Читать книгу "Волчья стая - Алексей Макеев"

Гуров наносил боковые туда, куда мог дотянуться: в солнечное сплетение, в пах, в основание шеи, но пока безрезультатно. Резоев действовал с потрясающей энергией, и Лев понимал: стоит ему хоть на долю секунды ослабить защиту, как Аслан покончит с ним. В его атаке была почти животная ярость, Гуров слышал тяжелое сопение и фырканье дикого зверя, и ему даже казалось странным, что его не рвут когтями и он не ощущает под рукой звериную шкуру. Между тем в том, как Резоев наносил удары, чувствовались собранность и самообладание.

Внезапно полковник Гуров осознал, что, если срочно что-то не предпринять, он проиграет этот бой. Опыт опытом, но возраст дает себя знать. Руки Льва все больше слабели, мышцы горели огнем, дыхание сбивалось. Так. Сделать правый поворот, достать его коленом в пах. Нет, Резоев начеку. Попробовать еще раз, чуть по-другому. Опять неудача! А с каждым ударом Резоева вспышки перед глазами становились все ярче… Всей тяжестью Аслан придавил Гурову ноги, Лев никак не мог его сдвинуть, чтобы освободиться. Тогда Гуров расслабился на долгие две-три секунды, стараясь отвлечь внимание врага, подпустил Аслана поближе. Затем, вывернувшись, освободил локоть и с силой бросил его вперед так, чтобы расстроить очередную серию атакующих ударов. Теперь Гуров дернулся влево и, перекатываясь, нащупал опору – первую ступеньку винтовой лестницы. Гуров вскинул колено, и ему удалось уйти из-под прямых ударов противника. Так, чуть расслабиться, восстановить дыхание, иначе конец. Эх, сказывается возраст, никуда от этого не денешься… Внезапно Гуров резко оттолкнулся от ступеньки, не ожидавший этого Аслан ослабил захват, и Гуров заставил его откатиться чуть в сторону, после чего Льву наконец-то удалось вскочить на ноги, разрывая дистанцию…

…А в это время на неширокой грунтовой дороге, пронизывающей дачный поселок, разыгрывалась финальная сцена автородео, поставленная Станиславом Крячко.

Бритоголовый тип в вишневой «девятке» был предельно изумлен, просто ошарашен, когда увидел, какой рыдван догоняет его, да как догоняет! Точно его машина стоит на месте, а меж тем спидометр показывал восемьдесят! Он притопил педаль газа, хоть на такой дороге превышать скорость в сто километров в час было уже опасно, тем более что водителем-асом бритоголовый не был. Но сейчас им владела одна мысль, одно желание: оторваться от этого назойливого преследования, от допотопного автомобильного чудовища, место которому на свалке или в музее, но которое, однако же, не просто висит у него на хвосте, а нагоняет! Но картинка в зеркальце заднего вида не изменилась: черный «Мерседес», выпущенный, вероятно, в первые послевоенные годы, когда бритоголового и в проекте-то не было, неумолимо настигал, а его машина словно прилипла к дороге, хоть мотор «девятки» протестующе ревел на предельных оборотах. Что за чудеса поганые такие?! Хорошо, что дорога пуста и встречных машин пока что не попадалось, иначе…

…Крячко довольно ухмыльнулся и перевел двигатель «мерсика» в форсированный режим. До удирающей «девятки» осталось около двухсот, нет, уже меньше ста пятидесяти метров. Догнать он ее сейчас догонит. Только что делать дальше? Пистолета у водителя «девятки» нет, иначе он уже пустил бы оружие в ход. Так что Гуров снова оказался прав в своем предположении. А вот у Крячко пистолет с собой, табельный «макар». И что от него толку в данной ситуации? Во-первых, «ПМ» – это далеко не «штайр», из «макарки» разве что стреляться хорошо, не промахнешься. Да и Станислав, в отличие от Льва Гурова, снайпером никогда не был, каждому свое. Но, во-вторых, хоть бы и был, – куда стрелять? По задним колесам «девятки»? Если бы стояла задача угробить бритоголового, Крячко так бы и поступил. Выпустил бы пару обойм, глядишь, хоть одна пулька и попала бы в цель. А результат такого попадания стопроцентно предсказуем: на столь высокой скорости ни один водитель в мире, будь он хоть трижды Шумахер, машину с пробитым задним колесом не удержит. Она не просто перевернется, она кубарем покатится, и шансов уцелеть у водителя будет – кот наплакал! Нет, мы по-другому поступим!

Теперь уже Крячко прибавил газу, и «мерс» поравнялся с «девяткой», обходя ее слева, а затем начал медленно, осторожно и ласково прижиматься к лакированному вишневому бочку соседки, как бы флиртуя с ней. Это на скорости сто с лишним километров в час, на грунтовке!

Стасов «мерсик» был тяжелее «девятки», по крайней мере, в два раза, что не замедлило сказаться. Машины шли впритирку, касаясь друг друга боками, и «Мерседес» стал потихоньку спихивать «девятку» на обочину.

Лицо бритоголового перекосилось от ужаса, он понимал, что оказаться на обочине, разогнавшись до такой скорости, – это верная смерть. И куда деваться? Слева «Мерседес», справа – обочина, вперед не вырвешься… Остается только притормаживать, надеясь на то, что «Мерседес» уйдет вперед, даст свободу маневра.

Ну, как бы не так! Самым сложным для Крячко было держаться точнехонько рядом с «девяткой», не вырваться вперед, тормозить синхронно с бритоголовым. И Крячко виртуозно справился с этой задачей! Все, теперь пора!

Станислав прижал тормозную педаль, одновременно резко выворачивая руль вправо, по часовой стрелке. Тяжелый передок «Мерседеса» на мгновение оказался на уровне задних колес «девятки», и «мерс», словно расшалившись, мягко, но сильно толкнул соседку в бок. Вот тут-то она и перевернулась! Только уже не на ста, а на сорока километрах в час, а это существенная разница! Никакого кувыркания, «девяточка» просто встала на крышу, несколько секунд проскользила по инерции и остановилась. Только мотор обиженно взрыкивал да задние колеса вращались вхолостую, производя несколько комичное впечатление. Было сейчас в несчастной «девятке» что-то от жука, которого перевернули на спинку, и вот он дергает лапками и никак не может прийти в нормальное положение…

Крячко не стал глушить мотор, поставил «мерс» на ручник, прихватил из бардачка наручники – эта снасть на всякий случай всегда была у него под рукой – и бросился к «девятке». На бегу он бормотал: "Ну, если ты, голуба, ремешком пристегнулся, то должен быть в полной сохранности. А если даже нет, то до смерти вряд ли покалечился, скорость я тебе сбросил…"

Пристегнулся! Но окружающее воспринимал с трудом, пребывая в состоянии тяжелого психического шока. На Крячко, который не без труда вытащил его из салона перевернувшейся, но целой машины, бритоголовый смотрел с откровенным ужасом, как ребенок на злого колдуна. Ни о каком сопротивлении, ясен пень, не могло быть и речи!

– Ну-ну, – успокаивающе сказал Станислав, защелкивая наручники на запястьях бритоголового, – все уже закончилось. Поехали, голубь сизый, посмотрим, как там Лев Иванович с твоим напарником управился!

…Теперь оба противника были на ногах, но Резоев потерял преимущество внезапности, а тактике рукопашного боя Гурова учили все же не в пример лучше, да и опыт опять же должен был сказаться. Аслан тоже понимал это. У него остался единственный козырь – молодость, и единственная надежда – измотать Гурова, навязать ему ближний бой, взять Льва в клинч, в захват. Там техника уже не настолько важна, на передний план выходит грубая сила и выносливость. И еще Аслан надеялся на один мощный удар, секретное оружие, домашнюю заготовку. Не мог Гуров знать об этом приеме! А ну-ка, попробуем…