без потерь сбежать отсюда.

– Это чудо, Джабира! Я не верю! Это сон!

– Это был сон, Василике! Понимаешь ты, был! А сейчас это самая настоящая явь!

– Но дом же полон охраны… что же делать нам?

– Сестренка, – Джабира с удовольствием посмотрела на Василике, – дом почти пуст. Отец не зря много лет стоит во главе нашего рода. Он удалил солдат, пленил туарегов. Кроме стражи у покоев Суррахима, в доме никого нет.

– Удалил? Убил, ты хочешь сказать.

– Нет, – Джабира улыбалась. – Он им посулил щедрую плату за далекий и трудный поход к Источникам боли, где томится твоя, Василике, родная сестра, которую мудрый и предусмотрительный купец Суррахим захочет продать после того, как совершит сделку и продаст тебя и Мирджафара бею Тахиру.

– Моя родная сестра?