Читать книгу "Кот в сапогах - Патрик Рамбо"

— Зачем здесь эти солдаты? — вопрошает генерала Делало. — Разве здесь перед вами австрийцы?

— Да схватите же этого предателя! — рычит депутат Лапорт, приставленный надзирать за Мену от имени Конвента и теперь сидящий на лошади с ним рядом.

Никто не преступает черты. Тогда Делало от имени родины и закона с неистовой горячностью восклицает:

— Тридцать тысяч национальных гвардейцев только что перешли на нашу сторону! Идите с нами, солдаты, мы сыны той же земли, и мы не хотим крови!

— Стреляйте! — орет депутат Лапорт.

— Солдаты, стреляя в нас, вы выстрелите в самих себя! — не унимается Делало.

— Стреляйте же! Стреляйте!

— Ни с места! — приказывает генерал Мену, вытаскивая саблю из ножен. — Я проткну первого, кто оскорбит добрых граждан из секции Лепелетье!

— Предатель, — бормочет депутат.

Это слово слышит один лишь Мену, но он не принимает вызова, он думает о том, что в недавнем прошлом секция Лепелетье была единственной поддержкой Людовика XVI, когда народ ворвался в Тюильри. И он куртуазным тоном предлагает Делало:

— Сударь, мы согласны отступить, но с одним условием…

— Я слушаю ваше условие.

— Отступите также и вы.

— Идет, генерал.

Мену, полуобернувшись в седле, командует:

— Кругом!

И солдаты, стоящие в этой узкой улочке плечом к плечу, поворачиваются спиной к баррикаде, вскинув ружья на плечо.

— Вперед, марш!

Они идут назад к Пале-Роялю, толкаясь, с трудом прокладывают дорогу среди многочисленных зевак, свидетелей столкновения, которые принимаются аплодировать. Делало, красуясь на вершине мебельной стены, затягивает «Пробуждение народа», чтобы довершить поражение войск Конвента.

Буонапарте при сем присутствует.

Он явился сюда с улицы Колонн в штатском платье, поскольку как раз вышел из театра Фейдо, этого гнездышка мюскаденов, куда приходят, чтобы поаплодировать Жеводану, «отцу гильотинированного». Буонапарте посмотрел мелодраму «Добрый сын» и возвращался к себе на улицу Фоссе-Монмартр, когда услышал воззвания Делало, разглядел Мену, увидел, как армия отступает под крамольную песенку. Смутьяны, когда не горланят песни, орут «На Тюильри!», но дождь усиливается, защитники монастыря бегут под крышу обсушиться. Буонапарте идет вслед за солдатами. Он надеется побольше узнать о Конвенте. Какой лагерь избрать? Кому предложить свои услуги — Баррасу или секционерам? Он еще не решил. Сколько человек участвует в восстании? Двадцать тысяч? Двадцать пять? Только что, потолковав с мятежниками, генерал узнал имена их военачальников, это Лафон де Суле, офицер Людовика XVI и армии Конде, срочно вернувшийся из-за границы так же, как и второй, тщеславный Даникан (его настоящая фамилия Тевене), сын музыканта, ставший моряком, потом жандармом, потом в Вандее посредственным генералом…

Так размышляя на ходу, Буонапарте приближается к Тюильри, проходит через парк, где раскинула лагерь сотня солдат, они сооружают оградки от ветра, пытаясь развести бивуачные костры. Он всходит на крыльцо, ведущее внутрь дворца, поднимается по большой лестнице над помещением кордегардии. Ветераны волнуются. Не дойдя до верха, он поворачивает направо в бывшую часовню, ныне переделанную в галерею, затем проходит через залу Свободы, не взглянув на аллегорическую гипсовую статую работы гражданина Дюпаскье. Окна залы, расположенные слишком высоко, чтобы можно было выглянуть наружу, выходят во двор, оттуда доносятся топот галопирующих коней, лающие крики сержантов, звяканье холодного оружия. Буонапарте внушают презрение эти депутаты, которые сетуют и мечутся от одной группы к другой, обмениваясь пугающими слухами. Среди народных представителей, колеблющихся между гневом и страхом, он замечает Делормеля, на нем трехцветный пояс.

— Кто же посылает генерала для переговоров?

— Мену предатель!

— Он отдает нас на произвол реакции!

— Он продался англичанам!

— Что вы скажете об этом, генерал? — спрашивает Делормель, встретив взгляд Буонапарте.

— Я там был, видел, как войска отступили от баррикады, закупорившей улицу Вивьен…

— Вы сможете свидетельствовать против Мену?

— Он дал приказ отступить, это верно.

— Многие из нас требуют его казни.

— А где он?

— Арестован. Показания депутата Лапорта убийственны. Присоедините к ним свои.

Вместо ответа Буонапарте спросил:

— Кто заменит Мену?

— Собрание только что назначило Барраса генерал-аншефом. Его штаб устроен в Комитете общественного спасения.

Тогда Буонапарте торопливо устремился в противоположное крыло Тюильри, где Комитет общественного спасения занимал бывшие апартаменты королевы, расположенные со стороны Сены и павильона Флоры. Восставшие уже избрали для себя стратегов, которых генерал считал посредственностями. Он представил: предложить свои услуги секционерам, которые ничего о нем не знают, значило бы оказаться в подчинении у Лафона, телохранителя, понятия не имеющего о войне, хотя бы даже только гражданской, или у Даникана, не так давно отстраненного от дел и сосланного в Руан за то, что хотел отдать шуанам Анжер. В глазах восставших его роялистские убеждения заменяют талант. У Буонапарте нет ни малейшего шанса проявить себя под началом у этих дилетантов. И потом, что это будет? Вести в бой мало подготовленных буржуа и неотесанных мужланов, которые держат ружье кончиками пальцев и боятся дождя? Нет, надо срочно повидать Барраса, этот знает ему цену. Вот почему он вошел в Комитет общественного спасения, решительно миновав толпящихся в преддверии офицеров и народных представителей, пребывающих в состоянии, близком к панике. Он двинулся прямиком в покои с колоннами; в ярком сиянии светильников за знаменитым овальным столом, тем самым, что послужил ложем агонизирующему Робеспьеру, ныне сидел, вникая в подробную карту парижского центра, Баррас, окруженный в высшей степени республиканскими генералами. Во имя усмирения бунтующих буржуа и роялистов сюда призвали даже тех, кто доселе пребывал в немилости.

Буонапарте встает перед Баррасом, который жестким голосом укоряет его:

— Вы только теперь изволили прибыть?

Он обращается на «вы», чтобы установить дистанцию и выказать недовольство.

— Я ждал распоряжений, — отвечает Буонапарте.

— Офицерам, которые прибыли раньше, достались лучшие места. Брюн, Вердьер, Карто уже заняли свои посты. Командование уже обеспечено.

— А что вы предлагаете мне?

Обойдя вокруг стола, Баррас оттесняет Буонапарте в сторонку, чтобы посулить:

— Ты будешь одним из моих адъютантов.

Буонапарте рассчитывал на иную должность. Он кусает губы, понурившись, переминается с ноги на ногу. Его колебания Баррасу понятны, но он бросает, пожалуй, даже резко: