Читать книгу "Eve. Век эмпирей - Тони Гонзалес"

«Одержимый, фанатичный, бесноватый психопат. Любой нормальный лидер призвал бы к спокойствию. Вместо этого он воззвал непосредственно к их ярости, разжег пламя… но зачем? Чтобы позволить мятежам шириться? Изменить баланс сил в Альянсе Калдари? И ради чьих целей? Своих собственных?

Коротышка, — себиестор хмыкнул. — Его драматичное изображение борьбы труженика-калдари просто оскорбительно. Мы, минматары, кое-что знаем о жизни в страхе… Независимо от его иллюзий относительно корпоративного давления, калдари и понятия не имеют о том, что такое — проводить под гнетом всю свою жизнь».

Кейтан позволил себе испытать укол гнева. «Этот самоуверенный дурак, обличающий галленте с национальной трибуны, он что, считает, что калдари серьезно отнесутся к его бреду? Что малейшее отклонение от его принципов недопустимо? Это многое бы сказало об их характере и национальной идентичности… если Хет — действительно тот человек, которого они хотят видеть своим представителем».

Он отбросил эту безумную мысль, вспомнив свою сверхъестественную встречу со Старшими. Находясь в более уютном и вдохновляющем окружении, он постарался собраться и сосредоточиться. Его офис казался меньше, чем был на самом деле, отчасти из-за его собственной неряшливости, но главным образом из-за обилия академических артефактов. Университетские награды, модели исторических военных кораблей Республики, фотографии в рамках, запечатлевшие его встречи с известными международными политиками — все это было в беспорядке разбросано по офису. Но больше всего места занимало, и доминировало над остальным, его собрание исторических книг — исключительных раритетов, единственное, на что он позволял себе тратить деньги. Он приписывал свою любовь к книгам — помимо освежающего запаха печатных страниц и гладкой текстуры кожаных переплетов — потребности собственного «я» придерживаться своих интеллектуальных корней. Они служили напоминанием обо всем, что он узнал за эти годы, являли для него материальное свидетельство того, что исторические события, зафиксированные на их страницах, действительно происходили.

Такова была мотивация его ухода от чистой науки в политику: быть советчиком нынешних знаковых фигур, напоминать им, как при сходных обстоятельствах складывалась судьба их предшественников. История повторялась во все эпохи с тревожным постоянством, и, судя по тому, что он видел, она грозила повториться вновь — с разрушительными результатами.

Амелина стояла рядом, задумчиво листая книгу, которую взяла, не выбирая. Она не обратила внимания на раздраженный взгляд Кейтана, который не любил, когда кто-либо трогал его личные вещи, не говоря уж о тех, что были ему особенно дороги. Но ему не оставили выбора. Действительно, судя по последним словам Старших, оставалось не так уж много решений, которые ему предстоит принять самому.

Ты будешь нашим голосом и для вашего правительства, и для представителей Ассамблей.

Присутствие красавицы-старкманирки служило мрачным напоминанием о том, как серьезно обстоят дела. Он призван безвозвратно; и теперь несет то же бремя, что персонажи на страницах его книг, те, чьи действия решительно изменили ход человеческой истории. И подобно большинству из них, он жалел, что вынужден нести это невыносимое бремя. Намерения Старших были реальны, и его путешествие через комплекс таккеров доказывало, что у них имелись средства достичь своих целей. Роль Кейтана была маленькой, но значительной: он должен быть эмиссаром последней надежды, пророком, через посредство которого прозвучит последнее мирное предупреждение перед шквалом неслыханных бедствий.

«Но как мне, предположительно, это сделать?» — спрашивал он себя. Он уже отвергнут Ассамблеей, и вряд ли премьер-министр Карин Мидулар в обозримое время позволит ему подняться на трибуну. «Даже если бы я мог получить доступ к общественности, что бы я сказал? Как предупредить нацию об опасности, когда ты — посмешище в глазах международных политиков?»

Он выругался вслух, ударив по столу маленьким кулаком. «Обращаться с угрозами в адрес санкционированного протектората Нового Эдема — исключительно глупо! Но… учитывая обстоятельства, что еще остается делать? „Протекторат“ никогда не был подходящим термином для описания КОНКОРДа… „Защитники статус-кво“ — более точно, даже когда этот статус жесток и несправедлив к Республике Минматар».

Опершись локтями на стол, он уронил голову на руки.

«Я ненавижу насилие, — подумал он. — Почему оно всегда является жизненной потребностью рода человеческого?»

— Вы выглядите так, будто на ваших плечах лежит ноша титана.

Кейтан с удивлением обернулся и увидел, как Амелина помогает войти Малету Шакору, осторожно поддерживая его за руку.

— Для слепца ваша способность к восприятию всегда была удивительна, — ответил Кейтан. Он не желал общества вообще, и ему страшно было подумать, как он объяснит присутствие Амелины.

— Я вижу, что вы имели удовольствие познакомиться с моей новой… ассистенткой.

— О, я знаю, кто она, — сказал старик, усаживаясь в кресло перед столом Кейтана. — Я также знаю, где вы были.

Кейтан чувствовал, как жар бросился ему в лицо.

— Я… я вынужден был нанять Амелину, потому что нуждался.

Радужка невидящих глаз Малету поблескивала в тусклом освещении офиса, на лице выразилась кривая усмешка.

— Старшие не призвали бы вас, будь вы хорошим лжецом.

Кейтан откинулся в кресле, внезапно почувствовав себя так, словно в комнате не хватало воздуха. Амелина отвела руку от плеча Малету и отступила далеко в сторону, предоставив двоих мужчин друг другу.

— Давно вы знали об этом?

— О чем? — спросил брутор, его усмешка стала еще шире.

Рассерженный Кейтан понизил голос.

— Вероятно, говорить здесь об этом не безопасно?

— Вы беспокоитесь о жучках? — Старик явно развлекался. — Да, так и следует. Они установлены здесь задолго до того, как вы сюда въехали.

Старик разразился смехом, в то время как Кейтан неловко заерзал в кресле.

— Выражение вашего лица сейчас, должно быть, бесценно, — заявил Малету между взрывами хохота. — Мы можем показать его вам в записи — оно снимается прямо сейчас тремя различными камерами.

— И что в этом забавного? — вскипел Кейтан, оглядывая офис в поисках возможных прослушивающих устройств. — И по какой причине вы решили меня проверять?

— Вообще-то это была пустая трата времени, — сказал Малету. — Я имею в виду — в хорошем смысле слова. Вы — самый скучный человек, который когда-либо оказывался под наблюдением… никакой светской жизни, никаких женщин, никаких путешествий вне университетского кругооборота лекций, неизменный набор рутинных дел и привычек…

Он наклонился вперед, вытянув шею навстречу Кейтану.

— И лишь подлинная, верная, самоотверженная преданность минматарскому делу. Это, мой друг, не прошло незамеченным.

Ученый не был тронут.