Читать книгу "Шкловцы - Залман Шнеур"

2

Первое, что сильно заинтересовало Файвку в огромной шумной толпе, был тихий уголок около крыльца Кивы-пряничника. Стоит себе мужичок с узкими татароватыми глазами, с кнутовищем под мышкой, и препирается с Кивой. Небольшая мужицкая телега стоит поодаль, запряженная парой мелких пузатых лошадок. На телегу нагружены мешки… угадайте с чем? С маком, с маком! Файвка сразу почуял, что это мак, тот самый мак, который Кива варит с патокой и продает на рынке. И вот вам доказательство: на зеленой табуретке, стоящей на крыльце, насыпано несколько пригоршней на пробу — черный, серый и белый мак[154]. Кива ежеминутно подбегает к табуретке, берет щепотку на ладонь и тычет мужику в его татароватые глаза — пусть сам убедится, можно ли драть такую цену. Кива кипятится, необрезанный холоден. Отвечает коротко и сплевывает сквозь зубы, как из спринцовки. Кива слегка подольщается к необрезанному и называет его хажаин, в то время как мужик называет его попросту «Кивка», как человек, который ничуть не беспокоится о своем товаре. Кива делает вид, что уходит, и ступает на лесенку, тогда мужик начинает слегка волноваться и хватает Киву за цицес:

— Теринанцать дашь?

Кива спускается с лесенки и торгуется:

— Хажаин, двананцать.

Мужичок хватает Киву за руку и с размаху бьет по ладони, так что Кива от боли закусывает губу:

— Теринанцать!

Но уступить нельзя. Кива делает вид, что удар пришелся ему по душе, и, насколько хватает еврейских сил, хлопает в ответ по ладони необрезанного:

— Двананцать!

— Теринанцать!

— Двананцать!

Вот так они и хлопают друг друга по рукам, точно в ладушки играют, пока Кива не замечает, что так он, врагам бы Израиля такое, останется совсем без руки. Он накидывает еще полпятиалтынного[155]за пуд мака, и необрезанный отпускает его опухшую руку.

Снимает мужик мешок мака с телеги, а Кива ему помогает. Мешок несут на английские весы на крыльце. Кива двигает медный язычок, а мужичок стоит рядом и смотрит во все свои узкие глазенки, чтобы Кива его не надул.

— Три пуда! — объявляет Кива.

Мужик согласен.

— Добра, — говорит он.

Спускают с телеги второй мешок. Вынимает Кива пригоршню новеньких серебряных гривенников, отсчитывает три и кладет их на зеленую табуретку на крыльце, около проб мака, а потом говорит необрезанному так:

— Кольки пудов, стольки гривников!

Необрезанному нравится этот знак. Он согласен.

— Добра, — заявляет он.

И второй мешок поднимают к весам. Файвка ест мешки глазами, потому что за всю свою жизнь не видел столько мака зараз. Он знает, что мак поспевает в маковых головках. Сначала надо месяцами ждать, пока мак зацветет, после цветения мак делается белый и горький как желчь. Только в конце лета, если не лакомиться раньше времени и ждать, маковые головки становятся коричневыми и мак начинает шуметь в них, как горошины в детских погремушках. Сорвешь ермолочку с поспевшей маковой головки, увидишь там много-много угловатых комнаток, которые все сбегаются к центру. Со дна этой многоугольной коробочки можно вытрясти маленькую горстку мака, не больше понюшки табака. Черного, белого или серого мака. Чтобы набить столько мешков, сколько же это пришлось вытрясти маковых головок подобно тому, как вытрясают милостыню из копилки Меира-чудотворца?..[156]Удивительно!

Тем временем новенькие гривенники умножаются на табуретке, которая стоит на крыльце. Кива-пряничник старается раскладывать их покрасивей да поискусней на зеленой табуретке. Лежат блестящие монетки, наполовину прикрывая одна другую, как рыбьи чешуйки, извиваются, как кавказский наборный пояс… Приятно посмотреть! После каждого мешка появляется три-четыре новых гривенника. Сколько пудов, столько гривенников.

Вдруг Кива хлопает себя по своему глубокому карману, ищет в жилетке. Ой вей! Кончились гривенники… Говорит Кива мужику, чтобы тот хорошенько стерег выложенные на табуретке серебряные деньги… Хажайн, слышь-нет? Стереги хорошенько!..

Мужик остается один на один с монетами. Мгновение он стоит задумавшись, потом начинает испытывать беспокойство. Взглянув своими татароватыми глазами направо, потом налево, мужик поворачивается к Файвке спиной, загораживает табуретку с серебряными деньгами своей сермягой, стремительно, как стрела из лука, дергает локтем и сгребает что-то под полу… Файвка скорее чувствует, чем видит, что необрезанный утащил горстку серебряных монет… Сердце у Файвки начинает учащенно биться. Да что же это такое, крадет среди бела дня! И кроме того… Как теперь Кива вспомнит, сколько он взвесил пудов мака?.. Но, прежде чем Файвка приходит в себя, возвращается Кива-пряничник, позванивая серебряными деньгами в кармане…

— Ёшц, ёшц![157]— кричит он радостно необрезанному.

Это значит, что он отыскал еще гривенников и можно взвешивать дальше. Кива сбоку подходит к зеленой табуретке на крыльце и мельком смотрит на разложенные гривенники, добрая треть которых пропала… И глянь только!.. Вот ведь дурень! Он ничего не замечает… Наоборот, дружелюбно хлопает необрезанного по плечу и потом снова себя по карману:

— Ёшц, ёшц!

— Реб Кива, — не может сдержаться Файвка, в котором кипит жажда справедливости, — реб Кива, этот мужик украл много гривенников, этот мужик!

Но тут происходит нечто такое, чего Файвка совершенно не ждал. Файвка-то думал, что Кива бросится пересчитывать лежащие деньги, потом схватит мужика, потом сбегутся люди и начнется триятр… Вместо этого спрыгивает Кива-пряничник с крыльца и дает затрещину именно ему, Файвке… а не мужику, да такую, что он, Файвка, два раза перекувыркивается. Лицо у Кивы красное, как у разбойника:

— Кто тебя, паршивца, спрашивает! Ты вообще кто такой? Ты чего здесь делаешь? Пошел вон ко всем чертям!..

И как будто этого мало, на Файвку бросается необрезанный, который только что от большого смущения скреб в затылке… До него вдруг дошло, что на него гнусно донесли, и он, размахивая кнутом, пускается защищать свою честь:

— Ах ты, сукин сын!

А Кива-пряничник, обворованный дурень, еще и подзуживает:

— Дай ему, дай ему!..

3

Чуть живой убегает Файвка от этих ужасных людей. Это только так говорится: убегает… Не легко бежать среди множества телег и крестьян. Файвка очень разочарован. Совсем не на такое гостеприимство у Кивы он рассчитывал. Вот и заступайся после этого за человека!.. Только… Только что-то там нечисто с этими гривенниками! Файвка ломает голову: какие к нему-то претензии? Предупреждаешь человека о том, что крадут его деньги, а он дерется… Загадка!