Читать книгу "След хищника. Осколки - Дик Фрэнсис"

— А все, что мы о ней знаем, так это то, что ее оставили на песке после отлива и что к сиденью был приклеен большой кусок бумаги с надписью «Не трогайте лодку, мы скоро вернемся».

— Кто-нибудь видел, кто ее оставил? — спросил я.

— Да, но это был мальчик, что играл на гальке, а он знает только то, что там были двое мужчин в шортах и больших оранжевых спасательных жилетах.

Они затащили лодку на песок, повозились вокруг нее некоторое время, а затем пошли по берегу на северо-запад. Вскоре после этого мальчик подошел к лодке и прочел записку, а потом пошел за мороженым. Днем, когда она загорелась, к его великой досаде, его тут не было. Когда он вернулся, она уже вся выгорела и почернела.

Она дрожала на ветру и слегка посинела.

— Пора залезать в свитер и толстые носки, — весело сказала она. Я могла бы поболтать с пожилыми дамами, что живут здесь в «Хейвен реет хоум». — Она показала. — Им нечего больше делать, как только из окон смотреть.

Мы с Тони забрали наши вещи и пошли в отель. Когда днем облака затянули небо, он спокойно спал в кровати Миранды.

В пять я поехал в Чичестер, чтобы забрать у Иглера список сданных внаем домов. Он сам вышел встречать меня — незаметный, медлительный, и забрался на пассажирское сиденье рядом со мной.

— Первые одиннадцать наиболее вероятны, — сказал он, указывая на список. — Мы выудили сведения у всех мыслимых агентств. Все это дома на выходные, стоящие на воде или неподалеку от нее. Все были сняты в последнюю минуту. В июле и в начале августа погода была такой плохой, что свободных домов было куда больше, чем обычно, а когда стало теплее, начался бум.

Я кивнул.

— Миранда сама решила приехать сюда только накануне. В отеле из-за погоды было много отказов от номеров, потому ее смогли принять.

— Интересно, что случилось бы, если бы она не приехала? — задумчиво спросил Иглер.

— Они выкрали бы его из дому.

— Видимо, им показалось легче дождаться, пока она поедет сюда.

— Похитители не стремятся облегчать себе задачу, — скромно заметил я. — Они планируют все с точностью до дюйма. Они тратят деньги. Они одержимы. Они никогда не полагаются на случай. Они могли подумать, что, когда ребенок находится на попечении только матери, его будет легче украсть. Готов поспорить, что, как только они составили план, они день за днем выжидали удобной минуты. Если бы удобного случая не представилось, они последовали бы за Мирандой до ее дома и составили бы новый план. Или, возможно, вернулись бы к старому плану, который до тех пор не принес плодов. Никогда не угадаешь. Но если они хотят кого похитить, они в конце концов это сделают.

— Откуда они могли узнать, что она приедет сюда? — спросил Иглер.

— Наблюдают. В этом они тоже просто одержимы. Какой вы сделали бы вывод, если бы увидели, как Миранда укладывает в машину чемоданы и пляжный стульчик, пристегивает рядом с собой Доминика и, помахав ручкой, отъезжает?

— Гм.

— Вы поедете следом, — сказал я.

— Наверное.

— Миранда едет в своей миленькой красной машине со средней скоростью, как все мамаши, у которых чадо за спиной.

— Верно, — сказал он. Поерзал. — Короче, дальше в списке все дома всего лишь в улице от воды, а те, что в конце, немного подальше, но все равное прибрежных деревнях. Кроме того, — он замолчал в сомнении, — вся эта часть Суссекса один большой курорт.

— Посмотрим эти дома, — сказал я.

— У меня есть несколько толковых ребят, — предложил Иглер. — Могут помочь.

Я покачал головой.

— Может получиться так, что они спросят о том, не слышал ли кто детский плач, у случайно подвернувшегося похитителя. Такое бывало. Он скажет — нет, а ребенка найдут через неделю мертвым в каком-нибудь пустынном месте. Такое было в Италии. В конце концов похитителей поймали, и они сказали, что запаниковали, когда обнаружили полицию так близко от своего убежища.

Иглер погладил переносицу большим и указательным пальцами.

— Ладно. Мы сделаем так, как вы скажете. — Искоса глянул на меня.

— Но, честно говоря, не думаю, что у вас что-нибудь получится.

Тони, вернувшись в отель, тоже был не в особенно радужном настроении.

Он задумчиво посмотрел на первые одиннадцать адресов и сказал, что сначала отыщет их со стороны моря, затем подойдет на гребной лодке, и что осмотр этих одиннадцати домов займет у него всю ночь. Сказал, что возьмет мою машину, в которой до сих пор лежало его снаряжение, а утром вернется.

— Утром посплю, а на следующую ночь снова пойду, — сказал он. Это у нас будет воскресенье. Надеюсь, что эти гребаные похитители и вправду намерены дать Неррити неделю, чтобы собрать гроши. Да и газеты могли разволновать их. Они могут сдвинуть время передачи выкупа. Надеюсь, что нет.

За обедом он ел немного и с наступлением сумерек уехал. Я позвонил Алисии насчет новостей о Миранде, но, кроме того, что она выходила из дому, чтобы позвонить Алисии, ничего особенного больше не произошло. Миранда по-прежнему была совершенно разбита. Похитители больше на связь не выходили. Джон Неррити по-прежнему придерживался плана устроить засаду и сказал, что близкое к обмороку состояние Миранды слишком дорого ему обходится.

— Интересно, что бы он сказал, если бы это Ординанда похитили? спросил я. Алисия чуть не рассмеялась.

— Не будем об этом. Ведь так, собственно, и вышло.

— Выйти-то вышло, но безрезультатно, — согласился я. — Достаточно, чтобы на всю жизнь отделаться от конокрадов.

— А твоя фирма возьмется за освобождение лошади? — с любопытством спросила она.

— Конечно. Вымогательство есть вымогательство, сколько бы ног у жертвы ни было. Мы торгуемся за выкуп в любом случае, за кого бы то ни было.

— И за картины?

— За все, что кому-либо дорого.

— Вроде «я верну тебе мячик, если дашь монетку»?

— Именно так.

— Где ты? — спросила она. — Ты не дома. Я туда звонила.

— Вечером меня не будет, — сказал я. — Я тебе позвоню и скажу, когда мы сможем встретиться.

— Все-таки приезжай в воскресенье.

— Хорошо, попытаюсь.

Мы прощались дольше, чем обычно. Я подумал, что мог бы проговорить с ней весь вечер.

Тони вернулся на рассвете и растолкал меня. Хотя спал я и без того неглубоким сном.

— Среди этих одиннадцати адресов есть два вероятных, — сказал он, раздеваясь, чтобы принять душ. — Девять заняты до чертиков добропорядочными отдыхающими. В четыре я заходил, чтобы уж увериться окончательно. Дома эти набиты доверху ничего не подозревающими папочками, мамочками, бабушками и детками. Все законопослушные граждане.