Читать книгу "Бремя стагнатора - Сергей Чекмаев"

Приговорили к ссылке в невероятную глушь, на самую окраину державы, командовать пограничным постом.

Какой позор! Трехлучевой командующий захолустного гарнизона из двадцати человек!

В общем, Кайнолю кин Ахнамара оставалось только посочувствовать, чем все и занимались, даже собственные солдаты. Поначалу, правда, они опасались, что новое начальство в свете недавних неприятностей решит нести службу кристально честно и прикроет многолетнюю кормушку – сбор дани с контрабандистов. Однако командир оказался человеком понимающим, даром что трехлучевик, налаженное дело нарушать не стал, а наоборот повел его с еще большим размахом. Доходы росли на глазах.

Пограничники и гарнизонная обслуга, зная, что у Кайноля в Солмараване осталась семья, которую нужно хоть как-то поддерживать, жалели его, а окрестные жители с обеих сторон границы на него чуть ли не молились. Он не мешал им, на многое закрывая глаза. Взять, например, скот: ну забредет, бывало, гильдейское стадо на солмаонскую территорию. Случайно. Рогачам с их куцым звериным умишком не объяснишь, куда можно идти, а куда нет. Пастух чуть зазевался, не усмотрел – все. Пропало стадо. При старом командире поста «нарушителей» немедленно конфисковывали.

Теперь рогачей загоняли в хлев пограничного поста, благо работал у Кайноля глуповатый паренек Калдис, который умел ходить за скотиной. Потом находился хозяин, с него брали смехотворный штраф – крестьяне меж собой судачили, что деньги те вряд ли достигают имперской казны – и отпускали домой вместе со скотом.

В общем, полная идиллия. Отец-командир, несчастный и злой на судьбу, верные солдаты, довольные крестьяне.

Так это выглядело со стороны. Впрочем, вряд ли местные удивились бы, узнав, что творится с курьерами на посту Кайноля. Нет, донесли бы обязательно, несмотря на всю доброту и невредность нового командира – все-таки пять золотых на дороге не валяются. Но не удивились: каждый зарабатывает, как может.

С контрабанды трехлучевик имел не так уж и много: с трудом хватало на себя, на жалование паре слуг, вывезенных из столицы, да на посылку семье. Поэтому, когда на него вышел чжаньский агент, предложив ежемесячную плату (очень неплохую!) за копии всех документов, что везут в опечатанных сумах курьеры, Кайноль раздумывал недолго. Сначала он передавал наскоро переписанные свитки лично, потом – через недалекого Калдиса, когда человек из Соцветия пришел к выводу, что старый способ связи стал небезопасен. А от бедного дурачка, даже если очень захочешь, ничего не добьешься. Глуп, как пустой кувшин, да и говорить-то толком не умеет, мычит чего-то. Рогачи, говорят, его понимают. Диск с ними! Главное, чтоб имперская стража не поняла.

Иногда курьеры не появлялись на посту Кайноля по дюжине дней, а иногда – валили валом, по два-три человека зараз. С солмаонской стороны чаще, с гильдейской пожиже. Последних командир потрошил с большей охотой – чужаки все же! Но, положа руку на сердце, ему было наплевать, он и императорского посланника оприходовал бы, не моргнув глазом. Главное, чтоб платили.

Как раз сегодня, после трех дней затишья, наклевывалось очередное дельце. К вечеру из Морской столицы прибыл взмыленный гильдейский курьер, снял со скакуна поклажу и кинул поводья Калдису – поменяй, мол. Даже не стал с ним разговаривать, из чего Кайноль, наблюдавший за гостем в потайное окошко, заключил: он уже бывал здесь. Иначе откуда бы узнал, что бедный дурачок едва ворочает языком?

Курьер ввалился в дом, показал дежурному солдату проезжую и церемонно поздоровался с командиром поста:

– Да осенит вас теплом Небесный Диск, кин-маларо Три Луча!

Акцент резанул ухо. Кайноль едва заметно поморщился: когда же эти северные варвары наконец-то выучатся нормально разговаривать?

– Тепла и Света, благородный гость!

Курьер представился кином Ахтенажи, сказал:

– Я хотел попросить у вас сменного скакуна, дорогой кин, и ехать дальше. Но я очень устал. Весь день в седле. Можно заночевать у вас?

– Конечно, – глаза командира блеснули: остается! – По договору с гильдией мы оказываем гостеприимство ее курьерам. Ангайл!

Невысокий солдат, пухлощекий, с волосами цвета бездисковой ночи, вскочил, вытянулся и гаркнул:

– Я, Трехлучевой Кайноль кин Ахнамара!

– Проводи гостя в комнату. Если вы, – снова обратился к гостю хозяин, – хотите есть или выпить…

– Не откажусь. Только не слишком много, не люблю засыпать с набитым животом.

Наемная кухарка из местных побежала готовить для курьера нехитрый ужин, а слуга Кайноля подал кину Ахтенажи воду для умывания. Пока гость приводил себя в порядок, он нацедил из бочки целый кувшин вина, поставил на поднос, добавил чашу. Сварливо проговорил, обращаясь к стряпухе:

– Ну, скоро там?

– Сейчас, сейчас…

– Ты что делаешь! – неожиданно закричал на него хозяин. – Опозорить меня хочешь?!

Слуга испуганно вжал голову в плечи:

– Я… я-я…

– ТЫ! Жмотом меня хочешь выставить? Или неряхой!?

– Вы ошибаетесь, мой кин! Я ничего такого…

– Да? А вот это тогда что? – и Кайноль указал пальцем на грязные разводы, тянувшиеся по бокам чаши. Кто-то схватил ее немытой пятерней, да так и оставил.

– Немедленно поменяй!

Слуга со всех ног бросился выполнять приказание.

Выждав момент, когда все отвернулись, Кайноль сыпанул в кувшин щепотку снотворного. Ударная доза – рогача свалит.

Ночью, после третьей стражи, когда новая смена отошла подальше от поста, а вернувшаяся – спокойно заснула, командир прокрался в гостевую комнату, прикрыл ставнями окна, чтобы его не разглядели с улицы, и зажег светильник.

Курьер спал, вытянувшись на жесткой лежанке. Переметные сумы покоились в ногах, почтовый мешок с красной печатью Трех Лиан кин Ахтенажи держал под мышкой. Подстраховался, значит. Прежде всего Кайноль проверил кувшин – пустой, как и следовало ожидать. Значит, можно работать спокойно.

Он аккуратно отпарил над огнем печать, вскрыл мешок.

Удача!

Внутри, среди малозначимой переписки, лежал неприметный свиток, перевитый черным шнуром. Внешне похожий на обычную долговую расписку. Но это только внешне, уж кто-кто, а разводящий дворцовой стражи немало перевидал таких документов на своем веку. Это, конечно, послание рангом повыше, чем простая залоговая. Это – донос.

Черный шнур – знак того, что донос проверен и переправлен, куда следует.

То есть это уже не донос, а вполне солидная информация, которую стоит принять к сведению и, желательно, к разработке.

Кто бы мог подумать еще несколько оборотов назад, что ему, трехлучевику, наследнику древнего рода, когда-нибудь придется переписывать чужие сплетни за жалкие гроши от желтокожих!

«Ладно, отставить причитания, посмотрим лучше, что там такое…»