Читать книгу "Черная книга секретов - Фиона Э. Хиггинс"

Глава сорок первая

Из мемуаров Ладлоу Хоркинса

С каждым нашим шагом тоннель все сужался и сужался. Джо вынужден был пригнуться, а я — идти не бок о бок с ним, а следом. Воздух теперь сделался застойным, спертым, факел замигал, и свет его потускнел, так что я даже испугался — а ну как он совсем потухнет? Какие-то существа пролетали мимо меня и кружили над головой, может нетопыри; разглядеть не удавалось, только мягкие крылья то и дело чиркали меня по лицу или задевали волосы.

— Не тревожься, Ладлоу, — сказал через плечо хозяин. — Все будет хорошо.

Тоннель пошел под уклон — сначала слегка, потом спуск стал крутым, и мне приходилось цепляться за стены, чтобы не упасть. Уши у меня закладывало — наверно, мы спустились очень глубоко под землю. Наконец, когда я уже готов был отчаяться и повернуть назад, пол под ногами вдруг стал ровным, тоннель расширился, и мы с Джо смогли выпрямиться во весь рост. Хозяин шагал впереди, и я увидел, как его высокая фигура отчетливо обрисовалась под какой-то аркой, озаренная желтым светом. Я поспешно нагнал Джо, он отчего-то прикрыл мне глаза ладонями и несколько шагов осторожно подталкивал перед собой. Я понял, что мы вышли из тоннеля, потому что воздух посвежел и повеяло прохладой. Отовсюду доносились тонкие стоны и пронзительные рыдания, а еще время от времени раздавался гул и грохот, от которого каменный пол у меня под ногами дрожал. Я затрясся от страха.

— Пустите! — прошептал я. — Я хочу видеть, что там!

Джо убрал руки, и на мгновение я решил: мне все это снится или я попал в какую-то книгу, потому что разве на самом деле такое бывает? Мы очутились в подземном зале, таком огромном, что и Джо, и я были тут совсем как мошки. Сводчатый потолок терялся где-то в высоте, и его поддерживали резные колонны, каждая толщиной со столетний дуб, а то и больше. Потолок был не каменный — медный, кованый. Освещался зал масляными светильниками, похожими на мраморные плошки, расставленные по карнизам на серебряных креплениях, тянувшимся по стенам зала. Из чего сделаны эти темные стены, я определить так и не смог; опустил глаза и убедился, что пол у меня под ногами мозаичный, искусной работы, весь выложенный крошечными разноцветными камушками.

Кажется, я разинул рот и забыл его закрыть — все таращился вокруг. Я вертел головой, рассматривал этот диковинный и великолепный зал, и мне казалось, будто я только сейчас прозрел. Перед глазами у меня рябило, я не знал, куда глядеть первым делом: то ли на резные колонны, которые поначалу казались гладкими, а потом ты различал на них причудливую резьбу — сплошь виноградные лозы, а из них на тебя глядят чьи-то глаза, да так натурально изображены, вот-вот замигают; то ли на мозаичный пол, на котором, как я понял, когда нагнулся, выложены были разные картинки редкостной красоты: тут тебе и ангелы, и эльфы, и лесной народец, и чудища, и обитатели вод морских, и воздушной стихии — одни страховидные, другие прекрасные. Словом, было на что поглядеть в этом зале!

Мы-то с Джо стояли на самом входе, и, обведя глазами зал, я увидел у себя под ногами краешек большой мозаики, представлявшей трех старух. Одна сидела за прялкой, другая отмеряла спряденную нить, а третья вооружилась блестящими острыми ножницами. Все три, похоже, бранились друг с другом, а на вид были сущие карги.

— А это что за ведьмы? — спросил я у хозяина, потому что никак иначе старух на мозаике было не назвать.

От моего голоса под сводами зала отдалось гулкое эхо — «мыыыы…».

— Это три сестры-парки, управляющие судьбой человеческой, — ответил Джо. — Первая прядет нить жизни, вторая ее отмеряет, а третья пресекает — обрезает своими ножницами. Спорят же они постоянно, и предмет их спора — какая из них, трех сестер, важнее.

— Которая с ножницами? — предположил я.

Хозяин улыбнулся.

— Она, безусловно, считается самой грозной, но ответа на этот вопрос нет, поскольку вычти одну из сестер — и две другие существовать не смогут.

— Три парки… — пробормотал я, — А зачем они тут?

Не получив ответа, я робко шагнул вперед и только теперь разобрал, что стены зала вовсе не сплошные и сделаны не из камня, земли или дерева, а тесно уставлены черными книгами, корешок к корешку, и что полки с этими книгами поднимаются под самый потолок и теряются в сумраке.

— Возьми любую, — велел хозяин.

Я кинулся к ближайшей полке и с трудом вытянул зажатую между соседок книгу в черном переплете. Как только она очутилась у меня в руках, я понял, что это за книга. На обложке тускло золотились знакомые тисненые слова по-латыни:

Verba volant scripta manent.

— О небо! — ахнул я в изумлении. — Это что ж, книга секретов? Совсем как ваша?

Джо кивнул. Я бережно открыл книгу — она была древняя, ветхая, вся пыльная, с хрупкими страницами — и попытался расшифровать незнакомый почерк, убористо покрывавший каждый лист. И все это были секреты, драгоценные секреты чужих, незнакомых мне людей, давным-давно умерших. Я поставил книгу на место и благоговейно отступил от полок. Хозяин внимательно наблюдал за мной.

— И это все книги секретов? — спросил я.

— Да, каждая из них. Они со всех концов света.

Уж не знаю, сколько тысяч книг хранилось в этом зале, а в каждой из них — сотня или более секретов. Ошарашенный, я ломал голову, что бы это все значило, и так задумался, что утратил дар речи. Потом собрался с мыслями и спросил хозяина:

— А кто принес сюда эти книги?

— Я, — отозвался Джо, — и, разумеется, мне подобные. Здесь собраны исповеди вековой и более давности, Ладлоу. Здесь собраны труды всей моей жизни, а также труды многих ростовщиков, моих собратьев, каждого собирателя секретов, который когда-либо жил на свете.

— Ой, а я думал… Разве вы не один такой?

— Надеюсь, то, что я не один такой, не слишком тебя разочаровало, — улыбнулся хозяин, — но на самом деле нас много, мы были, мы есть, и мы еще будем. В настоящее время этим почетным делом занимаюсь я, но выполнять свои обязанности вечно не смогу. Что бы ты там обо мне ни думал, я простой смертный и, как любой смертный, рано или поздно обращусь во прах.

Мне вдруг сделалось не по себе, я затрясся, покрылся испариной, но собрался с силами и дрожащим голосом спросил, потому что не спросить не мог:

— Вы ведь сюда ходили, когда отлучались?

Джо кивнул:

— Да, иногда я должен здесь бывать, поскольку отчасти отвечаю за это хранилище. К тому же в каком-то смысле это место — мой единственный дом, мое пристанище.

— А зачем вы привели сюда меня? — робко поинтересовался я.