Читать книгу "Денежный семестр - Александра Романова"

Я почувствовала гордость. За две недели общения так замечательно воспитать представителя чуждой себе нации — на это способен не каждый! Мне неоднократно говорили, что у меня мощное воздействие на окружающих — теперь я этому верю. Проблема лишь в билете. Жалко заставлять Ники платить сколько положено иностранцу, он и так небось потратился на то, чтобы залететь на полдня в Петербург. Но в театре сейчас строгости… Ладно, что-нибудь придумаем!

В результате мы запихали немого чукчу в центр нашей маленькой компании, состоящей из меня, Маши, Насти и Леши, и сумели благополучно пройти контроль. Ники поздравил меня с успешной защитой, сообщил, что я теперь профессор (по-западному, это действительно так), и забросал меня вопросами о том, сколько же долларов я получила за свои труды и вообще рада ли я, что перешла в группу людей с повышенным достатком. Мне не хотелось его разочаровывать и объяснять, что деньги за диссертацию я начну получать не раньше, чем через несколько месяцев, а что касается повышенного достатка, то надбавка за степень хоть и повысит мои доходы вдвое, но вряд ли выведет меня на один уровень с шейхом из Объединенных Арабских Эмиратов.

К тому же мои мысли были заняты другим. Сегодня давали «Жизель», в которой был обещан Рузиматов. На сей раз Зубры заранее предположили, что Фаруха не будет, — и попали пальцем в небо! Он был! Нет, рано утверждать наверняка. Капельдинеры твердо заверяли, что замен не ожидается, вот и все. Однако мало ли что они наплетут? Пока собственными глазами не увижу, не поверю. Уж я-то знаю!

Тем не менее надежда грела, и настроение было приподнятым. Серая дама живописала трагическую историю, случившуюся с нею на днях. О Марусине. Я навострила уши. На днях выступал Марусин, а я проморгала? Нет, этого я инопланетянам не прощу! Заморочили мне голову!

А Серая дама рассказывала, как она случайно проходила мимо филармонии, кругом спрашивали лишний билетик, но она не обращала внимания. До того момента, когда узрела у артистического подъезда марусинскую машину. Тут уж дама проявила чудеса ловкости и изобретательности, дабы приобрести входной билет. Но она была неподобающим образом одета, поэтому побежала домой, переоделась и успела лишь на второе отделение.

— И вот, — делилась она впечатлениями, — сижу я в кресле, предвкушаю такую радость, и на сцену выходит Елена Образцова! Вы представляете мой ужас?

Зная вкусы Серой дамы, мы вполне представляли.

— Я решила: «Может, у них совместный концерт? Может, Юра еще появится?» И все ждала, ждала! Так и пришлось выдержать до конца. Я такое вынесла!.. А Юра не появился…

— Он был в первом отделении?! — дрожащим голосом поинтересовался кто-то.

— Я и сама так подумала. Чуть не умерла от этой мысли! Нет, я потом посмотрела программку. Это был концерт Образцовой, а он, наверное, приезжал послушать. Он ведь такой милый!..

У меня отлегло от сердца. Слава богу! Сегодня на редкость удачный день. Теперь в ответ Серой даме Подзорные трубы поведали, как они ехали в трамвае и услышали беседу двух мужчин о том, что на днях в Мариинском было такое, что и во сне не приснится. Бедные Подзорные трубы схватились за сердце, так как в афише стояла не интересующая их «Царская невеста», и они в Мариинку не пошли. Не выдержав, Подзорные трубы обратились к мужчинам с вопросом и выяснили, что наша городская дума опять не приняла поправку. Речь, оказывается, шла о Мариинском дворце.

Я удовлетворенно хмыкнула. Приятно увидеть в другом симптомы собственной болезни. Как хорошо знать, что все вокруг — свои! Никто не сочтет тебя сумасшедшей, все поймут. Чувствуешь себя как на празднике. Я растроганно улыбнулась, и тут… тут под самым носом я обнаружила Кубикова! Он сверлил меня взглядом, но, заметив, что я на него смотрю, попытался сделать вид, что у него просто расходящееся косоглазие и я тут ни при чем. Да сколько можно! Я ощутила в себе великие силы, встала с банкетки и сказала:

— Извините, я сейчас.

И прямым ходом направилась к своему ученику. Он попытался сбежать, да где ему! У него ведь не хватило ума скрыться в мужском туалете, а в остальных местах я ориентировалась куда лучше, чем он.

— Добрый вечер! — вежливо поздоровалась я. Он с трудом выдавил:

— Добрый вечер.

— Вам здесь так нравится? — тоном хорошо воспитанного инквизитора допытывалась я. — Я вижу, вы как пришли впервые, так теперь не пропускаете ни одного спектакля. Или это связано с чем-то другим?

Кубиков переминался с ноги на ногу ни жив ни мертв.

— Не бойтесь! — подбодрила его я и на всякий случай вытащила калькулятор. Он уставился на сей предмет, словно загипнотизированный. Правда, при гипнозе действительно стараются использовать что-то блестящее, а все же странно… подозрительно…

— Отвечайте, пожалуйста, — ледяным преподавательским голосом потребовала я, словно вызывая к доске. Наконец-то я нашла верный метод, против которого Кубиков не устоял! Он затараторил:

— Я не нарочно! Это мама велела! А я не хотел! А теперь хочу!

— Что велела мама?

— Идти сюда. За вами. Я удивилась:

— Откуда ей знать, что я бываю именно здесь?

— Ну… мы все в группе знаем, что вы после занятий всегда куда-то бежите… нам интересно, куда… один мальчик проследил, а я сказал маме… но я не знал, что она меня пошлет… знал бы, не сказал бы.

— И все-таки не понимаю — зачем?

Кубиков вздохнул:

— Она сказала, я должен попросить вас о зачете здесь. Раз вам здесь так нравится бывать. Что здесь вы смягчитесь.

Отметив про себя, что речь моего ученика стала гораздо грамотней и что его мама наверняка увлекается психологией, вслух я произнесла другое:

— И почему же вы не попросили?

Кубиков уставился на меня с безграничным удивлением:

— Потому что очень вас боюсь!

Я вросла в пол. Очень меня боится? Надо же! Меня! Боится! Кубиков!

— А мама заставляла идти опять, — вздохнул он. — А я ничего. Мне понравилось. Люблю танцы.

— Да? — не могла не обрадоваться я.

Он понизил голос до шепота:

— Знаете что я решил? Я брошу институт. И пойду в группу. Вы как?

— Я не пойду, — твердо заявила я. Я не знала, в какую группу меня зовут, террористическую или группу захвата, но меня не устраивало ни то ни другое.

— Куда? — опешил Кубиков.

— В группу, — пояснила я.

— Да вас и не возьмут, — немного подумав, честно признался мой ученик. — По возрасту. И по полу. Женскому.

Я несколько опешила. Хотя все правильно! Зачем им дамы, да еще не слишком юные.

— Группа называется «Кайф для ног». Классное название, правда?

— Так это танцевальная группа? — уточнила я. — Замечательно!

— Ну, такая… там и поют по разному иностранному, но в основном танцуют. На дискотеки их приглашают, всех чтобы заводить. Можно бабки зашибать. Меня давно звали, говорили, внешность у меня такая, хипповая… и ноги как надо приделаны… и нравится мне это… а мама заладила — учись да учись. А я эту учебу ненавижу! Особенно математику! Как вижу формулу — умереть хочу!