Читать книгу "Ведьменыш - Олег Шишкин"

Володька открыл холодильник – еды там было негусто.

Затем он вошел в большую комнату, а оттуда и в бабкину спальню. Вот тут он и почуял запах, похожий на тот, который обычно бывает у старого синтетического тряпья или новой пластмассы.

Володька двинулся на запах и вдруг на кровати увидел то, о чем предупреждала Зина, – это был тонкий подозрительный сверток. Нардинов осторожно взял его, развернул и обомлел.

Ничего такого он тут, конечно, увидеть не рассчитывал! А это было черт знает что – головка тыковкой, нос не нос, на пальчиках длинненькие коготочки, тело покрыто пушком и едва заметный, похожий на щель ротик.

Трупик подгнивал, и по нему уже ползали маленькие беленькие червячки, а кое-где в складках пеленки повисли липучие мушиные куколки. Володьку чуть не вывернуло наизнанку, комок тошноты плотно встал в горле.

– Ничего себе гостинец приготовила бабка! И правда чертовщина какая-то, – пробормотал Володька.

Поборов дрожь и отвращение, Нардинов осторожно взял не тельце, а ту пеленку, в которую было завернуто существо.

Тряпица была необычной, стеклоподобной, но при этом мягкой, и, в принципе, если бы не непонятные надписи на неизвестном языке, он бы подумал, что это карта звездного неба – кое-где на ней были заметны странные линии, указатели, трапеции и пунктиры.

– А ну… Ба! Да тут какая-то навигация, – проговорил жилец с удивлением. – Надо же! Неужели бабка пришельца здесь выхаживала? Тут дело нечистое, – размышлял жилец, – но если толково к нему подойти, то этого гибрида можно продать, если, конечно, правильно высушить».

От этих мыслей его оторвал телефонный звонок. Володька снял трубку с аппарата, стоявшего тут же на тумбочке возле кровати. Звонила, конечно же, Зина.

– Нашел? – сразу спросила та.

– Да.

– Ну, теперь-то все понял?

– Ой, не знаю, – откровенно ответил Владимир.

– И я не знаю, – согласилась Зинаида. – А что делать?

Володька мигом нашелся.

– Давай так: я его сейчас одеколоном обработаю, а потом на солнце просушу. Надо мумию сохранить и продать тем, кто это собирает…

– А такие есть? – засомневалась Зина, но, видимо, рассудив здраво, приняла решение: – Конечно, надо его сохранить. Ты его помажь «Красной Москвой», в тумбочке найдешь. Я этот флакон бабке-покойнице на 8 Марта в девяносто первом году подарила, но она ими не пользовалась… А я буду в течение часа.

3

На бальзамирование пришлось потратить весь флакон духов «Красная Москва», но уж после никаких козявок и куколок на тельце не осталось. Гибрид был вылизан до лакового блеска. Настолько ладно выглядел теперь бабкин уродец, что Володька подумал: «Хоть на выставку неси».

Под кухонной раковиной обнаружился ящик из-под марокканских апельсинов. Пробив дырки для вентиляции, Нардинов приспособил его для сушки, потом положил туда тельце мумии, предварительно обернув загадочное существо старыми газетами. А под конец гвоздями прибил крышку.

– Ну, вот теперь другой разговор! – с этими словами Володька взял ящик, вышел из квартиры и направился с ним к сараям и гаражам.

Один из них он арендовал у старика-инвалида из соседнего подъезда и обычно складывал там свои металлы да всякий хлам, что удавалось скоммуниздить. Не гнушался даже крышками канализационных люков – скупка брала все.

С помощью стремянки Нардинов водрузил ящик на крышу гаража.

Погода стояла жаркая, и при такой температуре тельце могло усохнуть уже до вечера. Так, по крайней мере, он рассчитывал.

После этой процедуры Володька возвратился в квартиру, развалился на софе, но отдохнуть не удалось – раздался звонок в дверь.

– Ну что – разобрался? – прямо с порога спросила Зина.

– Почистил я его, одеколончиком прошелся пару-тройку раз. И стал он как игрушечка.

Зина прошла в спальню и поинтересовалась:

– А где он?

– Отнес в гараж, положил на крышу сушиться. Вечерком заберу. Знаешь, ему все-таки подсохнуть надо, а то он едва не сопрел. В червях весь был, а без товарного вида кому он нужен. Я б его даже для достоверности подкрасил.

– Смотри, как бы вороны или крысы им не закусили, – предупредила Зина.

– Да я же к ящику крышку приделал и гвоздями прибил. А когда бабку хоронить будут?

– Послезавтра, – буднично ответила Зина и вдруг разгорячилась: – Ой, да не напоминай ты мне об этом! Живу на одних нервах, так эта смерть не в кассу.

Потоптавшись чуток, хозяйка все-таки сказала Володьке: «Ладно, на-ка», – и поставила на стол бутылку с жидкостью подозрительно желтого химического цвета. На этикетке значилось: «Водка Лимонница. 45 градусов».

– Помянем бабуську нашу. Жизнь у нее была трудная – Царствие ей небесное!

Так они просидели часа два. Но когда Володька, уже предчувствуя поживу, пустился в рассуждения о коммерческом успехе предприятия по продаже гуманоида и даже сказал: «А теперь сама себе представь, как бы могло бы все быть, если бы все было зашибись», – Зина вдруг резко встала, закурила и принялась в волнении ходить из угла в угол.

– Случилось что? – насторожился Володька.

– Мы с тобой выпили? – как-то странно спросила Зина.

– Ну.

– Значит, пьяные?

– А кто тут пьяный? – стал куражиться Володька, но, увидев, что Зина растерялась, со смехом добавил: – Да ты сама же со мной бормотуху пила. И не помнишь?

– Нет, я не про то. Если мы с тобой пьяные, то человеческих выводов делать не можем. Так?

– Ну, – согласился Нардинов.

– Ну что ты все ну да ну! Правильно о тебе муж мой тюремщик-то говорил: «Кум у меня ум, а запьет – дурак-дураком», – сказала Зина и предупредила: – Погоди, я сейчас к соседке схожу.

Она вышла на лестничную клетку и позвонила в дверь напротив. Открыла Нинка Глазырина. Была она в халате, босиком и с глянцевым журналом в руках. Соседка сочувственно пособолезновала Зине: «Знаю я, знаю все уже. Весь подъезд уже в курсе. Когда похороны? Послезавтра? Приду, конечно».

– Послезавтра, – подтвердила Зина. – Гроб на стулья поставим у подъезда. Приходи попрощаться. Выпить поставим всем. Помянешь бабку…

– Приду, конечно, я ее, как въехали сюда, с тех пор и помню.

Но Зина, посматривая то в пол, то на соседку, вдруг завела неожиданный разговор:

– Нин, ну прям не знаю, как тебе сказать. В общем, конечно, в жизни чего только не бывает, и я сейчас не в лучшем виде… Да, накатила в связи с горем. Но все-таки думаю, пока что в своем уме… Но не могла бы ты, Нин, посмотреть, кто у меня там стоит, прямо напротив кухонного окна? А то сейчас болтала со знакомым на кухне и вдруг вижу – под окном кто-то стоит. Сдается мне, я эту женщину знаю, но она ли это?