Читать книгу "Подставное лицо - Алексей Макеев"

– Хорошо. Подкрепление вам не требуется?

– Пока нет. – Гуров направился к выходу. – Но, возможно, оно понадобится. Будем на связи.

Служебная «Волга», совершая стремительные броски от пробки до пробки, в целом продвигалась в сторону Серебряного Бора, как считал Гуров, слишком медленно. Он ерзал на пассажирском сиденье, то и дело глядя на часы. Выйдя из управления, он пытался созвониться с Мариной Перовской, но ее телефон почему-то был отключен. Это наводило на очень тревожные мысли. "Успеть! Не опоздать! Успеть! Не опоздать!" – занудливым речитативом кто-то невидимый нашептывал ему на ухо. Внезапно в кармане запиликал телефон. Гуров с удивлением услышал в трубке голос Денисовского. Тот говорил очень сбивчиво и, судя по всему, был крайне взбудоражен.

– Лев Иванович? Слава богу, нашел ваш номер. Я звоню из нашего ДК. Тут у нас творится невесть что. Пришли эти самые ревбриги, выпроводили на улицу участников фольклорных ансамблей, а сотрудников ДК и меня вместе с ними заперли в бытовке. Телефоны оборваны, мобильники изъяты. Я чудом сумел спрятать. Они задумывают что-то очень серьезное. Поверьте, я не преувеличиваю. В зале их собралось около сотни человек, и они все подходят и подходят. В общем, очень на вас надеемся.

Поблагодарив Денисовского за информацию, Гуров скомандовал:

– На следующем перекрестке уходим вправо. В Серебряный Бор не едем. Теперь нам в другую сторону.

Набрав номер Петра, он сообщил ему о месте сбора ревбригов.

– Лева, ты сейчас туда? – обеспокоенно поинтересовался Петр. – Смотри, сам к ним не смей соваться. Прибудет ОМОН, тогда уж…

– Нет, так не пойдет, – перебил его Гуров. – Наоборот, нужно попробовать разрешить эту ситуацию, не ломая через колено. Не исключено, что у них есть оружие. Доводить до открытого боя считаю недопустимым.

Через четверть часа он был перед уже знакомым фасадом старого Дома культуры, у входа в вестибюль стояли два милиционера с рациями, дубинками и автоматами. Подойдя к ним, Гуров показал свое удостоверение, но сержанты на него отреагировали довольно вяло. Они переглянулись, но с места не сдвинулись. Стало ясно, что милиционеры на самом деле просто ряженые. Но, не подавая виду, Гуров строго их спросил:

– Вы из какого отделения? С какой целью сюда направлены? Парни, вы в молчанку со мной не играйте – не советую. Впрочем, ладно, с вами мы потом поговорим. Я приглашен сюда неким Геннадием Ильичевым. Так что посторонитесь-ка, не создавайте себе проблем.

"Сержанты" чуть недоуменно переглянулись. Было видно, что они заколебались.

– Да ладно, пусть идет, – наконец махнул рукой один из них. – Если что – там есть кому разобраться.

Пройдя в зрительный зал, Гуров увидел в нем около двухсот человек в «чегеваровской» форме, запрудивших первые ряды кресел. На сцене стоял Ильичев и, размашисто жестикулируя, произносил, как догадался Гуров, недавно начатую речь.

– …Многовековая история святой Руси свидетельствует о том, что только народ, ее населяющий, сам вершил свою судьбу. Новгородское вече и поныне остается пока недосягаемым для нас образцом подлинного народоправления и народовластия. Что же мы видим сегодня? Попрание кучкой политических выскочек и наглых, вороватых толстосумов, в большинстве своем – ненавидящих Русь и ее традиции, пришлых жидомасонов. Доколе мы будем терпеть подобное поругание правды, чести и достоинства народа?! – Зал на эту речь реагировал по-разному: кто-то бешено аплодировал, кто-то недоуменно озирался по сторонам, кто-то, не шелохнувшись, настороженно смотрел на докладчика, видимо, пытаясь уловить суть его выступления. – Мы, лучшие представители молодежи России, ясно видим, что наша страна с ее славным прошлым в настоящее время сознательно губится. Кто-то очень не хочет, чтобы у нашего народа было великое будущее. Наши национальные богатства за бесценок вывозятся за рубеж, наш народ все больше и больше погружается в пучину нищеты. Можем ли мы оставаться пассивными созерцателями того, как распродается наше Отечество? Нет и еще раз – нет! И поэтому мы должны показать всякого рода политиканам, всем этим зажравшимся нуворишам, что мы не собираемся мириться с их продажным владычеством! Бей, молот!

– Бей, молот! Бей, молот! Бей, молот! Бей, молот! – выбрасывая вверх руки, сжатые в кулак, хором прокричали слушатели.

Теперь уже мало кто выглядел скованным или растерянным. Толпа, спрессованная общим девизом, постепенно начала настраиваться в унисон речи своего предводителя. Дождавшись тишины, Ильичев продолжил:

– Сегодня настал тот день, когда мы должны показать всему миру, что в России есть люди, способные выступить на защиту поруганной Родины. А спасение Родины это…

– Революционный реванш! – рявкнул мощный хор голосов.

– Около двух десятилетий назад бездарные партократы предали завоевания Великого Октября. Ваша задача – вернуть их народу. Но буржуазия и лакействующие перед ней политиканы хотят нанести нашему Отечеству новый удар, который может для Руси стать последним. Завтра намечено подписание соглашений, которые, по существу, превращают святую Русь в американскую колонию. Мы должны этому воспрепятствовать любой ценой. Может быть, даже ценой собственной жизни! Бей, молот!

– Бей, молот! Бей, молот! Бей, молот! – все больше и больше воодушевляясь, неистовствовал зал.

Сидя за спинами последнего ряда «молотобойцев», Гуров пытался увидеть в зале Марину Перовскую, но в общей массе «чегеваровской» униформы сделать это было очень непросто.

"А мозги-то им промыли основательно… – размышлял он, выбирая момент, чтобы вклиниться в изречения Ильичева и остудить пыл особо горячих голов, сбить вздымающуюся волну истерии. – Такие и впрямь пойдут штурмовать все, что только им укажут. Натаскали их профессионально…"

– Я горд и счастлив видеть вас, своих товарищей, способных совершить подвиги, равные тем, что оставили в памяти народной наши русские былинные богатыри. Отстоим же свое многострадальное Отечество! Сейчас командиры десяток разъяснят поставленную перед ними задачу, и вы пойдете…

– Геннадий, ты о чем?! – перебив расходившегося Ильичева, в первом ряду встала Марина. – Ты на что их толкаешь? Это противоречит нашей программе и уставу! В них нет положения о вооруженном противостоянии властям, и я, как комиссар…

– Ты с этого момента – не комиссар! – в свою очередь зло перебил ее Ильичев. – Арнольд, принимай полномочия!

– Есть принять полномочия! – неподалеку от Марины со своего места браво поднялся рослый крепыш.

– Долой сионистов, долой подлых акул капитализма…

– На деньги которых ты и устроил весь этот балаган. – Твердый, строгий голос Гурова заставил Ильичева вздрогнуть. – А если точно, на деньги твоего хозяина, миллиардера Гришкаева. Главного разорителя России.

Встав с кресла, Гуров по проходу неспешно направился к сцене.

– Ты кто такой? Тебя кто сюда пустил? – срываясь на визг, Ильичев стиснул кулаки и побагровел. – Не слушайте его – он провокатор!