Читать книгу "Муравьиный лабиринт - Дмитрий Емец"

– А она может?

– Запросто. Пока этот парень в форте – он подвержден любой магии. Своего рода страховка верности. А тухлые яйца – это уже сугубо женская месть. Тилль, к примеру, ограничился бы выстрелом в голову.

В пальцах у Афанасия сломалась зубочистка. Он успел забыть о ней и, не понимая, что это, с недоумением посмотрел на обломки.

– А зачем Гаю золотая пчела?

– Не знаю. Может, хочет научиться жужжать? – Гуля расхохоталась, крайне довольная своей шуткой, и стала спорить с Афанасием, что он сейчас поцелует ее в каждый глазик.

– Глаза целовать – нестерильно! – поспешно сказал тот.

– Я сама разберусь! Так споришь или нет? – она поймала его вялую ладонь. – Все, разбили!

Спорить было бесполезно. Она всегда выигрывала.

Афанасий посадил Гулю к себе на колени и стал рассказывать ей сказку. Брались они у него непонятно откуда. Он никогда не продумывал их заранее и сам нередко удивлялся, как складно выходит. Сказочник и читатель существовали в нем одновременно. Сказочник выпускал на волю слова, а читатель хлопал в ладоши и развешивал уши.

– Жила-была девочка Оля. У нее все было на «о». Очки, окно, омнибус, ондатр. Однажды к ней пришел один оранжевый мальчик Ондрюша.

– Ондрюша? – удивилась Гуля.

Афанасий хлопнул себя по лбу.

– Прошу прощения! На этом месте сказки Ондрюша спохватился, что он не на «О», и грустно ушел.

– Может, вернем? – предложила жалостливая Гуля.

– Каким образом, если Андрюша на «а»? – поинтересовался Афанасий.

– Может, Оля изменит себе имя на Алена?

– И заведет себе автобус, амфибию и ручного а…а…а…

– …аллигатора! И к ним вернулся Андрюша! – выпалила Гуля, посягая на сотворчество.

– Да-да-да! И его сожрал аллигатор! – мстительно сказал Афанасий, что-то возымевший против Андрюши. Возможно, он просто «зачищал» его как возможного конкурента.

* * *

Снаружи со вкрадчивой тихостью остановилась машина. В кафе ввалились трое мужчин с лицами не столько злыми, сколько равнодушными к чужой боли. Между ними аккуратно ступал балетный старичок в беретке, одетый в приталенное пальтишко с песцовым воротником. Это был Дионисий Тигранович Белдо в сопровождении берсерков Тилля, без Млады, Влады и Птаха, которых он по какой-то причине не пожелал взять с собой.

Афанасий заметил их и сорвался с места, когда было слишком поздно. И еще позже сообразил, что шнеппер остался в кармане куртки, а куртка – на вешалке. Когда же опомнился, двое берсерков уже держали его за руки, не давая воспользоваться львом, а третий аккуратно и неспешно расшнуровывал Афанасию нерпь.

Маленькая Гуля бросилась на помощь. Она сражалась бесстрашно, как встрепанная птичка, защищающая свое гнездо. Плевалась, кусалась, пиналась, швыряла в берсерков макаронами. Ошеломленные таким натиском, они вяло сопротивлялись, но, увы, победы Гуля не одержала. Берсерки оторвали ее от себя и усадили на стол, прямо в кофейную лужу.

– Спорим, я вас сильнее? Спорим, у вас у всех чесотка? Спорим, вы двое сейчас подеретесь, а третий побежит на кухню и утопится в кастрюле! – закричала Гуля, подпрыгивая на столе.

Спорить с ней не стали.

– Ах! Ах! Не сыпь мне соль на раны! И на воротник, кстати, тоже! – сладко пискнул Дионисий Тигранович, с нестариковской силой отнимая у Гули солонку. – Какой день! Какие человеческие трагедии! «И вот они лежали, проткнутые одним мечом, и луна отражалась в их распахнутых глазах!» Ах, ах!

Афанасию обшарили карманы, оставляя их вывернутыми, чтобы проще было определять, где уже искали.

– Закладок нет! – разочарованно сообщил третий берсерк.

– Ты бы еще пега поискал! Зачем шпиону таскать с собой закладки? – хмыкнул Белдо, глядя на Афанасия так, словно хотел запустить свои острые ноготки ему в глаза.

– Я не шпион! – вознегодовал пленник.

– Ну естественно! Просто не в меру пылкий патриот Шныра! Кто пишет историю, тот и раздает медали.

– Думайте, что хотите!

– Спасибо за разрешение, молодой человек! Но именно так я и поступаю, – поблагодарил Белдо.

Откуда-то вынырнул официант. Черные глазки поблескивали сквозь доходившую до носа челку.

– Могу я вам помочь?

Белдо цепко посмотрел на официанта.

– Можете! Повесьте на дверь табличку, что кафе закрыто, – распорядился он.

Официант соображал медленно.

– Почему закрыто?

– А я откуда знаю! Я не работник общепита! Возможно, посудная мочалка закупорила раковину!

Дионосий Тигранович потрепал официанта по плечу, после чего возникшая у него в руке крупная купюра сама собой вползла в карман полосатого фартука. Афанасий готов был поручиться, что пальцами Белдо к ней не прикасался.

Официант исчез, и вскоре на дверях уже качалась картонка со всевмещающим словом «ЗАКРЫТО». Афанасий смотрел на нее с тоской. Он понял, что влип серьезно и надолго.

Беспокойный Белдо перелетал с места на место, кратковременно присаживаясь на стульчик. Потом, точно попугайчик в шелухе от корма, стал порывисто рыться в вещах, которые берсерки, достав из кармана Афанасия, сложили на столе в кучу. Проездной на метро, старые чеки, маленький ножичек и телефон заинтересовали его мало. Даже скрученные в трубку листы с живущей в центре скрутки ручкой, на которых Афанасий записывал свои стихи, удостоились лишь небрежного взгляда.

Афанасию казалось: в его карманах вообще не может быть ничего интересного, но, когда Белдо стал перетряхивать маленький наладонный томик французских поэтов, оттуда выпал засохший маленький цветок.

– О, аленький цветочек! – радостно воскликнул Белдо. – Где взял?

Афанасий молчал. Цветок был из Зеленого Лабиринта, рос у Каменного фонтана, а изначально, вероятно, Кавалерия принесла его семена с двушки. И едва ли ближе первой гряды, потому что у Скал Подковы он таких не встречал. Рвать что-либо в Зеленом Лабиринте строго запрещалось, но Афанасий даже и не заметил, что что-то сорвал. Просто читал стихи, а потом куда-то заспешил и заложил книгу цветком… Причем случилось это еще до того, как в Лабиринт стало возможным проникнуть только с помощью этой обвешанной смертными жетонами девицы, которая вечно собирается убить себя, но при этом боится даже муравьев и жуков.

– Так да или нет? Это оттуда, откуда я думаю? – строго повторил Белдо, и, подчиняясь его голосу, один из берсерков так заломил Афанасию пальцы, что, избегая боли, тот вынужден был привстать на цыпочки.

– Нет! – поспешно ответил Афанасий, ложью надеясь получить отсрочку.

Старичок цокнул язычком.

– Вот как? Надо же какая прозорливость! А откуда ты знаешь, о чем я подумал!