Читать книгу "Несбывшаяся весна - Елена Арсеньева"

Черт, да почему он чувствует себя виноватым перед ней?Почему оправдывается?

Они стояли и говорили, говорили о каких-то глупостях, каквдруг Полякова осенило. А что, если привлечь Ольгу к выявлению личностиКонтролера? Для начала уговорить хотя бы временно устроиться в приемный покойпятой больницы. С ее госпитальным начальством дело уладится легко: в концеконцов, именно Поляков когда-то, еще в 38-м году, приказал – именно приказал! –взять на работу Ольгу Аксакову, упомянув, что в Советской стране ни сын заотца, ни дочь за мать не отвечает.

Он еще не сообразил толком, как сможет использовать Ольгу впоисках Контролера, однако не сомневался, что за ту неделю, которую проведет вкомандировке, успеет все толком обдумать.

Ну что ж, это правда – он придумал отличный ход! Ипредпринял кое-какие шаги… он сделал кое-что, чтобы заслужить доверие Ольги.Теперь она не могла отказаться выполнить его просьбу! Однако каково же былоизумление Полякова, когда, вернувшись, он не застал Ольгу в Энске. За этинесколько дней она умудрилась отправиться в рейс парохода «Александр Бородин» –плавучего госпиталя. Причем Полякову удалось выяснить, что пошла Ольга на СТСдобровольно, более того – просто умоляла, чтобы ее отправили первым же рейсом.

Поляков не сомневался насчет мотивов поступка девушки.Мотивом был он. Встречи с ним Ольга боялась больше смерти.

Да… да, не только она играла роковую роль в его жизни.Поляков в ее жизни играл совершенно такую же роль!

Ну и что ему делать, если она погибнет в рейсе? Как житьдальше?

Поляков не знал.

И душа его, которая только что обрела успокоение, вновьзаныла в тоске.

* * *

– Они же видят наши знаки! Они же видят красный крест!

Сначала люди возмущенно кричали, даже грозили небу, скоторого так и лился свинцовый дождь. Потом поняли, что это бессмысленно.

Остался позади Сталинград, приблизились к Камышину, и тут«Александра Бородина» накрыло. Сначала их бомбили, потом начали обстреливать изпулеметов. Вокруг вскипали пенные столбы, волны окатывали палубу, вылеталистекла иллюминаторов, но прямых попаданий бомбами пока не было.

Пулемет промахивался реже. Всех раненых с палуб унесли вкаюты и трюмы, где и так царила страшная теснота. Сестрам уже негде былоступить между телами.

Ольга спустилась в трюм, устало оглядывалась в полутьме.Качало страшно – то шторм сразу после взрыва, то штиль, когда волна утихала, носейчас было не до морской болезни.

– Пить, сестра, пить… – завел чей-то голос. – Пить мнедайте…

– Помолчи! – прикрикнули суеверно из другого угла. – А тонас всех так напоят камышинской водицей, что захлебнемся!

Раненый замолчал.

– Потопят нас… потопят… – простонал кто-то. – Баки пробьют…или загоримся!

– Метелица здесь? – послышался сверху голос капитанакорабля. – Не видели начальника?

– Не знаю, – отозвалась Ольга, подняв голову. – Наверное, вкакой-нибудь каюте.

– Оля Аксакова, ты? – узнал ее капитан. – Сбегай, поищитоварища майора, скажи, я попытаюсь причалить к берегу. Там низко деревьянависли, может, укроемся. А то порвут нас эти стервятники на части, точно! Какбы не пойти ко дну. Давай найди ее быстренько, только будь осторожна.

И он поднялся на палубу. Ольга за ним.

Капитан опрометью проскочил в рубку, удачно увернувшись отхлесткой очереди, а она побежала по каютам.

Серафима Серафимовна нашлась наконец – она помогала сестрамперевязывать новые, уже пулеметные ранения.

– К берегу? – вскинула она густые черные брови и осторожноприблизилась к иллюминатору, но досадливо нахмурилась. Стекла давно разлетелисьвдребезги, иллюминаторы заткнули подушками, из которых летели перья. – Черт, невысунешься… Ну ладно, капитан на судне первый после бога, не будем с нимспорить. Только боюсь, у берега мы станем неподвижной мишенью.

– Он говорит, там деревья низко нависают, прикроют нас, –пояснила Ольга.

– Деревья? – недоверчиво повторила Серафима Серафимовна. –Яблоня, матушка, спрячь меня? Помнишь, как в сказке «Гуси-лебеди»? Девочкаяблоню просит: укрой, мол, меня, а то гуси-лебеди нагонят, братца отнимут. А таговорит: «Съешь моего лесного яблочка, тогда спрячу!» Вот же пакостница яблонябыла, а? Меня ее слова всегда, всю жизнь возмущали. Человек о помощи ее просит,а она вредничает, условия ставит.

Оля смотрела на майора Метелицу во все глаза.

– Чего вытаращилась? – усмехнулась та. – Что ж, ты думаешь,я только «Медицинский журнал» читаю, где способы давать наркоз описаны? У менядочка, между прочим, есть, ей только семь лет. Вот я и читаю ей сказки… когдадома бываю… Жаль, что редко. Ну ладно, что-то я отвлеклась. К берегу, поддеревья… Да чтобы наше плавучее корыто прикрыть, нужны целые джунгли. Рано илипоздно попадется фашист с метким глазом и продырявит нам корму. Вот тут-то нашитопливные баки и загорятся. А все же капитан прав: дальше по Волге идти нельзя,значит, будем причаливать. Но ждать смерти на пароходе не останемся. Нужноготовиться к эвакуации.

– Что? – встревоженно спросил кто-то из раненых, лежащихпрямо на полу, у ног майора.

Серафима Серафимовна посмотрела вниз и осторожнопереступила:

– Попросту говоря, на берег вас, ребята, будем переносить.

«Первый после бога», узнав о решении Метелицы, толькотихонько выругался, но спорить не стал. Да что проку? И ему было ясно, чтоначальник госпиталя права.

Серафима Серафимовна встала рядом с ним на капитанскиймостик и руководила выгрузкой.

Ольга думала, это будет длиться вечно. Она знала, что на СТСнаходится примерно пятьсот раненых, но сейчас казалось, что их вообщебессчетное количество. Кто-то из бойцов мог идти сам, кого-то приходилосьподдерживать, но в основном носилки, носилки… Сколько – тридцать, сорок,пятьдесят носилок пришлось на каждую сестру? Ольга потеряла счет времени и едвапередвигала ноги. Людей укладывали на срубленные ветки (Ольга с тоскойвспомнила лапник, на котором спала в Кузнечной пристани) и возвращались зановыми. А самолеты налетали снова и снова. На «Александре Бородине» было убитонесколько матросов. Наконец-то пришла милосердная ночь, и темнота скрылаизраненный пароход и до полусмерти уставших людей.

Теперь и Серафима Серафимовна тоже сошла на берег ипозволила девушкам прилечь до утра.