Читать книгу "Четвертый звонок - Марианна Гончарова"

Мишка

Мамин ученик, которого мы все зовем не иначе как Чемпион (он — действительно чемпион Европы по картингу в своей возрастной категории), приходит как-то мрачный, не в настроении. Мы спрашиваем:

— Чемпион, ты чего приуныл?

Он молча показывает дневник. Там запись учителя:

«Бегал на уроке физкультуры».

Мама хмыкнула, комментирует:

— А почему здесь не написано «Пел на уроке пения»?

Концерт

Слушаю запись давнего звездного концерта, где Баха, Моцарта, Брамса играют Ростропович, Ойстрах, Менухин. Как только оканчивается произведение, раздается шквал аплодисментов. Как только возникает пауза между частями произведения, раздается кашель. Кашляет, как мне кажется, весь зал. Кашель разнообразного звучания. Прямо иллюстрация для любого пульмонолога. И дирижер, красавец Кирилл Кондрашин, терпеливо, вежливо, заботливо пережидает, прежде чем дать оркестру ауфтакт. А потом зал опять замирает, и даже на самом-самом пиано-пианиссимо почтительная в зале тишина.

Посмотрела дату записи: февраль, 1972. Самое гриппозное время года…

Ренка

У кота, если его не гладить, закостеневает позвоночник.

Вот уже много лет Ренка жалуется, что у нее побаливает спина.

Может быть, Ренка — кот? Не исключено… А теперь о другом. Хотя и не совсем.

О любви, в общем…

Любовь ведь можно измерить… Кто-то в свое время сказал, что ее можно измерить количеством денег, на тебя потраченных. Да ладно! Почему только денег? Любовь измеряется всем чем угодно — километрами, риском, временем, фантазией, качеством приготовленной еды и очень многим другим… Только не словами. И даже не стихами. Усилиями, которые любящему совсем не кажутся усилиями.

Например, вчера Ренке позвонили и ей нужно было срочно бежать на работу. После душа. С еще мокрыми волосами. Зимой. А фен у нее сгорел, как назло.

И муж ее, вместо того чтобы завести машину, стоящую под окном, и быстро отвезти ее туда, куда нужно, сказал:

— Закутайся потеплей, зайка.

Заботливый какой муж у нее… Сказал и пошел в комнату. И лег. И смотрел телевизор. А потом через час поехал на встречу с друзьями. Отдыхать.

Надо бы ей фен подарить. Хотя бы… И что-то надо делать с ее позвоночником. Что, лучше — мужа?.. Нет, муж у нее уже есть.

Когда придет Женя

Есть у мамы фантомный ученик — студент-медик. Он вроде есть фактически, но мало кто в нашем доме его видел. Он ленив, приходит учиться очень редко. Ищет повод, чтобы увильнуть от урока. И когда мама планирует день, она произносит фразу: «Если Женя не придет, у меня будет три урока».

— Кто такой Женя? — спрашивают друзья… — Кто это Женя? — спрашивает правнук Андрей.

— Какой он, Женя? — интересуется внучка.

Женя, к слову, когда-то прошел конкурс в мой театр «Трудный возраст». С тех пор ни разу на занятиях не был. Ждет, наверное, когда мы будем ставить «Человека-невидимку» по Герберту Уэллсу.

— Какие планы на сегодня? — спрашиваю маму и добавляю: — Если Женя не придет…

Ультиматум

Вот есть писатели — у них свои кабинеты, к ним войти без стука — да вы что! Когда они работают — чтоб тихо! Сами сказки пишут, как добро победило зло, а рычат и огнем плюют, ну чисто волки, драконы, чтобы не топали там, не шуршали, не стучали, ложечкой о чашечку чтоб ни-ни! Чтобы не шумели, а если музыка или телевизор, проклянут до седьмого колена. — А вы, — говорю я домашним, — вообще пользуетесь всем моим как своим. Шатаетесь у меня за спиной, а то станете там и треплетесь о чем-нибудь. Гогочете. Вопросы задаете. Или скандалите. Меня в свои ссоры втягиваете, призывая в свидетели путем тырканья пальцем в плечо. Ручки, карандаши со стола тягаете и не возвращаете. Кто-то влез в мой компьютер, открыл файл, исправил «Ребенок была хорошая» на «Ребенок был хорошим». Вы понимаете, что у меня «Ребенок была хорошая»?!

А сегодня — из ряда вон! Из ряда вон!

У меня на счету уже десять или даже больше книжек! У меня сотни публикаций! Я уже имею право! Пусть не на свой кабинет! Пусть не на тишину! Пусть не на невлезание в мой компьютер и мои файлы!

Я имею, в конце концов, право оставить на столе конфету и через пять минут застать ее на том же месте! Целую! Всю!!! А не половинку…

Риткин юбилей

Рита — любимая ученица моей мамы, родной нам всем человек, одна из немногих, чьи советы я принимаю как приказ. Она — блистательный переводчик. О ней я писала в одной из своих книжек, как ее, беременную, ночью, по-моему, в 1970 году срочно увозили в военном самолете из Каира, где начались беспорядки, умер Насер и бандиты ломились в посольства. Рита улетала с одной маленькой сумочкой, где были документы, обменная карта женской консультации, пакетик жевательной резинки от тошноты и… зонтик. Прекрасный крохотный складной зонтик для меня, тогда маленькой дурочки. (Сейчас-то я уже большая.)

И вот у Риты моей — юбилей. Достаточно зрелый юбилей. Дети подарили ей пылесос, который сам ползает по дому и убирает. Иногда он сам едет и на базу, пристраивается там к розетке поудобней, сам подзаряжается, сам отключается и, когда отдохнет, опять начинает ползать по дому и прибирать. И потом опять идет на базу. Как сказала Рита, даже не всякий шпион может вернуться на базу. А пылесос дисциплинированно возвращается. Боже мой, это же мечта. Не бухтит, не ворчит, в уголочке сидит, когда не нужен, есть не просит, сам заправляется. На базе. Не курит. Эх, Ритка своего счастья не знает — да я бы за этого пылесоса замуж бы вышла! И на нем бы еще мои кошки катались. До базы и назад.

Да, но я не об этом.

У моей Риты — достойный юбилей. Она у нас ужасно спортивная и ежедневно плавает в бассейне. По-всякому. И даже как президент П. — широко так, размашисто руками, вроде это баттерфляй или что. Ну, когда он корюшку на нерест вел, он так плыл. Или брасс? Или он кого другого куда-то вел? И вот Рита поплавала три километра корюшкой, потом посидела в сауне, потом массаж, потом косметолог. Она вообще у нас хорошенькая, а в тот день была особенно хороша. Выскочила на улицу, ищет такси. Стоит рядом с видавшей виды «шестеркой», дядька, помятый как его «шестерка», битый молью, жизнью не очень довольный, окидывает ее взглядом и говорит:

— Давай, садись!

Ритка ищет глазами машину покрасивей, юбилей же достойный у нее.

Дядька не унимается: — Садись, говорю тебе!

Ритка не отвечает. Ищет такси.

— А ну садись, я сказал!!! — орет дядька. — Простудишься!

И потом миролюбиво так, даже ласково:

— Да ты не боооойся, че… Я ж со старух много не беру.