Читать книгу "Мусульманская Русь - Марик Лернер"

Я не экономист, но причины Депрессии искали гораздо более умные люди и называли не меньше десятка дополняющих и взаимоисключающих факторов. От нехватки денежной массы из-за привязки денежного курса к золоту — и до всеобщей таможенной войны. Все страны старались оградить своих производителей от зарубежных дешевых товаров и вводили высокие пошлины, в результате вместо облегчения жизни при отсутствии конкуренции получалось удорожание и перепроизводство. Не думаю, что с этим скоро разберутся, а скорее, и никогда. При нашем современном способе производства кризисы бывают регулярно. Последний, хотя и не такой длительный и серьезный, был перед войной.

Депрессия серьезно ударила по Европе. В Америке и то не так, хотя там тоже было несладко. Если бы Австрийская война продолжилась еще годик-другой, оборотистые американцы успели бы не только вылезти из долгов, продавая оружие, но и поставить в положение должников всю воюющую Европу, а так всех ограбить они не успели, и, весомо сдав послевоенные позиции быстро развивающейся передовой державы, все-таки смогли удержаться на плаву. Во многом благодаря тесным связям с Русью.

Нам требовались технологии и новейшие станки, и платил Салимов золотом. Первые годы контрибуция с проигравших шла мимо русского населения, прямиком в США. Вот тогда мы и завязали теснейшие связи с немцами в промышленности, играя на противоречиях и сбивая цены на импортное оборудование. Для немцев это был выход из послевоенной изоляции и очень взаимовыгодное сотрудничество. Лучше уж хоть частично получить свое собственное золото обратно, поставляя нам продукцию и сохраняя рабочие места.

С началом Депрессии немцам стало страшно паршиво. Им даже снизили серьезно ежегодные выплаты репараций. Все равно получить от них не было никакой возможности. Только замораживанием зарплат и цен удалось подавить раскрутку инфляции. Безработица тем не менее охватывала не меньше десяти процентов мужского населения. Естественно, ситуация никому не нравилась, и в особенности самим немцам. Партии, собирающие под свои знамена недовольных, росли как на дрожжах, и на грядущих выборах Народная, объединившись с Крестьянской, вполне могла получить большинство в Германии. В Австрии тоже было неспокойно, даром что там было легче жить, но Габсбургами были недовольны очень многие, и все шло к разгону парламента.

Сейчас никак не могли закончиться многосторонние международные переговоры о временном прекращении платежей по контрибуции вообще. Один из вариантов предусматривал взаимозачет друг другу долгов. Другой — отменить золотой стандарт, фиксирующий стоимость валют, и провести девальвацию. Очень возможно, эта говорильня будет продолжаться еще не один год.

Самое интересное, что мои достаточно высокопоставленные и многознающие друзья и знакомые в один голос говорили, предварительно посмотрев по сторонам: единственный, кого очень устраивает общемировая Депрессия, — Салимов. Вслух он такого никогда не скажет, но указания идут очень определенные.

Цены на зерно и сырье очень упали, лишив Русь серьезного источника дохода, но одновременно упали и расценки на необходимые стране станки и иностранных специалистов. В связи с безработицей они готовы были потрудиться и за не слишком высокое жалованье. Но самое важное, отчего это и произносилось шепотом, массово разорялось мелкое крестьянство. Глава правительства и всеми обожаемый Диктатор никак не мог сообщить во всеуслышание, что укрупнение земельных владений — это прекрасно, можно получить больше сельскохозяйственных продуктов за более низкую цену.

И тем более нехорошо бы прозвучало, что таким неприятным для людей образом высвобождалась масса рабочих рук, требующихся на общегосударственных запланированных производствах и строительстве. Основной упор был сделан на создание мощной тяжелой промышленности, а рабочие не прочь и после работы покушать. Отчаявшиеся крестьяне послушно трудились за мизерную плату и любое улучшение своего положения воспринимали как заслугу лично Диктатора.

Очень неприятно выглядит со стороны, но государственные интересы далеко не всегда совпадают с интересами общественных групп населения этой страны. Тут надо выбирать, что важнее в перспективе, а хороший государственный лидер просто обязан людям внушать, что их проблемы создают малопонятные законы экономики, и вон там, за рубежом, еще хуже. А вот забота Диктатора о беднейшей части населения и новые законы принимаются исключительно на пользу. Такие игры легко могут кончиться большими неприятностями, но пока больших волнений не наблюдается.

Отведав обеда и вовремя вспомнив, что здесь отрыгивать, показывая сытость, не положено, особенно под голодными взглядами, слегка подумал и предложил компромисс. Я плачу дополнительно еще пару марок — и пища в дальнейшем варится на всех. Взамен меня знакомят с местной жизнью, отвечая на вопросы и служа Вергилиями по здешним кругам ада. Не скрывая неприятных подробностей и без стеснения. Мне, как русскому журналисту, очень любопытно увидеть, как живут простые немцы (чистая правда), побывать на собраниях Народной партии (тут не надо было быть провидцем, чтобы догадаться: Вилли разгуливал по дому в коричневой рубашке, черном галстуке и черных брюках с очень черными ботинками). Знакомят с активистами и соседями. Последнее предполагало поход в пивную, и я намекнул, что оплата за мной. Пиво я не слишком уважаю, водка лучше, но чего не сделаешь для хорошего репортажа. Бары и пивные (а также поезда) — лучшее место для налаживания дружественных отношений.

* * *

Все праздники я провел, шляясь по пивным в сопровождении Пауля. Он меня обычно представлял и молча сидел рядом. Молод еще взрослых перебивать. Ничего не поделаешь, так здесь отдыхают. Собираются вместе и, медленно потягивая слабоалкогольную радость, трындят о политике. Немцы — самый политизированный народ из всех, кого я знаю. Про свою личную жизнь они стараются не распространяться, а вот обсудить различие между Эрнстом Леманном и Людвигом Мерцем, а также императором Австрии, Баварии, Богемии-Моравии, Тюрингии, Гессена, Баден-Вюртемберга и вновь воссоединенных с Отечеством в прошлом году в результате референдума Рейнских и Саарских провинций Францем Третьим — самое милое дело.

Я и раньше кое-что почитывал на эту тему, а перед поездкой полистал пару серьезных трудов. Сложно в наше время про немцев, с их заскоками и обидами, ничего не знать, но множество мелких подробностей от меня раньше ускользало. Со стороны сложно разобраться, в чем разница программ всех этих деятелей. Все дружно поют про иностранное засилье, объединение и изгнание всех лиц не немецкого происхождения. Приходится выслушивать речи от первого лица и тщательно фильтровать информацию.

У всех свои отдельные пивнушки. Разные профессии, разные партии и разные товарищества. Бывшие военные (здесь я позавидовал, потому что служили земляки в одном полку, а не разбрасывали их как попало, как у нас), бывшие учащиеся университетов и вообще страшное разнообразие на любой вкус. Кончались такие посиделки нередко мордобитием. Социал-демократы против народников, правые против левых, артиллеристы против пехотинцев, продавцы против строителей и так далее и тому подобное. Кровь лилась самая настоящая. Бывали и убитые.

Сейчас я старательно погружался в тонкости взаимоотношений двух немецких государств с очень схожей идеологией и абсолютно разными лидерами. На удивление, узнав, что я русский, они не только не зажимались, но радостно приветствовали возможность сделать все для просвещения необразованного иностранца. Старые счеты их особо не волновали, зато многие прекрасно понимали, что без Руси, торговли с ней и ее заказов было бы намного хуже. Местный руководитель партийной ячейки Народной партии, с красной рожей законченного алкоголика, но совсем не дурак, продемонстрировал мне свои шрамы с войны, пересчитал мои и остался доволен. Русь в этой компании уважали и ссориться, с ней не желали.