Читать книгу "Орион - Бен Бова"

Я стоял рядом с постелью хана, не в силах пошевелить даже рукой.

– Ты верный друг, – произнес Угэдэй, – ты колеблешься потому, что знаешь, если ты убьешь меня, пророчество Аримана никогда не сбудется и монголы так и не будут править миром.

Как я мог сказать ему, что именно стремясь предотвратить возникновение мировой империи монголов, я и пришел убить его?

– Твои пророчества нравятся мне куда больше, Орион. Пусть монголы живут в мире и согласии. Предоставим другим народам сражаться между собой за право править миром. До тех пор, пока мы сами будем наслаждаться миром… и покоем…

Его глаза снова закрылись, а тело изогнулось от приступа боли, как у человека, поджариваемого на медленном огне. Когда он открыл глаза, я увидел в них слезы.

– Я плачу, как женщина, – произнес он, улыбаясь с неописуемой горечью, – даже лекарство Аримана не может помочь мне сегодня.

Моя рука невольно скользнула к пустым ножнам, висевшим у меня на поясе.

– Не годится моим подданным видеть своего властелина столь слабым, – продолжал он, когда боль несколько отступила. – Великий хан не может показаться на людях со слезами на глазах.

Вспомнив, что Ясса запрещает пролитие крови среди монголов, я повернулся и взял подушку, лежавшую на полу, рядом с ложем Великого хана.

Заметив мое движение, Угэдэй улыбнулся.

– Прощай, мой друг с далекого запада. Прощай.

Я положил подушку на его лицо. Когда я поднял ее, в моих собственных глазах стояли слезы.

Я медленно вышел из шатра, миновав телохранителей, все еще остававшихся на своем посту. Буря утихла, и небо очистилось от облаков. Ночь закончилась, а с нею ушла и буря. Я добрался до своей хижины, отвязал лошадь и вскочил в седло.

Где-то в степи находилась моя Агла. У меня еще оставался шанс добраться до нее прежде, чем монголы узнают о моем преступлении.

В течение двух дней я колесил по степи, теряясь в догадках – пережила ли Агла грозу, начали ли уже монголы охоту на меня и какие новые козни замыслил против меня Ариман.

Утром третьего дня я увидел лошадь без всадника, мирно щипавшую траву. Я направил коня вдоль цепочки следов, отчетливо отпечатавшихся на еще влажной почве. Наконец я увидел маленькую фигурку, распростертую на земле. Пришпорив коня, я во весь опор поскакал к ней.

Но прежде чем я успел добраться до нее, весь мир закружился прямо перед моими глазами. Я почувствовал, что проваливаюсь в пустоту.

– Агла, – только и успел прошептать я, прежде чем все ощущения оставили меня.

Не берусь судить, сколько времени я пребывал в таком состоянии, да и существовало ли само понятие времени там, где оказалась моя бесплотная сущность. Но странное дело, мой мозг продолжал работать. Сначала я решил, что это очередные происки Аримана, решившего отомстить мне. Но затем я увидел далеко впереди свет одинокой звезды и понял, что ошибался. Звезда медленно увеличивалась в размерах, пока не обратилась в золотой шар, в свою очередь преобразовавшийся в знакомую фигуру Золотого бога.

Ормузд!

«Ты хорошо поработал, Орион».

Я не мог слышать его слов в пустоте, но они ясно прозвучали в моем сознании.

Значит, это Ормузд, а не Ариман унес меня от Аглы после того, как я исполнил свое предназначение? Так вот какова его награда, предназначавшаяся мне за успешное выполнение моей миссии!

«Но твоя работа далеко не закончена, – продолжал Ормузд. – Ариман все еще угрожает существованию континуума. Ты только приостановил осуществление его дьявольских замыслов, но не заставил его отказаться от них».

Золотой бог исчез. Я продолжал свое падение в бесконечности, преисполненный гнева, но не против своего врага Аримана, а против Ормузда, моего создателя.

Интерлюдия

Безжизненное тело Ориона медленно дрейфовало в вакууме пространства. Золотой бог, появившийся словно ниоткуда в уже привычном для него человеческом образе, стал придирчиво изучать творение своих рук. Закончив осмотр, он удовлетворенно улыбнулся.

– Ему не пришлось умирать на этот раз? – услышал он обеспокоенный голос.

Золотой бог счел излишним даже поднять свою златокудрую голову.

– Нет, но он до сих пор не желает откликнуться на мой призыв.

– Он начинает ненавидеть тебя.

– Или понимать, что его собственные ничтожные желания ничто по сравнению с моей волей, – возразил он. – В данный момент он более всего ненавидит богоподобное создание, известное ему под именем Ормузда. Но это всего лишь малая часть меня, как тебе известно.

Серебряная небожительница, называвшая себя Аней, в свою очередь приняла человеческий облик и появилась рядом с Ормуздом. Ее платиново-серые глаза с нежностью обратились к лицу Ориона.

– Ему очень хотелось остаться там, где он был счастлив.

– Рядом с тобой?

– Что ж, мы были счастливы вместе.

Золотой бог сделал неопределенный жест, который мог быть истолкован как угодно: от выражения полной покорности судьбе до демонстрации откровенной досады.

– Я посылал его в путешествие не для того, чтобы обрести счастье, – произнес он холодно. – У него было задание, которое ему надлежало исполнить.

– Ты послал его убить Владыку Тьмы, но не позаботился одарить его силой, достаточной для выполнения вашего поручения.

– В надлежащее время она у него будет. Таково мое намерение.

– Но почему бы тебе не позаботиться об этом уже сейчас, – настаивала Аня.

– Но тут есть и твоя вина, – усмехнулся Ормузд. – Тебе не следовало ослаблять его.

– Мне?

– Ты дала ему возможность понять, насколько он одинок. Ты заставила его искать дружбы, более того, любви.

Аня высокомерно вздернула подбородок:

– А тебе не приходило в голову, что пока ты играл в свои игры с пространством и временем, изменился не только он, но и я?

– Вздор, ты не могла…

– Но я действительно люблю его, – прошептала она. – Там, на Земле, он был просто великолепен. Иногда он напоминал мне тебя, но он никогда не имел твоих недостатков.

– В самом деле? – высокомерно улыбнулся Ормузд.

– Да, он ни в чем не уступает нам, – убежденно повторила она. – Кроме того… – Она запнулась.

– Что же еще?

– Кое в чем он даже превосходит нас. У него есть качество, которого нет ни у тебя, ни у меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Способность к самопожертвованию. – Голос Ани внезапно стал еле слышным. – Неужели так трудно понять, что миссия, которую ты возложил на него, ему не по силам. Но он возложил ее на себя, не имея ни малейших шансов на успех.