Читать книгу "Совсем как живая - Евгения Михайлова"

– Мария, скажи, пожалуйста, где Ульяна? – не выдерживает Василий.

– Я тебе говорила. Она уехала отдыхать. Я не знаю куда. Она взрослый, свободный человек.

– С кем она уехала?

– Понятия не имею. Уля – взрослый человек.

– Ты, разумеется, лжешь. И я пытаюсь понять почему. Ты случайно не от меня ее прячешь?

– С чего ты взял?

– В тебе есть что-то маниакальное. Ты что-то вбиваешь себе в голову, и тебя нельзя переубедить. Я пришел, чтобы прояснить наши отношения. Я прошу, Мария, давай поговорим. Тебе показалось, что я… слишком хорошо отношусь к Ульяне? Может, ты ревнуешь?

– Об этом забудь, – коротко рассмеялась она. – Я вовсе не ревную. Но ни мне, ни моей дочери не нужно, чтобы ты к ней хоть как-то относился. Избави бог, как говорится.

– Но почему? Я о ней забочусь, извини, что напоминаю, просто это все объясняет. Она мне дорога как дочь любимой женщины.

– Какая пошлость, – вдруг брезгливо произносит Мария.

– О чем ты… Как с тобой разговаривать… Хорошо, я постараюсь совершенно честно, как с умным, взрослым человеком. Я восхищаюсь красотой Ульяны, я… хотел бы ее видеть чаще, мне было бы приятно, если бы она ко мне иначе относилась… Мария, если ты думаешь, что родные отцы красивых дочерей избегают искушения… конечно, только в мыслях… Ну вот, я сказал тебе все как на духу. Так не говорят с женщинами. Так говорят с мужчинами, которым доверяют. И в этом заключается мое к тебе честное отношение.

Она внимательно смотрела на него. С того момента, когда они познакомились на фуршете, посвященном заключению сделки с фирмой ее мужа, Мария каждую минуту чувствовала его настойчивое внимание. Ее это беспокоило. Когда Виктора взорвали, она подумала, что ее опасения сбылись. Но нужно было выживать с двумя взрослыми и совершенно не приспособленными к жизни детьми. Они унаследовали нравственную беззащитность отца и надменно-настороженное отношение матери к миру – за пределами семьи. Ульяна получила хорошее образование, Толик поступил на юрфак МГУ, но не было в них современного хватательного инстинкта. Ульяну совсем не занимала карьера, она не пошла бы на все ради денег, Толик после гибели отца утратил все. Кажется, кроме страха. Он с рождения был очень слабым. Какой бы стала жизнь ее детей без денег, которых Виктор на самом деле не успел накопить? Мария заключила сделку с человеком, который сейчас напряженно ждет ее объяснений. Они не подписывали бумаг, конечно, но у него не должно быть сомнений в том, что это сделка. Что она с ним ради его покровительства и денег. Она многое знала о нем – он из тех людей, о ком все много знают. Мария считала его циничным, жестоким и алчным. Если бы он был не таким, не занимал бы свое место, на которое никто не посягал. Но… Кажется, они оба в чем-то ошиблись. Она не смогла сохранить дистанцию, которая бы исключала его надежды. Он нарушил свой главный принцип – брать, а не давать. Дело не в деньгах и вещах. Дело в чувствах, которые у него однозначно есть. И она не знает, что с ними делать. И еще Ульяна… Нет, они все решили правильно. Просто нужно помягче ему объяснить.

– Вася, – сказала она искренне и просто, – я поверила в твои чувства. В моем положении – они проблема. Нам пора руководствоваться разумом. Поэтому давай отпустим Ульяну в ее жизнь. Ты был столь честен, что произнес слово «искушение», так пусть его не будет, хорошо? Нам этого не надо. У нее есть любимый человек, когда она сочтет нужным, нас с ним познакомит… Я – мать, но и я не собираюсь вмешиваться в ее жизнь. И тебе не позволю, ты уж меня прости.

– Любимый человек? – растерянно переспросил Василий. – Это серьезно?

– Серьезнее, чем ты предполагаешь. Больше я ничего не могу сказать.

– Хорошо. – На самом деле ему стало не по себе. Что-то необычное или опасное почудилось ему в ее словах, интонациях. – Хорошо. Только разреши мне по-прежнему участвовать в ее делах… Материально. И не бойтесь вы меня. Я никогда не переступлю грань по отношению к ней. К кому угодно – только не к ней. Может быть, пройдет время, мы с тобой будем вместе, и она… назовет меня отцом.

Мария вздрогнула и посмотрела на него с изумлением. Что за человек! Он убрал отца Ульяны, как булыжник с дороги. И такие сентиментальные мечты. Или это сделал не он?

Глава 13

Стас и Никита третий день пили, спали, а просыпаясь, несли всякую ерунду… Об одном молчали: шеф все не звонит. Ни новых поручений, ни расчета за старые.

– Слушай, – наконец не выдержал Никита, – а ты че, сам позвонить ему не можешь? Какого черта? Что за дела? Мы ему не картошку с базара привезли.

– Если честно, я сам не знаю, что мы ему на этот раз привезли, – ответил более разумный Стас. – Но мы работали, как всегда, на разрыв. И получилось, что получилось. Вроде все, как он хотел. Хотя я толком не понял… Ребят наших уложили за каким-то хером.

– Вот! Еще и ребят уложили. Пересчет получается. Слушай, позвони, скажи ему: может, нам пойти куда-нибудь с этой информацией.

– Совсем кукукнулся? Тебе легче будет от того, что нас вместе с ним посадят?

– Так я предлагаю не сходить на самом деле, а ему так сказать. Сам ты кукукнулся!

Никита взял со стола свою финку, с которой не расставался, как дурень со ступой, и, как всегда, успокаивая нервы, стал бросать ее в кружки на стенах. Стас задумчиво смотрел на телефон, и вдруг он зазвонил.

– Але… Это кто, я не понял? А откуда у вас этот номер? А кто сказал? Это как? А… А че нам бояться? Сейчас подъедем.

Он посмотрел на Никиту озадаченно.

– Звонил какой-то кент. Вроде инфа есть, что кинул нас Костя. Говорит, что он договоры наши аннулировал, вроде по бумагам мы у него вообще не работали сроду.

– А нам что за разница, как по бумагам?

– Не знаю. Этот хмырь говорит, значит, кинул.

– Откуда он знает?

– Сказал, новый охранник там. Они ж переехали, всех поменяли. А он типа знал бандюг, которых уложили. Вы б посмотрели, говорит. Может, тогда с кого другого можно поиметь.

– И чего?

– А того. Стрелку назначил. Бумаги покажет. Сфоткал. Они, сказал, тоже денег стоят.

– Погнали. – На слове «денег» Никита встал.

…Константин Петров вдохновенно обустраивал новый офис. Корпорация переехала в небольшой особнячок в центре, и тут все было совсем на другом уровне. Константин уже несколько раз менял мебель в своем кабинете. Как-то не получалось схватить тот безупречно добротный стиль, каким отличался офис Осоцкого. Он рассматривал свой письменный стол с кнопками вызова секретарши, охраны, когда дверь кабинета вдруг распахнулась и на пороге появились Стас и Никита.

– Вам чего нужно? Вы как сюда вошли? Я что, вызывал вас?

– Так ты нас не вызывал, – заявил Стас, глядя на него подозрительно блестящими глазами, хотя в остальном казался абсолютно трезвым.