Читать книгу "Музей боевых искусств - Александр Чернов"

— Пей, чего ты у меня спрашиваешь?

Дашка была смущена, но все же желание выпить оказалось сильнее желания выглядеть в моих глазах менее порочной женщиной, чем она предстала, и жрица любви протянула руку к стоявшему неподалеку от нее холодильнику. Достав из него початую бутылку водки, плеснула в одну из двух стоявших на столе (как по заказу) стопок прозрачной жидкости и поднесла горлышко бутылки ко второй, но напиток не налила, спросила:

— Будете?

Я покачал головой:

— В другой раз.

— Как хотите. — Дашка поставила на стол бутылку, взяла стопку и уже известным мне жестом, наложив на стопку палец, а потом перекрыв им нос, выпила водку. Закусив бутербродом, тоном оправдывающегося человека заговорила: — Я и к выпивке-то из-за своей профессии пристрастилась. У нас бригада была, — вдруг разоткровенничалась девушка. — Я, Танька, Ленка и Ольга. Мы несколько лет назад вместе шустрить начинали. Тогда бабки поднять можно было, клиент щедрый был, да и мы помоложе были. Весь день отсыпались, а часиков в шесть встречались здесь неподалеку, на пятачке у кафе. Выпивали для храбрости бутылку водки на четверых, а потом ехали на дискотеку… А потом шушера малолетняя понаехала, всю клиентуру отбила. Ленка с Ольгой в Малайзию в бордель укатили, им можно, они молодые, им по двадцать одному году стукнуло, не то что нам с Танькой по тридцатнику. Года под зад пинают.

Я молчал, слушая невеселую историю и разглядывая рассказчицу. И только сейчас обратил внимание на то, что действительно, не такая уж молодая Дашка, как показалась мне в первый день нашего знакомства, что лицо у нее одутловатое, под маленькими глазами набрякшие мешки с едва заметной синевой, а на шее уже появились первые признаки увядания кожи. Как же я сразу не заметил очевидного? Любительница выпить Дашка, причем очень большая. Алкоголичка, одним словом. Пропивает молодость и красоту деваха. Впрочем, избытком красоты она никогда не страдала. Тогда скажем так: пропивает молодость и свежесть кожи. Жалкое зрелище. Не-ет, я алкоголиком никогда не буду.

Дашка между тем, уже ничуть не смущаясь, взяла бутылку, зачем-то взболтнула ее содержимое и налила себе очередную дозу спиртного. Выпив водку, не поморщившись и не закусив, поставила стопку и с вызовом сказала:

— Хоть я и проститутка, зато честная! Не то что ваша Оксаночка. Крутила вами как хотела, врала…

Я поморщился.

— Ладно тебе, умер человек, чего теперь обсуждать.

Но подвыпившую Дашку уже трудно было остановить:

— Нет, правда, чего она добивалась, обманывая вас? Зачем двойную игру вела?

Отпираться и выгораживать Оксану смысла не было. После моих рассказов о Ветровой и того, что Дашка узнала о ней из нашей с Паштетом беседы в подвале его дома, молодая женщина была в курсе всех наших с Оксаной взаимоотношений, и я откровенно признался:

— Понятия не имею. Но сегодняшней ночью все же попытаюсь пролить свет на приключившуюся со мной историю.

Зря я, конечно, про сегодняшнюю ночь ляпнул. Теперь находившаяся подшофе и на подъеме сил Дашка от меня ни за что не отстанет. Так и вышло. Глаза у девицы расширились, в них зажегся огонь человека, жаждущего найти приключений на одно место, а в лице даже какая-то одухотворенность появилась.

— И куда же вы пойдете? — полюбопытствовала она.

Наверняка за мной увязаться хочет. Но не таскаться же с пьяной бабой по городу. И я вильнул в кусты.

— Да никуда, так, по делам.

Однако мое нежелание говорить еще больше раззадорило любопытство Дашки.

— Ну, куда все-таки, скажите, — заканючила она.

Я стал сочинять историю:

— Видишь ли, мне нужно к мужику одному зайти, спросить у него кое-что. Ни фамилии мужика, ни даже его имени я тебе пока сказать не могу.

— Я с вами пойду! — живо откликнулась моя собеседница.

— Да, конечно, — тут же согласился я и сам потянулся за бутылкой водки. — Ты пей, Дашка, мы не скоро пойдем, мужик тот поздно с работы приходит. — Я улыбнулся и до краев наполнил стопку девушки.

Мы еще немного поговорили, потом, прихватив бутылку, перешли в комнату и включили телевизор. По «Культуре» шла передача, навевающая сон. Закончилась она около двенадцати часов. К этому времени уставшая за трудный сегодняшний день и к тому же «уговорившая» почти бутылку водки Дашка спала на диване беспробудным сном.

На всякий случай, чтобы она не проснулась от внезапно выключенного телевизора, я установил на нем посредством пульта таймер, который должен будет отключить «ящик» через пятнадцать минут, тихонько встал, оделся и, прихватив ключ от дома, выскользнул из квартиры.

Глава 21

Спускаясь в метро, я глянул на часы. Стрелки показывали ровно двенадцать часов. «Подземка закрывается в час ночи, — прикинул я, — ехать недалеко, всего три остановки, так что, если поторапливаться, вполне возможно, что успею еще и на метро назад вернуться».

Через десять минут выскочил на станции «Дружба народов». Недавно станцию соединили с вступившей в строй очередной веткой метро, открыли новые переходы, в них я еще не был, поэтому не сориентировался и выскочил на поверхность земли не там, где нужно. Но ничего, вон гостиница «Космос» стоит, ориентир хороший, так что не заблужусь. Я перешел дорогу, остановился во дворе высотного элитного дома и, закинув голову, глянул на здание. Подсвеченный огнями, дом уходил в черное небо и напоминал космический корабль, готовый к запуску.

Я обошел здание, поднялся на пригорок и, отыскав в заборе щель, прильнул к ней. Одноэтажный дом, стоящий по ту сторону забора, был темен, из него не раздавалось ни звука. Перелезать забор с этой стороны не имело смысла: во-первых, высоковат, а во-вторых, обратная его сторона увита хмелем — будешь слезать, шум поднимешь. Я прошел до конца забора и, свернув за угол, оказался с боковой стороны усадьбы. Знакомые места. Именно этой дорогой я покинул вчера утром этот дом. Не мешкая, я подпрыгнул, ухватился руками за край забора и, подтянувшись, заглянул во двор. Темнота, даже у кабинки туалета лампочка не горит. Будем надеяться, что никто не помешает мне совершить задуманное. Дело вроде бы несложное, а сердце от волнения стучит так, словно я на ковер защищать честь страны по вольной борьбе вышел, и на меня, как в былые времена, вся страна смотрит. Тьфу, тьфу, тьфу, пусть сейчас никто не видит!

Я взобрался на забор и бесшумной тенью скользнул в огород. Постоял немного, дожидаясь, когда волнение уляжется, а глаза как следует привыкнут к темноте. Наконец, стараясь ступать так, чтобы под ногами не хрустнула ни одна веточка, двинулся к бетонной дорожке. Ступив на нее, прошел до начала двора и вновь постоял, прислушиваясь. Но все было тихо, если в доме кто и был, то наверняка спал беспробудным сном. Пришло на ум, что всего два дня назад, вечером пребывая в этом доме, я был беззаботен, как младенец, находился здесь на правах почетного гостя, а вот сегодня вынужден лезть в этот дом как вор. Превратности судьбы, черт бы ее побрал…