Читать книгу "Хирург возвращается - Дмитрий Правдин"

— Вы подумали, что я претендую на ваше место? — Я улыбаюсь, но, честно признаться, как-то ненатурально.

— Ой, теперь и не знаю, что сказать! — так же натянуто улыбаясь, отвечает хозяин кабинета. — Я обмозгую ваше предложение. А чего сама Васильева не пришла?

— Придет. — Я в общих чертах описываю утренний протест коллектива отделения. — Только не подумайте, что я вам стучу. Вам и без меня доложат, если еще не доложили.

— Это с чего вы так решили?

— У хорошего руководителя всегда найдется свой человек, владеющий всей информацией, что происходит внутри каждого из отделений. Я вас считаю хорошим руководителем.

— Спасибо, но вы переоцениваете мои возможности.

— Да бросьте вы, Михал Михалыч. Мы оба отлично друг друга поняли.

— Ты смотри: прямо импичмент натуральный устроили Зиночке-то! — резко меняет он тему разговора. — Кстати, насчет Макарова — дельная мысль. Она мне и самому не раз в голову приходила, но как-то недосуг было ее реализовать. Хорошо, — Михал Михалыч встает с кресла, давая понять, что наш разговор подошел к концу, — я все тщательно обмозгую и в скором времени дам вам знать. Возможно, даже уже сегодня. Но насчет возвращения зарплаты ничего не обещаю. Тут дело простое: нет историй — нет денег! Ладно, может, как-нибудь выкрутимся. Одно скажу: дни Васильевой сочтены, тем более, что она сама рвется покинуть свое кресло.

— А вот это вряд ли. Такие люди просто так не уходят!

— Вы же сами только что говорили — она горланила, что ей должность не нужна.

— Говорил. Но это — игра на публику, не более того. Такие люди просто так не сдаются.

— А я ей третий выговор закатаю, тогда посмотрим.

— Она в суд может подать! Наверняка у нее есть там знакомство.

— Ай! — Михал Михалыч машет рукой, — не преувеличивайте! С чего ей подавать в суд, если мы все по закону оформим?

— В любом законе есть лазейка, — говорю я, покидая кабинет главного врача.

— Ну, как все прошло? — расспрашивают меня Григорий Петрович и старшая сестра, как только я возвращаюсь в хирургическое отделение.

— Все что мог — сделал! Дальше как получится. Но уже есть одна хорошая новость: вам урежут не половину зарплаты, а только четверть.

— Да я и рубля не согласна лишаться! — вспыхивает Ульяна Дмитриевна. — Ишь чего удумали! Из-за этой стервы мы должны лишаться своих кровных денег!

— Главный врач обещал помочь. — Я пытаюсь успокоить не на шутку разъярившуюся женщину.

— Поможет он, как же! Держи карман шире!

— Зря вы так, Ульяна Дмитриевна. Если у вас бардак в отделении, главный врач-то здесь при чем?

— А что, он не видит, что у нас в хирургии творится? Давно надо было эту Зиночку гнать поганой метлой! Все же знают, что происходит, только делают вид, что все хорошо!

— Да-а-а, — говорит молчавший до этого Григорий, — эка нас простимулировали! Теперь просто так не станем сдавать истории: начнем отслеживать их судьбу до конца.

— Верно! — поддерживаю я. — А теперь пойдемте к Зине и предложим ей свою помощь.

— Нет, я не пойду, — упрямится Постников. — Да с какой стати? Я свою работу выполнил добросовестно, это она резину тянула!

— Григорий, не нужно сейчас кидаться в амбиции. Тем более, похоже, у вас скоро сменится заведующий.

— Это кто же у нас заведующим будет, уж не вы ли? — поднимает бровь повеселевшая Ульяна Дмитриевна.

— Нет, не я, но этот человек вам известен — доктор Макаров.

— Иван Ильич? — прямо расцветает на глазах старшая сестра. — Это точно?

— Пока это только предположение, но Михал Михалыч не возражает.

— Давно надо было его заведующим поставить! — радостно сообщает нам она. — Он же давно не пьет, а доктор-то золотой! Верно, Григорий Петрович?

— Так Григорий Петрович про него и подсказал, — отвечаю я вместо него. — Ладно, хватит болтать, пошли к заведующей!

Разговор с Зинаидой Карповной явно не клеится, она отрешенно смотрит в окно, сидя в своем кресле, и, похоже, не слышит, что я ей говорю.

— Зинаида Карповна, возьмите себя в руки, и давайте вместе завершим оформление историй болезней. Вы меня слышите?

— Что вы так кричите? — поворачивается она ко мне опухшим от слез лицом.

— Вы слышали, что я вам только что говорил?

— Оставьте меня в покое! Как вы мне все надоели! — тихо говорит заведующая нам.

— Знаете, мы тоже от вас не в восторге, — подключается Григорий Петрович, — однако мы пытаемся вам помочь!

— Уходите! — шепчет она и картинно закрывает лицо руками.

— Если б это касалось каких-то других вопросов, то мы бы ушли, но на кону стоит зарплата всего отделения! — не сдается молодой хирург. — Поэтому будьте добры собраться и начать работать. Мы с Дмитрием Андреевичем вам поможем!

— Я сама все сделаю! — неожиданно твердо произносит заведующая. — Сейчас пойду к главврачу и поговорю с ним, а вы ступайте и занимайтесь больными! Я вам приказываю! Пока я здесь начальник!

Мы покорно выходим из кабинета и, слегка поколебавшись, расходимся по своим палатам. Дальше день проходит как обычно: обход, перевязки, экстренная операция у больного с перфоративной язвой желудка. К концу рабочего дня выясняется, что ценой каких-то немыслимых усилий зарплату всему хирургическому отделению, кроме, разумеется, заведующей, выдали полностью.

Зинаида Карповна закрывается у себя в кабинете и занимается историями не покладая рук. Мы расходимся уже под вечер, а она все пишет и пишет, не разгибая спины.

На следующий день я познакомился с претендентом на пост заведующего хирургическим отделением. Доктор Макаров пришел в ординаторскую без пяти восемь. Он оказался крепким парнем лет сорока, с умными глазами и большой головой, почти совсем седой. Видимо, жизнь по нему прошлась как катком.

Иван Ильич не скрывает своей радости от перспективы стать заведующим хирургией. Оказывается, Михал Михалыч лично позвонил ему, сделал это предложение и назначил встречу на сегодняшнее утро. Но прежде чем встретиться с главным врачом, доктор Макаров решил прощупать почву в отделении.

— Да вы, Иван Ильич, даже не сомневайтесь, — горячится Григорий Петрович, — все в хирургии за вас. Вон и Дмитрий Андреевич вам протекцию сделал — это же он пошел к главному и предложил вашу кандидатуру!

— Спасибо, Дмитрий Андреевич, — с жаром благодарит меня Иван Ильич, — знаете, как мне обрыдло сидеть в этой треклятой поликлинике? Соскучился уже по операционной. Считай, два года не оперировал, а все эта Зиночка, будь она неладна!

— Я вас понимаю! — соглашаюсь я. — Хирург должен оперировать, так же как летчик должен летать. Поликлиника — удел начинающих докторов и пенсионеров, а вы ни под одну из этих категорий не подходите!