Читать книгу "Гарантия на счастье - Катажина Грохоля"

— Заткнись… — услышал я. И все.

Целую неделю — все это произошло в субботу — я размышлял, в чем дело. Я анализировал каждое предложение, которое было произнесено, но ничего не понимал. Может, я недостаточно убедительно выразил радость? От женщины можно бог знает чего ожидать. Ставят тебя перед свершившимся фактом, а ты прыгай от радости! Но ведь Ханна не такая дура, мы с ней немного жили вместе. Жаль, три года потеряны.

Ну и хорошо. Теперь я одинокий мужчина. Могу пойти пива выпить и не докладывать, когда приду. Потому что некому. Наконец-то! И могу смотреть «Евроспорт» двадцать четыре часа в сутки. Могу сидеть на диване, положив ноги на стол. В ботинках. Ханна этого не выносит. Пожалуйста, я человек свободный, независимый, она этого хотела. Ребенка я, конечно, буду содержать, это дело чести.

Наконец не нужно рассказывать, звонить, объяснять, можно наслаждаться жизнью, не отягощенной обязательствами. В мире много других женщин, которые с радостью меня утешат, то есть утешать меня не нужно, ведь на то нет причин, но наверняка в моей жизни появятся какие-то женщины. И я буду более осмотрительно относиться к длительным отношениям.

Нет! Начну новую жизнь с сегодняшнего дня. Позвонил Рафалу, но он не мог разговаривать, потому что они как раз собирались на обед к родителям жены. Адама дома не оказалось, а Анджей уже договорился с Элей о встрече и не хотел ее отменять.

В результате я остался дома и включил «Евроспорт».

Но сколько можно смотреть «Евроспорт»? Потом я возмутился, когда подумал, что она будет распоряжаться моим ребенком. Что это такое? Я — отец, и у меня, черт побери, есть какие-то права!

В понедельник утром я отпросился у шефа и поехал на работу к Ханне. Когда она увидела меня в коридоре, я думал, она упадет. Боже, как она выглядела! Ужасно!

Под глазами круги. Не думал, что за пару дней беременность может так изменить женщину!

— Что тебе надо?

Я не так себе представлял наш первый разговор, но понимаю, что она в ужасном состоянии. Интересно, когда жена Рафала была беременна, она тоже над ним издевалась?

— Нам нужно поговорить.

— Не о чем.

Стало ясно, что она хочет лишить меня отцовства, но я этого не позволю. Схватил ее за плечо и резко сказал:

— Нет, ты будешь со мной разговаривать.

Она что-то прошипела, и мы вошли в ее кабинет. Габрыся посмотрела на меня с презрением и вышла.

— Что ты вытворяешь? В твоем положении! Не хочешь быть со мной, так прямо и скажи. Я устал от твоих выходок!

— Естественно, я не хочу быть с тобой, — сказала чужая Ханна. — Как ты можешь меня об этом спрашивать?

И тогда я понял то, что с самого начала было очевидно. Меня осенило!

Этот ребенок — не мой. Поэтому она была так равнодушна. И психологически не выдержала, не смогла меня обманывать, сделать меня отцом чужого ребенка и так далее.

— Могла бы мне и раньше сказать, что этот ребенок не мой! А не расспрашивать, какое имя мне нравится, а какое нет, а может, Доминик, а может, Анджей! — кричал я во весь голос.

Глаза Ханны становились все больше и больше, и мне показалось, что ей вот-вот станет дурно. Я почувствовал: все это может нехорошо закончиться. Еще ребенка потеряет. Я взял себя в руки и совершенно спокойно спросил:

— Ханна, ты беременна от меня или от кого-то другого?

Она упала в кресло. У меня даже сердце сжалось.

— Я всегда была тебе верна, — произнесла она. — Я не понимаю, о чем ты говоришь…

Может, я и дурак, но поверил ей. Черт, человек, проживший с женщиной три года, знает, когда она обманывает.

— Тогда почему ты убегаешь, устраиваешь скандалы?

Объяснил ей: ничего, что не сказала мне раньше, я очень рад, что у нас будет ребенок, что человек никогда не бывает готов к таким неожиданностям, а заводить ребенка по часам — это глупость; если люди любят друг друга, то в какой-то момент это спонтанно происходит; ребенок должен иметь обоих родителей, и я понимаю, что она сходит с ума; жене Рафала, когда она была беременна, тоже было тяжело, но мы же взрослые люди.

А она продолжала смотреть на меня все более расширившимися глазами и слабым голосом попросила меня дать ей воды, а когда я подал ей стакан, спросила, почему я решил, что она беременна…

Делать глупца из нормального мужчины — это, безусловно, талант женщины. Как это — откуда? Сама сказала! Доминик! Сыночек! И эти капризы! И пощечина!

Она встала, обняла меня и сказала:

— Дурачок, я не беременна! Я просто спрашивала, нравится ли тебе имя Доминик, вот и все! Я не хочу сейчас заводить ребенка! Слишком рано! Я думала, ты мне сказал, что стал отцом и у тебя другая женщина.

Батюшки святы, такое только женщина может придумать!

Так что не долго я был одиноким мужчиной. Но я уже привык, что женщина никогда не поймет мужчину. Так ведь просто — говорить ясно, определенно… Откуда я могу знать, что ей хочется получить в подарок на именины? Если бы знал, то купил бы.

Однако не нравится мне, что она не думает о ребенке. Ведь мы уже три года вместе, чего ждать? Надо как-нибудь официально оформить…

Поженимся, и жизнь потечет. Я не буду стоять перед зеркалом и всматриваться. Пусть уж лучше она что-то в зеркале ищет.

И хорошо, если бы первым был мальчик. Черт с ним, соглашусь на Доминика. Почему бы и нет? Красивое имя, и действительно, не будет он во дворе воспитываться, значит, никто не станет кричать ему из окна:

«Доми! Доми!» Согласен, пусть сначала будет мальчик. Хотя, с другой стороны, старшая сестра — тоже замечательно. Заботится о маленьком, помогает маме и всегда может рассчитывать на меня. Только я не знаю, как ее назвать. Имя для девочки важно, ведь потом они часто бывают им недовольны. Может, Аня, Анулька? Немного похоже на имя Ханна. Или, может, совсем по-другому. В конце концов, загляну в календарь и посмотрю список всех имен для чудесных маленьких девочек.

А она говорит, что пока не думает о ребенке. Она лишена воображения, время летит, с каждым днем мы становимся старше! Но я думаю, вместе со зверем мы ее переубедим.