Читать книгу "Стихийное бедствие - Валентина Мельникова"

— Масхатов? — окликнула его Анюта. Она лежала в яме, вырытой ею самой и прикрытой вырванными с корнем стеблями хлопчатника.

— Я. Где Джузеппе?

— Еще не вернулся. — Она кивнула в сторону дороги. — Что там происходит?

Аскер с трудом подбирал русские слова, а где не получалось, помогал себе жестами.

— Много людей на дороге. Солдаты. Машины. — Он изобразил автомат и сделал вид, что нажимает на спусковой крючок. — Пум-пум, выстрел дают.

— Армия Арипова? Отступают?

— Да, — Аскер очертил круг рукой, — везде, бегут, как крысы.

Рядом с Анютой что-то быстро и нервно произнесла Галина Ивановна. Аскер не разобрал, что именно. Анюта не обратила на ее слова никакого внимания, лишь озабоченно произнесла:

— Вероятно, армию Арипова выбили из Ашкена.

Но что нам делать? Может, стоит вернуться в город, попытаться найти Юрия Ивановича? Возможно, Максиму и писателю удалось выбраться.

Аскер почувствовал, что она говорит скорее для себя, чем для него и Галины Ивановны, и не стал вникать в смысл непонятных ему слов и незнакомых имен. Он не знал, что предпринять. Если попытаться уйти сейчас, их наверняка схватят в ближайшие полчаса. Если дождаться утра, их схватят утром.

Анюта вновь посмотрела на него и требовательно спросила:

— Солдаты далеко от нас?

— Близко. Сто метров… Вы громко говорите, они слышат…

— Как хорошо, что мы успели выкопать ямы, — вздохнула Анюта. — Забирайтесь в свою нору, Аскер.

Закройтесь хлопчатником. Будем ждать Джузеппе.

— Я боюсь! — проскулила в темноте Галина Ивановна.

— Думаете, я не боюсь? — одернула ее Анюта. — Сидите, ради бога, и не шумите, а то солдаты услышат вас.

— Но они же так и так убьют нас. — Хохлушка перешла на еще более громкий шепот, в котором проступали явно истеричные нотки. — Сначала изнасилуют, а потом убьют.

— Вы заткнетесь или нет? — яростно зашипела на нее Анюта.

Галина Ивановна издала низкий трагический стон и замолчала. Анюта же, лежа в своей яме, думала о том, куда подевался Джузеппе и что им делать, если он не вернется до рассвета…

А Джузеппе попал в трудное положение. Он пересек дорогу и теперь никак не мог вернуться обратно. По ней все время двигались грузовики с зажженными фарами. Так что даже выползти на обочину было опасно. К тому же поначалу он ее вообще потерял. Заплутав в бесконечных хлопковых полях, Джузеппе неожиданно оказался в самой гуще отступающих войск Арипова. У него не было иллюзий насчет того, что будет с ним, если солдатня обнаружит чужака, снующего между ними. Пропаганда Арипова работала хорошо, а мозги этих людей были одурманены не только ею. Анаша и марихуана стали единственным способом для отчаявшихся, озлобленных людей хотя бы ненадолго уйти от действительности. Представление об окружающем мире у них было искажено настолько, что любой немусульманин, любой неверный был для них злым джинном из тех пропагандистских мифов, что ежечасно как ушат холодной воды выливались на них подручными Арипова. И Джузеппе знал, что его без всяких объяснений просто пристрелят на месте или заколют штык-ножом.

Поэтому, пробираясь между сухих и колючих кустов хлопчатника, итальянец старался быть очень осторожным. Один раз он чуть было не столкнулся лоб в лоб с двумя солдатами. Они были босиком, по пояс голыми, в драных военных штанах, но с карабинами на груди и гранатами на поясе. Джузеппе удалось вовремя услышать их разговор, упасть на землю и затаиться. Ему повезло. Солдаты прошли в пяти шагах и ничего не заметили. Судя по походке и возбужденному разговору, они обкурились анашой.

Не успел он поблагодарить Господа за счастливое избавление, как вновь чуть не налетел на солдат, лежащих среди единственной на многие километры рощицы шелковиц и лениво переговаривающихся между собой. Бесконечные полчаса пролежал Джузеппе не двигаясь, всего лишь в паре метров от них и молил Бога, чтобы никому из них не приспичило отойти в его сторону.

Но, вслушиваясь в обрывки долетавшего до него разговора, он понял, что войска Арипова крайне устали и полностью деморализованы. Солдаты жаловались на никчемность президента и его окружения, но больше всего — на командиров. Они испытывали ужас перед ракетами Рахимова. И все время назойливо всплывал один и тот же вопрос: где наши пушки и ракеты? Никто не знал ответа, но имя Садыкова, которое солдаты произносили очень часто, с ненавистью и в компании со словами «грязный ишак» и «предатель», многое сказало Джузеппе. Он понял, куда подевалась артиллерия Арипова и с чьей легкой руки тысячи людей заполонили единственное шоссе, ведущее на юг, к границе с Афганистаном…

Наконец Джузеппе удалось выбраться к дороге. Но удобного случая перебраться на противоположную сторону все не представлялось. Короткими перебежками он двигался вдоль нее и вскоре вышел к повороту. Здесь было гораздо легче перебежать дорогу и не попасть под свет фар. Он переждал, пока пройдут несколько грузовиков, забитых людьми, пригнулся и, как суслик, стремглав метнулся через дорожное полотно и упал на дно мелкого, пересохшего арыка. И вовремя: свет фар следующего грузовика скользнул чуть выше его скрючившейся фигуры.

Отдышавшись, Джузеппе привстал на колени и по розовой полоске у горизонта определил направление к убежищу, где прятались его товарищи. Он пошел сквозь заросли хлопчатника, пошатываясь и спотыкаясь, шепча проклятия: давненько ему не приходилось попадать в подобные переделки. И пообещал, себе конечно: если выберется из этого котла, непременно ограничит себя в еде и займется бегом, хотя бы по утрам.

Анюта отлежала ногу в своем тесном убежище. Она приподнялась на локте, затем осторожно села и осмотрелась. Небо ощутимо посветлело. Белоснежные вершины гор, вздымавшиеся с четырех сторон света, сверкали, как леденцы. Воздух был свеж и прозрачен.

Она зябко поежилась. Таковы капризы местного климата — днем несусветная жара, зато ночью прохладно, даже холодно. Джузеппе так и не появился, но вокруг все было спокойно. Галина Ивановна и Аскер ничем себя не выдавали в своих убежищах под охапками хлопчатника, вероятно, спали, как и она. И хотя вздремнула Анюта не больше часа, чувствовала себя отдохнувшей. Да и былая решительность вернулась.

Она шепотом окликнула Аскера и, когда сухие стебли зашевелились над его головой, сказала чуть громче:

— Я подползу к краю лощины, посмотрю, что к чему.

Стебли зашевелились вновь, и Масхатов ответил сдавленным голосом:

— Хорошо, Анюта-джан, идите!

Девушка подползла к кромке поля и притаилась в гуще хлопчатника. В сером свете занимающегося дня она разглядела бредущих людей. Они передвигались группами и в одиночку. Вид их был ужасен. Люди шли в грязной, окровавленной, со следами огня одежде. Многие были ранены и кое-как перевязаны. А метрах в пятидесяти от убежища беглецов чадил дымом догорающий костер. Возле него бесформенными грудами лежали несколько человек.