Читать книгу "Убойная должность - Кирилл Казанцев"

Что за голос знакомый? Что он говорил? «Ну, ладно, я его сам найду». Его голос, но… нет, этот голос знаком с занятий, на которые Антон ходил, а фраза была произнесена женским голосом. Правильно, это звонили девочки с ресепшена. Тогда что за знакомый голос? Черт, никак не вспомню, и лежать больно, что там в бок впивается?

Антон пошевельнулся, и ему стало еще больнее. Кое-как локтем он отпихнул в сторону то, что оказалось обычным автомобильным домкратом. И тут же сознание как будто вынырнуло из глубины. Он лежит связанный в багажнике машины, а машина едет по плохой дороге. Молодой охранник делового центра, они пошли смотреть на окна офиса Мичника, удар током. Вот что значит, не учел! А Мичник учел, предвидел. Мичник ждал, что, возможно, за ним последуют. И все предусмотрел, людей нанял. А почему он не хотел, чтобы преследователь на него вышел? Потому что завтра, точнее уже сегодня, двадцать шестое число. А Антон в этот день связанный валяется в багажнике.

Вот он! Это был голос мужчины, который шел за спиной Антона в Домодедове и случайно наступил на ногу в толчее женщине. Она возмутилась, склочная такая толстая баба, а он принялся извиняться и увещевать ее, пряча глаза. Вот он почему глаза прятал, не хотел, чтобы запомнили его лицо. Вел он Антона от аэропорта, а может, даже и от Кольцова.

Дальнейшее развитие событий виделось незамысловатым. Допрос где-нибудь в лесу, выяснение того, кого он представляет, чьи интересы. А потом… Потом, уже весной, грибники найдут в лесу за МКАДом скелетированный труп без документов. Возможно, подушечки пальцев будут срезаны, а лицо объедено лисами.

Боль была такая, как будто лопались мышцы и ломались кости. Но Антон стискивал зубы и продолжал тянуть руки вниз, а колени прижимать к груди. Такие упражнения делать в замерзшем до крайности состоянии вредно. Но еще вреднее оставаться связанным. Наконец, обдирая кисти рук подошвами ботинок, он продел ноги, и связанные кисти рук оказались впереди. Теперь дальше.

Развязав на ощупь шнурки на правом ботинке, Антон стащил его с ноги и нашарил стельку. Пальцы не слушались, потому что он их не чувствовал, наконец удалось как-то подцепить стельку, задрать ее и нащупать стальной супинатор. Вот он, родимый, не лишней оказалась предусмотрительность. Этот супинатор был заточен с одной стороны до остроты бритвы и предназначался вот для такого примерно случая.

Сначала ноги, пусть начинают отходить, а то ведь ему придется, наверное, драться или убегать. С бесчувственными ногами – все равно что без ног. Так, порядок! Пластиковая тонкая «вязка» лопнула мгновенно. Двадцать первый век, слава тебе! Обычную веревку он пилил бы до посинения. Теперь руки. Неприятно держать железо в зубах. Но сейчас не до нежностей. Несколько движений… супинатор все время выскальзывает… Ну, еще немного… Есть!

Антон выплюнул железную пластинку и с наслаждением стал шевелить кистями рук. Несколько минут упражнений, и во всех четырех конечностях нестерпимо закололо иголками. Как говорил когда-то соседский мальчишка – «в ноге газировка». Зубы, правда, тоже стучат, но это уже от холода. И трясет, как на вибростенде. Ничего, согреемся, лишь бы багажник открыли! Антон зажал руки под мышками и сжался в комок. Он напрягал все мышцы так, как будто пытался поднять груженую машину. Потом расслабление. Снова страшное напряжение и снова расслабление. Несколько минут такого разогрева, и он почти придет в норму. Почти…

Действовать Антон решил так, как подскажет обстановка. И прежде всего освещение. Когда машина остановилась и двигатель наконец умолк, пленник стал прислушиваться. Звуков никаких: ни от близкой дороги, ни городского шума. Вот хлопнула одна дверка машины, вот вторая с другой стороны. Двое? Черт, вот хлопнула и третья. Если уж вляпался по самые… то пределом мечтаний сейчас будет только то, чтобы среди этих троих одним оказался Мичник. Неопровержимее улик его преступной деятельности и придумать сложно.

Антон напрягся, готовый выскакивать и крушить всех и все вокруг, если снаружи будет более-менее светло. Снаружи оказалась темно, насколько это вообще возможно снежной зимой. Однако, как он полагал, разглядеть, связан ли он все еще или нет, было сложно. Трое молча столпились возле багажника. Две фигуры склонились и стали выволакивать тело. Антон решил подыграть и, сцепив руки за спиной, простонал.

Никто не церемонился. Его сбросили, как мешок, на снег, и если бы он не был готов к падению, то неприятных ощущений добавилось бы. Антон упал на бок, смягчив удар руками и бедром. И тут же что было сил, прямо из положения лежа, врезал каблуком под коленную чашечку тому, кто был слева от него. Вторым ударом заоравшего и пошатнувшегося человека он отбросил в сторону кустов.

Кувырок, и Антон уже стоял на ногах в боевой стойке. Двое оставшихся противников опешили от неожиданности, но довольно быстро пришли в себя. Один стал смещаться влево, отсекая Антона от лесополосы, а второй торопливо полез в карман. Ждать, что он извлечет, не стоило. Это мог оказаться и нож, и пистолет.

Антон прыгнул вперед, одновременно нанося удар ногой, и понял, что на секунду опаздывает. Точнее, недостаточно сильным был толчок из-за скользкого снега под ногами. Рука с пистолетом вынырнула из кармана, и в это момент нога Антона врезалась в корпус бандита в районе грудины. Восемьдесят пять килограммов тренированного тела свалили противника, причем Антон умышленно приземлился сверху, чуть согнув в колене ногу. Человек под ним вскрикнул, и что-то ощутимо хрустнуло.

Но в этот момент и грохнул выстрел. Скорее всего, это было уже рефлекторное действие со стороны поверженного врага, судорожное сокращение мышц, а не попытка поразить вырвавшегося на свободу пленника выстрелом. Антон почувствовал, как бок ожгло огнем, как будто раскаленным железом полоснули под ребрами. И сразу же ощутил, как одежда стала намокать теплым и липким.

Разозлившись, Антон коротким ударом послал в нокаут лежавшего под ним бандита, нанеся прямой удар в переносицу. Медлить было нельзя, потому что еще один противник находился на ногах, и второй, получивший удар в колено, мог уже подняться. Да и огнестрельное оружие могло оказаться не только у одного.

Вывернув из обмякшей руки потерявшего сознание бандита пистолет, Антон через плечо сделал длинный кувырок в правую сторону, в полете поудобнее захватывая рукоятку пистолета. Он вовремя приземлился на корточки и повернулся в сторону остальных бандитов, потому что именно в этот момент на него уже с хриплым матом летел широкоплечий парень с чем-то очень напоминающим бейсбольную биту. Размах у него был таким, что сразу стало понятно, что церемониться тут не будут. Тут настроены убивать, и одного пропущенного удара в голову этим спортивным снарядом будет достаточно, чтобы мозги оказались разбрызганы вокруг по белому снегу.

Антон выстрелил трижды прямо в туловище, надвигавшееся на него как локомотив. И с каждым выстрелом тело бандита дергалось и сгибалось в пояснице все ниже и ниже. После третьего попадания он ничком повалился в снег. Треск сучьев в морозной тишине недвусмысленно подсказал, что третий намерен сбежать. И несмотря на ушиб колена, делал он это проворно. Антон попытался встать на ноги, но понял, что это будет не просто, а уж о преследовании вообще лучше забыть.