Читать книгу "Эпоха Пятизонья - Михаил Белозеров"

– А?.. – Гнездилов еле оторвал взгляд от лужи самогона.

– Серега?!

– Да, дядя Кирилл?.. – Нижняя губа у паренька отвисла, как у шимпанзе в минуту раздумья.

– Я же его целую неделю гнал… – осипшим голосом сообщил Кирилл Васильевич, – целую неделю! Сколько я сахара извел! Сколько! – Он театрально схватился за голову, но почему-то не зарыдал. – Серега!..

– Да, дядя Кирилл… – Гнездилов придурковато улыбался, ему было смешно.

– Серега!

– Да… дядя…

– Сахара сколько ушло!..

– Хватит вам! – сказал майор Базлов, сворачивая пробку джину. – У нас еще непочатая бутылка есть. Садись!

Кирилл Васильевич послушно рухнул на свое место, горестно посмотрел на джин, а потом; с надеждой, на Костю:

– Выдавишь еще пару бутылок из своего хабара?.. Ну, чтобы душа успокоилась?

– Нет проблем… – пообещал Костя, хотя не очень был уверен в хабаре-кормильце, который был непредсказуем, как экономика при капитализме. – А кстати, – спросил он, – что вы здесь вообще делаете-то?

– Как что?.. – переспросил белобрысый Гнездилов и вопросительно посмотрел на своего начальника.

– Что мы делаем? – переспросил Кирилл Васильевич, все еще пребывая в трауре по разлитому самогону и, кажется, не понимая вопроса. – Серега?..

– Я… мы… да это… – У Гнездилова не хватило слов.

– Серега, что мы делаем? – Кирилл Васильевич трезво посмотрел на Гнездилова.

Гнездилов развел руками. Его словарный запас иссяк, как рано или поздно иссякает родник. Он только гукал, мыкал и ойкал, как девица на выданье.

– Да, что вы делаете? – еще раз спросил Костя.

– Мы это самое… – Кирилл Васильевич словно проснулся. Он страдальчески шмыгнул носом, – даем электричество на стратегически важный объект.

Вторую часть фразы он произнес заученно, явно из инструкции по эксплуатации электроустановок, не вставив ни одного матерного слова.

– Да подожди ты, заладил: стратегический да стратегический, – поморщился Базлов. – Почему вы здесь так долго сидите? Все давно уже разбежались.

– Куда? – тупо спросил Кирилл Васильевич и облизнулся, глядя на джин, который Базлов аккуратно разливал в рюмки.

– По домам! – вмешался Костя.

Ему вдруг захотелось вывести этих «нитридо-платиноидов» на чистую воду. Ишь, думал он, цепенея от внезапной злости, самогон трескают, как настоящие! А так не бывает! Не может «нитридо-платиноид» трескать самогон. Он не должен на них действовать. Это противоречит природе вещей. Да и зачем трансмутантам из жидкого металла алкоголь? Какой от него прок?

– Зачем? – спросил Кирилл Васильевич.

– Ты что, не слышал о Зоне?

– Какой Зоне? О Чернобыльской и Крымских слышал, а больше – не слышал.

– Что ж такое?! – с беспокойством спросил Базлов у Кости.

Костя пожал плечами. Ему самому было интересно, как «нитридо-платиноиды» выпутаются из такого положения. Только он забыл, что они становятся опасными, если их загнать в угол, как, впрочем, и любого зверя.

– Ты меня не путай, – обиженно сказал Кирилл Васильевич. – Я уже и так запутался.

Они выпили, закусили и хором крякнули. Крепок и хорош был джин – особенно после самогона. Вопрос все же повис в воздухе.

– Смена же не приходит! – сердито, как для непонятливых, ответил Серега Гнездилов. – Куда мы денемся с подводной лодки? Три месяца сидим! Нет смены! Нет!!! Мать там, наверное, с ума сходит. Вначале еще можно было позвонить, а теперь и связи-то нет!

Выпутались! – изумился Костя. – С помощью какой-то извращенной логики. И ничего не возразишь! Все логично!

– Так я же и говорю! – возмущенно сказал Кирилл Васильевич. – Стратегический объект особой важности… Кто ж нас домой отпустит?! Так и мучаемся. Вас встретили – хоть какое-то разнообразие в жизни. Вот последний самогон допили. – Он пнул разбитую банку.

И таким он был честным и искренним, так обиженно у него блестели глаза, что Костя едва не поверил каждому его слову. Он взглянул на Базлова, чтобы понять его реакцию. Но майор, казалось, не внял объяснениям Кирилла Васильевича:

– А начальство твое где?

Ох, ну я и пьян, сообразил Костя. Он посмотрел на Базлова. Базлов двоился. Это же так естественно, узнать, где начальство. Не может быть здесь начальство. Не может быть! Или я совсем запутался? Или сижу не в Зоне, а на Луне? А может, просто схожу с ума?

– Сейчас позвоню, – пообещал Кирилл Васильевич и взялся за телефонную трубу. – Алло, – сказал он, – Алло, Иван Никифорович, здесь вас спрашивают. Да сталкеры. Какие? Военные. Ну? А-а-а… Ага… ага… Да… понял… Сейчас сам придет, – сказал он, положив трубу. – Лично хочет познакомиться. Со всем уважением.

– А это?.. – Базлов удивленно показал на стол.

– Нальем, – пообещал Кирилл Васильевич, возбужденно блестя глазами. – Что он, не мужик что ли? Ну давайте еще, что ли, по одной? За дружбу!

Джин ему, видно, понравился, потому что он то и дело косился на него и облизывался в прямом смысле слова – от одного края рта до другого.

– Давай! – охотно согласился Базлов. – Только мы сейчас с другом выйдем, отольем и придем. Хорошо? Где здесь у вас туалет?

– А вот там, по коридору направо, – ответил Серега Гнездилов.

Кирилл Васильевич между делом схватился за бутылку с джином. Серега Гнездилов подставил рюмку.

Кирилл Васильевич прочитал этикетку и сказал:

– Нужен стакан и тоник.

Гнездилов потянулся за стаканом. Жигунов открыл бутылку с мутным тоником.

– Дробовик возьми… – сквозь зубы процедил, поднимаясь, Базлов.

Сам он тащил свой «пермендюр» и был сосредоточен, как никогда. Костя понял: что-то случилось и он это «что-то» пропустил. Они вывалились в коридор.

– Что же ты так напился? – спросил Базлов.

– Я не напился, – возразил Костя, чувствуя, как левым плечом отирает побелку со стены.

Только он справился с левым плечом, как тотчас испачкал правое, поэтому остановился и попытался сохранить равновесие. Даже экзокомбез не помогал. На пьяных он не был запрограммирован.

– Пить не умеешь, – констатировал Базлов насмешливо.

Кровь, запекшаяся у него в волосах, придавала ему мужественный вид. Да и вообще, майор все больше напоминал Косте какого-нибудь мачо – прямолинейного и дикого, как индеец Запада.

– Это я не умею?! – обиженно воскликнул Костя и распахнул дверь в туалетную комнату.

Его повело в сторону, он едва не упал, ручка от двери осталась у него в кулаке.

Подумаешь, тяжело ворочал он мыслями, не умею, ну и что? Зато я сталкер. Почти черный. Эх, жаль, Бараско нет, я бы не напился. Я бы душу отвел. Эх, как я соскучился по нормальной хорошей компании!