Читать книгу "Захват Московии - Михаил Гиголашвили"

Хаос, бестолочь, суета и вселенская тупость царят на стройплощадке. Да и как иначе? Главные архитекторы умерли; проектировщики и инженеры — в бегах; производители работ — в тюрьме; подрядчики разбрелись кто куда; прорабы тащат, тащат и тащат; десятники спят; бригадиры выпивают; кладовщики закусывают; бухгалтерия подсчитывает, и лишь чернорабочие трудятся не покладая рук. Но, к сожалению, правая рука не ведает, что творит левая, рука руку моет, голова не знает, куда несутся ноги, которым, в свою очередь, нет покоя от больной головы.

Кирпичей миллионы штук в расход пустили, говорящие кирпичи — вещь в нашем хозяйстве не дефицитная, в отличие от всего прочего. Чего-чего, а этого добра хватает…

А, понятно — это такая протестная проза… Ну да, такую битники писали, хиппи, папа рассказывал, он тоже одно время увлекался: против всех, против власти, они даже в молодости один раз ночью сломали палками несколько дорогих машин… Что ж, вполне можно перевести на немецкий язык… Лексика понятная, не сложная… Есть и идиомы, и фразеологизмы, они всегда полезны для тренинга…

Но который час?.. Надо выйти, поесть. В гостинице ресторан работает только вечером, в день приезда я заглянул в буфет, где мне не очень понравилось: красновато-сероватая рыба невесело поглядывала с хлеба, сыр из-под целлофана скучно морщился (вроде слойчатого лба Флорушки), а кофе, хоть и назывался чёрным, был светло-коричневым. Нет, надо пойти в то кафе, где я ел солянку-поселянку. Оно где-то недалеко. Направо идти или налево?.. Ничего, Фредя найдет…

Собрался я быстро — сунул в карманы бумажник и ключ (всё остальное лежало у полковника). Съехал на лифте вниз.

Мы с портье неприятно обнюхались взглядами и раскатились: я — к выходу, он — к кофейному аппарату, похлопал по нему и крикнул куда-то в открытую дверь:

— Эй, Сергуня, аппарат опять не работает!..

Интересно, в русском слове «аппаррат» — два «п» или два «р»? — думал я, бредя наугад и размышляя о том, что Исидор трудится зря: если из русского языка выбросить все иностранные слова, мало не покажется… даже очень много покажется, пол-языка исчезнет… А вот если из европейских языков выбросить русские слова?..

А есть ли они вообще в европейских языках, русские слова? Я стал вспоминать, но ничего, кроме «бистро», «бефстроганов», «балалайка», «водка», «икра», «матрешка», «рубль», «перестройка», «гласность», «калашников» и «молотов-коктейль», не вспомнилось… Значит ли это, что русскими не было создано ничего принципиально оригинального, нового, чему не было бы еще имени и что надо было как-то называть, как Рентген, Порше, Ватт и так далее?… Очевидно, так… Надо бы на семинаре этот вопрос обсудить, это важный факт, даже фактор… Помнится, Вы со скепсисом высказывались по этой проблеме и даже говорили, что вклад русских в технический прогресс — в противовес духовному — минимален. Mendeleew-System, Pawlow-Reflexe, Botkin-Krankheit[20]— и всё… А у немцев — максимален, поэтому названия почти всех приборов, станков, деталей, частей машин, военная и медицинская лексика в русском языке просто скалькированы с немецкого. Помнится, это Вы тоже объясняли мудрым «путем печи»: Иван, совсем не дурак, валяется на печи, грезит о чём-то, мечтает, ест, пьет, баб щупает — и ждёт, когда немец всё выдумает. А как немец выдумал — тут же это у немца ворует или покупает, вместе с искажённым именем — и готово, получаются всякие «фартуки», «галстуки», «парикмахерские», «бинты»[21]… Зачем напрягаться, если Золотая Рыбка без косточек на скатерти-самооборонке всё преподнесла!..

Да, но что хорошего, если вся агрессивная терминология войны, оружия, боя — немецкие?.. Что хорошего в такой агрессии?.. Еще раз о фашизме напоминает — и всё! Хуже немцев — только Нобель, он всех с динамитом переплюнул… Лучше б этого Нобеля в тюрьму посадили, чем премии его поганого имени давать!..В нашем кружке пацифистов он — враг № 1! Врагом № 2 идёт Бертольд Шварц, что порох выдумал, третьим — Нильс Бор…

Нет, русские не агрессивны, как немцы, войн не начинают… или, вернее, не прекращают, у них постоянно где-то идёт война… А что делать, если страна большая, со всех углов всё время враги что-то откусить хотят?.. Говорил же лектор Барыгин, что 2/3 своей истории Россия воевала, это негативно сказалось на генофонде, а увеличение за последние 400 лет территории в 40 раз окончательно свело менталитет на «путь печи» — земли много, леса полны, всё растет, бегает и чирикает, авось с голоду не помрём… С другой стороны, Вы сами говорили на семинаре по Домострою, что вера в бесов, домовых, духов, фей и леших засела в русском сознании еще со времен славянского двоеверия, отсюда — тяга к собирательству грибов и ягод, что было свойственно матриархату, и хотя настольной книгой россов всегда был «Домострой», а в итоге вышла смесь бабоархата с домоперестроем…

…Так, а где тут кафе, солянка-поселянка?.. «Уют», кажется?… Нет, тот не очень уютный «Уют» был в Петербурге… надо говорить — «Петерсбурхь», бург Петра… В том «Уюте» мужчина мне про свой безвыходный фатум рассказывал… Нет, я не такой. У меня есть будущее… А, кафе «Маковка», сейчас вспомнил. Или «Камовка»?.. Ну да, Кама впадает в Каспийское море… Где-то подальше… И где тут вокзал, про который они говорили?.. Нет никакого… Пойду, как Иван, куда глаза направлены…

Блуждая по улицам, я вдруг увидел название — «улица Нежданова»… Что-то знакомое… Да это же та улица, где сидит в ларьке старик в берете, Самуилович!.. Газетчик! Может, он будет знать недорогое, но хорошее кафе?.. Где его адрес, телефон?..

Я покопался в бумажках с номерами — да, вот прыгающие цифры Алки, вот, квадратными печатными буквами с дрожью, номер старика… И адрес, «ул. Нежданова, 58». А я пока где?.. Около дома 11… Ну, недалеко идти. Но надо переходить, а это опасно, чисто реально в натуре… Такси взять, объехать?

Тут я вспомнил, что денег осталось всего 10 долларов и одна запасная 50-евровая. Вот это проблема! Как тут брать-взять деньги? Где банк?.. Где разменять эти 50?.. Но вывесок с «$» и «€» попадалось много…

Пройдя еще немного, я увидел надпись «ПУНКТ ОБМАНА». Что? Как это — «обмана»? Шутка такая? А, нет, просто буква отсвечивает. Пункт обмена, конечно. Косоватая будочка со слабой дверью… Сперделый воздух… Окошко-решётка… Человек лежит, лицом к стене, на короткой лежанке. Рук и ног как-то много… как у головоногого моллюска (которого я видел в океанариуме в Израиле)…

Это вообще что? Какой-то конурок…

— Хелло! — сказал я.

Человек повернулся всеми конечностями (это был небритый молодой человек южанского типа) спустил ноги в носках, отчего воздух неприятно шевельнулся.

— Та?.. Слюшаю! — с придыханием и излишней палатализацией сказало головоногое.

— Деньги меняете?