Читать книгу "Беглянка - Элис Манро"

Она вышла, прошагала по цветущим зарослям золотарника, дикой моркови и астр и присела. Нил, повернувшись спиной, стоял в таких же цветах на другой стороне дороги. В машине Грейс увидела на полу бутылку. Вроде бы початую примерно на треть.

Он проследил за ее взглядом.

– Не переживай. Я отсюда немного перелил. – Он поднял фляжку. – За рулем так удобнее.

На полу обнаружилась еще и бутылка колы. Нил подсказал, где взять открывашку.

– Холодная, – удивилась Грейс.

– Из ледника. Зимой в этих краях выпиливают блоки озерного льда и хранят в опилках. Ледник у него под домом.

– Там, в дверях, мне померещился мой дядя. Но это был сон.

– Расскажи про своего дядю. Про свой дом. Про работу. Про что угодно. Мне нравится тебя слушать.

В его голосе появилась какая-то новая сила, а лицо изменилось, но не заблестело светом безумия или опьянения. Просто возникло ощущение, что он болен – не страшно, а чуть-чуть, слегка приболел – и теперь вознамерился убедить ее, что ему лучше. Закрыв фляжку, он положил ее на пол и потянулся к руке Грейс. Сжал ее мягко, по-дружески.

– Ну, ему уже много лет, – сказала Грейс. – На самом деле он мой двоюродный дедушка. Занимается плетением стульев. На словах трудно объяснить, но если бы здесь был стул, я бы показала, как…

– Стульев не вижу.

Она рассмеялась, а потом добавила:

– Скучное занятие.

– Тогда расскажи об интересном. Что тебе интересно?

– Ты, – ответила она.

– Вот это да. И что во мне интересного? – Его рука ускользнула.

– То, что ты сейчас делаешь, – решительно ответила Грейс. – И зачем.

– Ты про то, что я пью? Зачем я пью? – Фляжка снова открылась. – Почему не спросишь прямо?

– Потому что знаю твой ответ.

– И каков же он? Как я отвечу?

– Как-нибудь так: «А чем еще заниматься?» В таком духе.

– Верно. Я бы примерно так и сказал. А ты бы начала доказывать, что я не прав.

– Нет, – сказала Грейс. – Нет. Не начала бы.

От собственных слов она похолодела. Думала, что говорит всерьез, а теперь поняла, что просто пыталась произвести на него впечатление, выставить себя такой же мудрой, как он, но внезапно осознала жестокую правду. Отсутствие надежды – полное, оправданное, вечное.

– Не стала бы? Да. Ты бы не стала. Это облегчение. Ты приносишь облегчение, Грейс.

Прошло немного времени, и он сказал:

– Знаешь, меня что-то в сон клонит. Как только найдем удобное место, я остановлюсь и подремлю. Самую малость. Ты не против?

– Нет. Тебе надо.

– Ты будешь меня охранять?

– Буду.

– Хорошо.

Место, которое его устроило, находилось в городке под названием Форчун. На окраине, в парке у реки, была покрытая гравием стоянка для машин. Опустив спинку сиденья, Нил провалился в сон. Темнота наступила примерно тогда, когда пришло время ужинать, и тем самым доказала, что лето кончилось. Совсем недавно в этом парке кто-то устраивал пикник по случаю Дня благодарения: над площадкой, отведенной для костра, до сих пор поднимался дымок, а в воздухе плыл запах гамбургеров. Этот запах не пробудил в Грейс сильного голода, – скорее, он напомнил, как ей бывало голодно в других обстоятельствах.

Стоило Нилу заснуть, как она вышла из машины. Из-за того, что во время урока вождения они постоянно трогались и останавливались, на ней осела пыль. Грейс ополоснула лицо и руки до плеч – насколько позволяла уличная колонка. Затем, оберегая пораненную ногу, медленно спустилась к берегу и увидела, что река обмелела и заросла камышами. Установленный там щит предупреждал, что ругательства, грубые выражения и нецензурная брань в этом месте запрещены и караются штрафом.

Она опробовала качели, смотревшие на запад. Раскачалась и, взмывая в вышину, засмотрелась на чистое небо – чуть зеленоватое, с тусклым золотом и отчаянно розовой полоской горизонта. В воздухе уже стало холодать.

Вначале она думала, что все дело в касаниях. Губ, языков, кожных покровов, тел, выступающих косточек. Вспышка. Страсть. Но для них двоих совсем не это было предначертано судьбой. То были детские игры в сравнении с тем, как глубоко она увидела его сейчас.

То, что ей открылось, было последней чертой. Как будто она сидела на берегу темного водоема, уходящего в бесконечность. Холодная, неподвижная вода. Глядя на эту темную, холодную, неподвижную воду, Грейс понимала, что за этой чертой больше ничего нет.

И спиртное было тут ни при чем. Эта черта, несмотря ни на что, оставалась неизменной в любое время. Алкоголь, тяга к выпивке – это лишь возможность забыться, равно как и все остальное.

Вернувшись к машине, она попыталась его разбудить. Он заворочался, но не проснулся. Тогда она решила еще походить, чтобы не замерзнуть, а заодно приноровиться ступать на больную ногу, ведь рано утром – как она могла забыть? – ей предстояло снова выйти на работу и подавать завтрак.

Она еще раз попыталась растолкать Нила, уже более настойчиво. Он отвечал невнятными заверениями – и тут же засыпал снова. Когда их окутала непроглядная тьма, Грейс сдалась. Ночной холод прояснил для нее кое-что еще. Что им нельзя оставаться здесь вечно, что мир никуда не делся. Что нужно возвращаться в Бейлис-Фоллс.

Ей не без труда удалось пересадить его на пассажирское место. Если уж от этого он не проснулся, значит к другим средствам прибегать не имело смысла. Прошло немного времени, прежде чем она сообразила, как включаются фары, а потом рывками, медленно выехала на дорогу.

Она не представляла, куда ехать, а спросить было не у кого – на улице не осталось ни души. Грейс проползла через весь город и на окраине увидела, как святыню, указатель, сообщавший, в какой стороне находится Бейлис-Фоллс. До которого всего девять миль.

На двухполосном шоссе она не разгонялась выше тридцати миль в час. Движения почти не было. Пару раз, отчаянно сигналя, ее обошли водители попутных машин; встречные тоже погудели. Первые, наверное, потому, что она еле плелась, а вторые – потому, что она не выключала дальний свет. Ну и пусть. У нее даже не было возможности остановиться, перевести дух. Она могла только двигаться вперед, как он ее учил. Двигаться вперед.

Сначала, добравшись до города непривычным для себя способом, Грейс не узнала Бейлис-Фоллс. А когда узнала, перепугалась еще сильнее, чем за все девять миль пути. Выбираться из незнакомых мест – это одно, а подрулить к своей гостинице – совсем другое.

Когда она исхитрилась въехать на гостиничную парковку, Нил проснулся. Он ничуть не удивился тому, где они очутились и что она совершила. Вообще говоря, признался Нил, его давным-давно разбудили истошные гудки, так что он только притворялся спящим, чтобы ее на напугать. Сам-то он ни о чем не беспокоился. Знал, что Грейс не подведет.