Читать книгу "Неспящие - Чарли Хьюстон"

Не отвлекаться.

Я работал в ванной, снял отпечатки на пленку из моего комплекта для сбора вещественных доказательств. Положил бутылочку с «дремой» и карточки с пленкой в отдельных пакетах в сейф. Роуз хотела знать, чем я так долго занимался в ванной. Она ничего не подозревала, она просто знает, что из-за стресса на работе у меня болит желудок и проблемы с пищеварением. «Расстройство пищеварения — это не шутка, Парк». Однажды она дала мне какой-то чай, но весь следующий день я просидел в туалете и больше никогда его не пил. Думаю, когда я пошел туда, вернувшись домой, она просто обрадовалась, что я могу сходить в туалет. «Нет ничего более загадочного, чем брак». Так сказал мне отец, когда я позвонил им с мамой и сказал, что женился. Мой брак с Роуз ничем не доказал, что он ошибался. Когда спустя два года я наконец отвез ее на восток, чтобы познакомить с ними, он странно повел себя с ней. Не так странно, как со всеми остальными, дело не в его обычной отчужденности, в чем-то другом. Не думаю, что она ему понравилась, но, по-моему, она произвела на него впечатление. Ее прямота. «Рада с вами познакомиться, господин посол». Он покачал головой. «Прошу вас, вам совсем не обязательно звать меня по должности. „Мистер Хаас“ будет достаточно». И она кивнула в ответ. «Я думаю, сэр, нам обоим будет удобнее, если я остановлюсь на „господине после“. И она была права. Я думаю, ему было бы удобнее, если бы и мы с сестрой называли его „господин посол“, а не „папа“. Он предпочел бы слышать это от любого, кроме моей матери. Для нее он всегда был Персик. В память о чем-то таком, что случилось задолго до моего рождения. Она называла его Персик всегда, кроме тех случаев, которые она называла „мероприятиями“. Господин посол для всех, Пичи для моей матери. Разве удивительно, что он убил себя после ее смерти?»

Не отвлекаться.

В обмен на то, что я считаю медикаментом DR33M3R из каталога Z Управления по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов, я дал Афронзо, Парсифалю К., двадцать пять граммов китайского кристаллического метамфетамина типа шабу, которые, как я увидел позднее, он распределил между пятью неустановленными личностями. Он был прав насчет них, когда говорил про «Бездну Приливов». Неспящие делали удивительные вещи. Наверное, они и без того уже были упертыми геймерами, но их подход — это практически чистый хаос. Ничто не показывало, что они действуют сообща. Они сразу же разделились; варвар пошел штурмовать Кузню, рубя всех на своем пути, а второй, с совершенно другой миссией, лечил каждого встречного, в том числе и тех, кого ранил варвар. Так все и было, каждый ход с противоположными целями, силы тратились без необходимости, но когда они вновь сошлись, оказалось, что у них есть оружие, инструменты и ключи, за которыми они ходили, и с помощью какого-то идеального соотношения между выгодами и затратами общая сила группы возросла. Они действовали не наугад. Им были видны дыры в игре. Прорехи в правилах, куда можно проскользнуть. Те ходы, которые Роуз пыталась проделать с Люцифрой, они выполняли чисто, при условии, что они в принципе были возможны. Когда я вернулся домой, Роуз играла. Франсин еще не ушла. Она сидела в кресле-качалке в детской, малышка лежала у нее на коленях на подушке. Казалось, она спит. Спит по-настоящему. Она кажется спящей только когда ее берет на руки и укачивает Франсин. Я хотел взять ее, но знал, что разбужу ее. Франсин сказала, что она не плачет почти два часа и лежит с закрытыми глазами уже сорок минут. С виду она спала. Роуз была в нашей спальне, в кровати, с ноутбуком на коленях, и снова пыталась пройти Лабиринт. Я пошел прямо к сейфу, чтобы запереть оружие и мой запас наркотиков. Она не подняла глаз, только спросила, как там «лекции». Я сказал ей, что мне надо в туалет. Я не хотел врать и говорить что-нибудь о лекциях, которых не читал уже больше трех лет, и у меня не было времени сидеть с ней и выводить ее обратно в настоящее. Когда я вышел из ванной и запер флакон и карточки с отпечатками в сейфе, она спросила, почему я там сидел так долго, и казалась нормальной. Нормальной в теперешнем смысле. Не в старом. Роуз не такая, как раньше. Но все-таки это Роуз. Все так же заботится, что я потребляю недостаточно клетчатки. Она отложила ноутбук и легла на пол, растягивая спину. Ее мышцы в узелках, как шарики для гольфа, вдоль всего позвоночника. Помимо того, что Франсин акушерка, она еще занимается кинезиологией. Это была одна из причин, почему она так понравилась Роуз, когда мы подыскивали кого-нибудь, чтобы помочь нам с домашними родами. Она несколько раз делала Роуз массаж спины. В первый раз я прибежал из кабинета на треск, потому что мне показалось, будто кто-то ломает мебель. Франсин дала Роуз несколько упражнений. Поэтому, когда я вышел из ванной, Роуз лежала на спине, колени подняты вверх и вбок, руки вытянуты, голова повернута в другую сторону. «Ты сходил в туалет?» Я увидел выражение ее лица. И соврал. «Да». На миг она казалась счастливой. Ничего более загадочного.

Не отвлекаться.

Художественная галерея. После того как неспящие начали квест и двигались вперед, Кейджер шепнул мне в ухо: «Пошли заработаем маленько денег». Он отвел меня в галерею, чтобы я продал что-нибудь его друзьям. Я хотел остаться и наблюдать за спящими в «Бездне», но я же дилер, и мне надо было идти и делать деньги, или он мог бы задуматься, а не полицейский ли я. Роуз еще помнила, что я полицейский. Она снова попросила меня уволиться и остаться дома. Просила меня увезти ее с ребенком из города. Сказала, что хочет посмотреть на океан. Затем закрыла глаза и сказала, что нам надо поехать в Хаф-Мун-Бей, смотреть на закат, пить вино и заниматься любовью на пляже.

Вздохнув, открыла глаза и увидела меня.

— Как же я смогу заботиться о тебе? — спросила она.

Я покачал головой и сказал, что не знаю, и она опять вздохнула, как всегда вздыхает, когда думает, что до меня что-то не доходит.

— Нет, я хочу сказать, правда, как же я смогу заботиться о тебе?

Я сказал ей, что не надо обо мне заботиться, что у меня все хорошо.

Роуз уставилась в потолок.

— Ты такой… господи, ненавижу это слово, но ты такой невинный. Я хочу сказать, как же я могу уйти от этого?

Я хотел сказать ей то, что она хотела слышать, и хотел услышать, что она ответит, но она бы взбесилась, если бы узнала, что я сделал. Поэтому я назвал ее по имени, сказал ей, кто я такой, сказал о малышке, и она посмотрела на меня, пытаясь осознать все это, и сказала, что она и так все знает.

— Иногда, — сказала Роуз, — проще всего не стараться и ничего не запутывать.

Она положила голову на пол.

— Господи, как же жалко, что я не могу спать.

Я подумал о «дреме» в сейфе. И вышел сюда, к машине, вместе с моим дневником, и ноутбуком, и жестким диском Хайдо. Там еще есть что узнать. Но у меня нет времени на поиски.

Не отвлекаться.

Франсин уходит. Надо заняться ребенком. Не отвлекаться.

Галерея находилась за юго-восточной границей бедного района, на заброшенном складе лос-анджелесского оптового рынка. К счастью, она разместилась не в одном из тех складов, которые перестали использовать еще в то время, когда там было полно овощей и фруктов, которые уже подгнивали, когда их привезли на склады, и окончательно сгнили ко времени, когда стало понятно, что стоимость доставки на рынок того, что еще можно было спасти, намного превзойдет любую возможную прибыль. Эти склады находились на некотором отдалении; и все равно эти внушительные груды успели превратиться в такой высококачественный компост, что он практически повсеместно наполнял воздух сладковатым запахом. Я заметил, что не один облаченный в черное художник, если ему приходилось бывать в этом месте, нюхал саше с цветочной ароматической смесью. Большинство обходились тем, что макали коктейльные салфетки в свои пластиковые стаканчики с вином и прикрывали ими носы.