Читать книгу "Забытые дела Шерлока Холмса - Дональд Томас"

Наш гость, то ли от испуга, то ли, наоборот, трезво оценив ситуацию, выпрыгнул из трамвая и побежал со всех ног с места происшествия. А прочитав утреннюю газету, убедился, что тот человек и в самом деле умер. Мистер Смит никогда не страдал нерешительностью, он тут же отправился в Лондон, чтобы проконсультироваться с Шерлоком Холмсом, единственным человеком в Англии, острому уму и богатому опыту которого он безоговорочно доверял. Молодой адвокат был согласен уплатить любую сумму и предоставить нам полную свободу действий.

Холмс также не стал долго раздумывать:

— У меня нет сомнений насчет того, что вам надлежит сделать, мистер Смит. Прежде всего, не рассказывайте больше никому об этом инциденте. Я время от времени просматриваю «Ежеквартальное юридическое обозрение» и читал ваши статьи о международном морском праве. Судя по всему, вы прекрасный специалист в этой области, и у вас наверняка найдутся в Лондоне деловые партнеры, владельцы торговых судов. Обратитесь к тому, в чьем расположении вы уверены. Постарайтесь договориться с ним о тайном выезде из Англии и не появляйтесь здесь как можно дольше. Впрочем, думаю, шести месяцев будет достаточно. Готов признать, что в морском праве вы разбираетесь лучше меня, зато я ближе знаком с методами работы органов правопорядка. Если за полгода расследование этого несчастного случая — вряд ли его можно назвать преступлением — не даст результатов, полиция Ливерпуля потеряет к нему всякий интерес. Полагаю, по истечении этого времени риск попасть под подозрение сведется к нулю. Тогда и возвращайтесь.

Фредерик Смит поступил в точности так, как советовал ему Холмс, и убедился, что не зря доверял опыту моего друга. Я убежден, что впоследствии многие обращались к нам за помощью в крайне запутанных делах именно по рекомендации известного юриста, которому Холмс тем далеким вечером оказал дружескую услугу.

Как правило, он направлял к Шерлоку Холмсу адвокатов, чьи клиенты были приговорены к виселице или длительному сроку тюремного заключения. Среди защитников невинных людей, а равно и виновных нарушителей закона мой друг знал очень немногих. Лишь в 1907 году он познакомился с великим Эдвардом Маршаллом Холлом, хотя на протяжении предыдущих двадцати лет оба они считались крупнейшими в Англии специалистами — каждый в своей области.

В их характерах удивительным образом сочетались страстная увлеченность и способность к холодному анализу. Тот и другой прекрасно разбирались в огнестрельном оружии и новейших медицинских исследованиях. И все же глубокая симпатия возникла между ними вовсе не из-за этого. Холмс принадлежал к узкому кругу тех, кто был посвящен в подробности трагедии Эдварда Маршалла Холла, заставившей его отказаться от семейного счастья и направить все свои усилия на общественное благо. Будучи молодым адвокатом, сэр Эдвард женился на прекрасной девушке. Этот брак стал предметом зависти всего лондонского общества. Но сразу же после венчания невеста объявила, что никогда не любила и не полюбит его, они лишь формально будут считаться супругами, а рассказать о причинах, заставивших ее выйти замуж, она может только личному врачу.

Во время медового месяца в Париже несчастная женщина, очевидно страдающая психическим расстройством, сбежала от мужа и пыталась удовлетворить свои темные страсти, предлагая себя мужчинам на улице. Это повторялось не раз. После нескольких лет такой жизни, приносящей невыносимые страдания им обоим, она, решив избавиться от нежеланного ребенка, умерла на руках у подпольного акушера. При ее кончине присутствовал молодой любовник, от которого она и забеременела.

Людям, знающим Холмса лишь с деловой стороны, он мог показаться бесстрастным и чуть ли не безжалостным. Но мне довелось наблюдать, как глубоко огорчали его тайные душевные муки сэра Эдварда Маршалла Холла.

Их первая встреча произошла благодаря нескольким строчкам в утренних газетах от 13 сентября 1907 года. Как и смерть хулигана, разбившего голову при падении с подножки ливерпульского трамвая, эта история отличалась драматизмом, увы, довольно обычным для мрачного мира, в котором жили ее участники. Молодую лондонскую проститутку Эмили Диммок, известную также под именем Филлис Шоу, нашли с перерезанным горлом в убогой съемной квартире на маленькой, ничем не примечательной улице Кэмден-тауна. Рана была настолько глубокой, что голова едва не отделилась от шеи. Медицинская экспертиза установила, что женщину убили ранним утром 12 сентября. Труп обнаружил сожитель Диммок, работавший поваром в вагоне-ресторане экспресса Кингс-Кросс — Шеффилд и вернувшийся около полудня домой после очередного рейса. Во всяком случае, он не мог быть виновен в ее смерти. Обнаженное тело лежало на кровати лицом вниз. На столе в соседней комнате стояли несколько пустых бутылок из-под пива и две тарелки с остатками еды — единственная деталь, подтверждающая, что в ту ночь жертва кого-то у себя принимала.

Прошло несколько дней, но новых подробностей о преступлении не поступило. Несмотря на обещание полиции заплатить пятьсот фунтов за информацию об убийце, не нашлось ни одного подозреваемого по этому делу.

Три недели спустя Холмс, как обычно, читал после завтрака утреннюю прессу, чтобы узнать свежие новости. Вдруг он откинулся в кресле и протянул газету мне:

— С точки зрения исследователя преступного мира, Ватсон, трагедия в Кэмден-тауне обещает нам нечто весьма любопытное. Полиция арестовала за убийство той несчастной молодой женщины одного художника, протеже покойного мистера Уильяма Морриса.

— Художника?

Он наклонился вперед и указал мундштуком трубки на нужную статью.

— Мистер Роберт Вуд, двадцати восьми лет. Работает художником по стеклу в компании по производству пескоструйных аппаратов на Грейс-Инн-роуд. У него не меньше поклонников, чем у великих прерафаэлитов. Понимаете? Художник, вставший на путь преступления, — прекрасный образец для изучения психических отклонений. Вам обязательно нужно перечитать эссе де Куинси «Об убийстве как разновидности изящных искусств», если вы еще этого не сделали.

Я посчитал такой взгляд на омерзительное преступление в Кэмден-тауне несколько претенциозным и абсурдным. Холмс любил отпускать спорные замечания по поводу самых ужасных злодеяний, чтобы понаблюдать за моей реакцией. Зная за ним эту привычку, я решил промолчать.

Увы, вскоре стало ясно, что мой друг не собирается оставлять эту тему. Мы возвратились после дневной прогулки по осенним лужайкам Риджентс-парка, и мне стоило немалых усилий отговорить его от идеи пройтись по закоулкам Кэмден-тауна, где произошло это убийство. Выпив чай, Холмс вытащил щипцами из камина горячий уголек и раскурил от него свою длинную трубку из вишневого дерева. Сыщик всегда предпочитал ее керамической, когда пребывал в дурном настроении. Но, к моему большому облегчению, прежде чем он продолжил разговор, у входной двери прозвенел звонок, а затем миссис Хадсон поднялась по лестнице и вошла в гостиную с визитной карточкой на подносе. Холмс протянул к нему руку.

— Мистер Артур Ньютон, — прочитал он вслух. — Адвокат из «Линкольнс-инн». Будьте так добры, миссис Хадсон, проводите мистера Ньютона к нам.