Читать книгу "Вервольф. Осколки коричневой империи - Фрайгер Рут"

Несмотря на то что Вагнер, видимо, все-таки не принимал участия в активных партизанских действиях, его директивы, выпущенные в конце марта 1945 года, стали руководством к действию многих «вервольфов». Ими руководствовались нацистские партизаны, орудовавшие в окрестностях города Фройдштадт. Кстати, среди них было несколько партийных функционеров. Во Фрайбурге, получив их, крайсляйтер создал собственный партизанский отряд, состоявший главным образом из подростков. Леопольд Маух, крайсляйтер Вальдсухта, создал из восьмидесяти человек партизанский отряд. В него вошли несколько отставших от своих частей солдат, подростки из гитлерюгенда и даже женщины, входившие в Фольксштурм. Сам Маух в свое время был офицером-пограничником, а потому имел не только боевые навыки — он прекрасно знал ландшафт Южного Бадена. Его отряд, созданный 10 мая 1945 года, большую часть времени скрывался в бункере, специально построенном для этой цели к северу от городка Баренталь. В течение недели эта группа пыталась установить радиоконтакт с партизанскими отрядами из Фельдберга и Бад-Дюргейма. В итоге это удалось, и началась выработка тактики общих действий. Первоначально партизаны, находившиеся под командованием Мауха, планировали выиграть время и скрыться от французских войск, которые прочесывали окрестности. Однако французы приводили сюда все больше и больше военных сил, не собираясь покидать эту местность. Это обстоятельство подорвало в отряде моральный дух. Кроме этого, почти сразу же стало ясно, что местное население относилось к партизанам враждебно, а потому не собиралось им помогать. Частично это происходило из-за опасения французских репрессий. В конечном счете, из отряда стали один за другим дезертировать люди. В одну ночь из него сбежало тридцать человек. Мауху стало ясно, что сопротивление бесполезно, и он сдался французским оккупационным властям.

Мартин Борман упраздняет «Вервольф»

Учитывая исключительную активность Мартина Бормана в последние месяцы войны, можно было ожидать, что он встанет во главе одного из боевых отрядов. Действительно, он был замечен в отчаянной попытке спасти себя, прорываясь из партийной канцелярии, когда бои уже велись в Берлине. Не исключено, что он пытался прорваться к Дёницу во Фленсбург. Но тем не менее большинство партийных вождей в последние дни войны продемонстрировало, что они были готовы пожертвовать «Вервольфом», дабы на грани краха сохранить свою крошечную, но власть. Борман не являлся исключением.

1 мая 1945 года, когда силы Красной Армии отделяло от партийной канцелярии буквально несколько кварталов, Мартин Борман передал все дела заместителю Геббельса Гансу Фричу. Именно Фрич взял на себя ответственность за сдачу Берлина Красной Армии. Он правильно предположил, что Советы потребуют положить конец всем диверсионным вылазкам, оставляя за собой право широких репрессивных мер в случае несоблюдения данного условия. Тем временем Борман и один из самых радикальных помощников Геббельса Вернер Науман планировали бежать из правительственного квартала и скрыться из города. В этой поспешности они не думали о «Вервольфе» и последствиях партизанского движения. Фрич, однако, был более предусмотрительным и вовремя позаботился о подобных вопросах. Он полагал, что ему будет проще заработать спасение, если он распустит «Вервольф». Еще до бегства партийной верхушки из канцелярии, Фрич решил обсудить подобную «пораженческую» перспективу. Науман, когда-то бывший нацистский фанатик, только отмахнулся, мол, потом-потом. Тогда Фрич направился к Борману.

Борман, услышав такое предложение, взорвался. «Да вас стоило бы расстрелять!» — воскликнул он. Но когда стало ясно, что Фрич не испугался, в рейхсляйтере возобладали здравые настроения. Фрич предложил отсрочить капитуляцию Берлинского гарнизона, чтобы «группировка Бормана» смогла набить себе цену. Но в обмен Борман должен был пообещать, что признает бессмысленной любую партизанскую борьбу. В качестве доказательства своих намерений он должен был приостановить деятельность «Вервольфа». В итоге рейхеляйтер согласился. В присутствии Фрича, Наумана и еще нескольких офицеров СС он подписал необходимые бумаги. Кроме этого, Борман проинструктировал своего личного секретаря, который должен был распространить приказ о прекращении деятельности «вервольфов». Собственно говоря, этот приказ был последним документом, который рейхсляйтер подписал как должностное лицо Третьего рейха. Он сообщил Фричу: «Вся деятельность «Вервольфа» должна быть приостановлена, это распространяется и на вынесенные смертные приговоры. «Вервольф» распущен!» Последняя фраза говорит о том, что Борман создал на территории всей Германии «команды смерти», на фоне которых бледнели даже методы эсэсовских партизан. В любом случае вскоре Борман исчез, и его больше никогда не видели. После войны ходило множество слухов. Одни утверждали, что он скрывался в «Альпийской твердыне», откуда он вещал по радио. Другие — что он был советским разведчиком и доживал свои дни в СССР. Но наиболее правдоподобной кажется версия, что он погиб, когда пытался вырваться из советского кольца, охватившего пылающий Берлин. Возможно, что он покончил с собой, когда стало ясно, что спасение невозможно.

НСДАП и «народное сопротивление»

Последние дни существования Третьего рейха, впрочем, как и сама судьба М. Бормана, наглядно иллюстрируют одну из самых величайших неудач Третьего рейха. Гитлер и его фанатичные последователи были уверены, что строили рейх, который простоит тысячелетие, а потому никто не думал о возможном поражении Германии. НСДАП не была обычной политической партией; по сути, скорее это было пропагандистское агентство, которое, придя в 1933 году к власти, утратило свой революционный смысл. Партийные кадры оказались полностью не готовы к новому состоянию. Замещая в традиционной государственной системе чиновников, они тут же стали безразличными и коррумпированными (в принципе, неизбежный процесс смены элит). Главная проблема движения заключалась в его старении. Нацисты, в свое время выдвинувшие лозунг «Национал-социализм мобилизует молодежную волю», не хотели освобождать место для пышущей энергией молодежи. В этом отношении НСДАП значительно уступала СС, которые предлагали молодым фанатикам прекрасную возможность карьерного роста. Более того, именно СС позиционировали себя как новую элиту рейха. Таким образом, несмотря на ограниченное восстановление в годы войны власти НСДАП, что было продиктовано особой ценностью военной пропаганды, едва ли можно было вести речь о прежней, «революционной партии». Произнося героические слова о возвращении «эпохи борьбы», нацистские функционеры оказались неподготовленными к военному поражению. Партия оказалась не готова к краху ни на психологическом, ни на организационном уровне. Казалось, что эти обстоятельства вряд ли могли спровоцировать новый всплеск «революционного насилия». Являясь неким юридическим лицом, партия и весь ее бюрократический аппарат подобно дырявому кораблю в одночасье пошли на дно.

В этих условиях «Вервольф» был проектом, к которому партия поначалу не проявляла большого интереса, лишь в последний момент, в марте 1945 года, Борман предпринял попытку создать подпольное движение, именно в этот момент должностные лица партии столклись с выбором: личный героизм или самосохранение. Членство в «Вервольфе» как некая возможность самоубийства не вписывалась в планы большинства подобных партийцев. В результате, когда в марте — апреле 1945 года Союзники достигли Центральной Тернии, можно было наблюдать волну самоубийств и серию «предательств», когда бывшие нацистские функционеры, спасая свою жизнь, пытались заручиться поддержкой новых хозяев. Лишь некоторые из партийных вождей взяли оружие в руки и попытались скрыться, уйдя в нацистское подполье. Они не намеревались дешево отдать свою жизнь. Однако таковых было совсем немного. Единицы пытались скрыться в лесах, в то время как подавляющее большинство смирились со своей участью и не думали о каких-то заговорах. Нужно также обратить внимание, что НСДАП не была самостоятельной военной организацией и кроме абстрактной поддержки партизанских действий не имела никакой реальной возможности организовать военное сопротивление Красной Армии и Союзникам.