Читать книгу "Лучшие уходят первыми - Инна Бачинская"

– Неправда! – поставил ее на место Федор. – Ничего она вам не говорила! Вы видели на ее рабочем столе папку с материалами по коллекции! Вы, взломав замок, вошли в опечатанную квартиру! А потом проспали и опоздали, а я ждал вас… сорок минут!

– Неправда! – вскричала Окулова. – Никакой замок я не взламывала! А насчет опоздания… я хотела сразу позвонить и извиниться… честное слово! Но потеряла номер телефона… а потом нашла…

– Если не взламывали, значит, у вас был ключ!

– Туда еще кто-то приходил! – выпалила Окулова. – Я страшно испугалась! А на папке восклицательный знак! И я все время думала… Они мне даже приснились, эти картины!

Федор вспомнил ключ белого металла, найденный в вещах Чумарова.

– Вы его рассмотрели?

– Нет! Я испугалась! А сегодня мне снился сон! Понимаете, все одно к одному! Я была в музее, я хотела…

«Вот и все, – подумал Федор. – Последний кусочек мозаики. После визита в квартиру Герасимовой Чумаров выбросился с балкона…»

– Александра Дмитриевна, извините, я очень занят, – прервал он собеседницу. – У вас очень богатое воображение. Вот и употребляйте его по назначению. Возвращайтесь к вашим переводам и не… – Он хотел сказать: «Не путайтесь под ногами», но удержался и вместо этого сказал: – Не играйте в детектива. Всего вам доброго!

Ну что за нелепая девица эта Окулова!

С этими словами он с силой положил трубку на рычаг. Посидел несколько минут, приходя в себя, и придвинул к себе бумаги. Настроение было испорчено. Он вспоминал гнусную ухмылку Гены Колесниченко при виде фотографий сексуально озабоченного модельера.

– Черт! – капитан хватил кулаком по столу. И девица эта… спящая Окулова… тоже некстати!

Глава 29

«Девушка с розой»

Марина сидела на покосившейся скамейке в глубине заросшего музейного садика. Рядом с ней лежала пачка печенья. Стоял безмятежный летний полдень. Солнце изрядно припекало. Небо без облачка, бездонная ослепительная синева…

Марина откусывала от печенья, задумчиво жевала. Отщипывала кусочки и бросала воробьям. Они оглушительно чирикали. Чириканье воробьев, жужжание пчел над цветущей бузиной и шиповником, шуршание кого-то мелкого – мыши или ящерицы в траве, – уютный музейный садик казался Марине необитаемым островом. Мир людей, предательский и жестокий, остался где-то далеко, за гранью.

Пахла влажная земля, одуряюще благоухала разомлевшая на солнце цветущая бузина, испускал нежные сладкие флюиды куст шиповника с крупными розовыми цветками. Великолепие и гармония царили в маленьком музейном садике.

Марина сняла свое красивое платье и осталась в трусиках и крошечной линялой майке, найденной в кладовке за кабинетом. Рядом со скамейкой раскинулся пышный куст с темно-красными тяжелыми цветками – «разбитое сердце».

«Мое сердце тоже разбито, – подумала Марина. – Я как этот цветок. Мое сердце упало на пол и разбилось…»

Но, вопреки печальному утверждению, Марина была полна умиротворения и даже счастья. Едва не брошенный муж Колька Башкирцев, швед Валерий Рунге… и этот, третий, Рома Мыльников – теплая спетая компания подлецов и жуликов… Все они остались где-то там, в прошлом. А она как принцесса Шиповничек поселилась в заколдованном саду, ключ от которого давно потерялся…

Марина трудилась всю ночь и утро, ползая по полу в своем кабинете, и теперь у нее ныли спина, плечи, руки. Она улеглась на скамейку, подставила лицо солнцу и закрыла глаза. На руку ей, слабо пощекотав, села большая красно-черная бабочка. Марина поднесла ее к лицу. Бабочка внимательно смотрела на девушку круглыми, как булавочные головки глазками, а Марина, в свою очередь, смотрела на бабочку и думала: как, интересно, та ее видит – в цвете? частями? выгнутой или вогнутой?

В кабинете Марины было открыто окно. Легкий сквознячок осторожно трогал бумажки на письменном столе. На полу в тени сохла картина, отмытая Мариной от Колькиной мазни. «Девушка с розой».

«Подонки! – вяло негодовала Марина, засыпая. – Ворюги! И я тоже хороша… проморгала… Известный американский импрессионист… Европейских я всех знаю, а американских… Эх, простая ты душа, Марина!»

Она уснула. Здоровенный котяра с разорванным ухом и боевыми шрамами на широком носу бесшумно просочился сквозь заросли к скамейке. Потревоженные воробьи взлетели, отчаянно чирикая. Котяра осторожно подошел к спящей девушке, задрал голову и лапой стащил на землю печенье…

А Марине снился неизвестный в черной вязаной шапочке, натянутой на глаза. Он схватил ее за плечо, зажал рукой рот… Марина пыталась вырваться, но нападающий крепко прижимал ее к себе…

…Марина рвалась из рук мужчины, но хватка у него была железной. Марина отчаянно закричала: «Помогите!», понимая, что никто не придет ей на помощь – кладбищенскяа улица пуста. Мужчина издал смешок и разжал объятия. Она отпихнула его и рванулась прочь.

– Мар-рина! – захохотал мужчина. Он выговорил ее имя с характерным твердым «р». – Мар-рина!

– Валера?! – взвизгнула Марина.

– У-у-у… – завыл мужчина страшным голосом привидения из мультика-страшилки.

– Валера?! Ты что… с ума сошел?

Валерий Рунге стянул с головы вязаную шапочку, на его круглой физиономии сияла дурацкая ухмылка. Страх, отпустивший было, вновь шевельнулся в груди Марины.

– Валера, – пробормотала она, отодвигаясь, – ты… какая странная шутка!

– Классная шутка! – снова радостно захохотал Валера. – Не хуже твоей!

– Моей?

– Твоей! Свидание на кладбище! Ты есть необыкновенная девушка, Марина. У тебя загадочная славянская душа. Я читал. Кладбище – это такой декаданс. Твоя загадочная славянская душа очень привлекает меня. Я тоже захотел пошутить… я ведь тоже отсюда… с загадочной душой. И я придумал… Правда, я хорошо придумал?

Марина растерянно смотрела на Валеру. У нее мелькнула мысль, что швед издевается над ней. И этот нелепый хохот… А если бы она умерла от разрыва сердца? Выражение лица у него было самым простодушным, но во взгляде Марине почудилось что-то… что-то дикое… И зрачки расширены! Валера смотрел на девушку в упор, и ей хотелось съежиться под взглядом его выпуклых безумных глаз.

– Поехали, Валера, – сказала она, кладя руку ему на плечо.

– Правда, хорошая шутка? – со странным упорством повторил мужчина. – А по кладбищу не хочешь погулять? Я всю жизнь мечтал погулять по кладбищу в лунную ночь, да! Хочешь?

Марина почувствовала ужас.

– Обязательно погуляем, но давай не сегодня. Я же в вечернем платье! И потом… у тебя есть шампанское?

– Шампанское? – задумался Валера. – Шампанского нет. А зачем?

– Чтобы распить на могиле! – выпалила Марина.

– О, хорошо! – рассмеялся Валера. – Отличная шутка! Завтра?