Читать книгу "Мятеж - Александр Афанасьев"

– Три минуты! Ветер западный, слабый! Начинаем!

Граф Ежи в ответ показал большой палец. Он должен был прыгать с высоты пять тысяч пятьсот метров.

Выпускающий, твердо ступая по рифленому полу грузового отсека самолета, подошел к створкам хвостовой аппарели. Красный свет на «светофоре»[64]сменился на желтый. Выпускающий показал большой палец, граф Ежи встал и пошел на исходную, стараясь ступать так, чтобы не упасть.

Держась за специально приваренную в том месте рукоять, выпускающий нажал на рубильник – и створки десантного отсека пришли в сложное, до миллиметра выверенное движение, впуская в самолет ревущую тьму. Выпускающий зачем-то выглянул туда, потом повернулся, и граф Ежи снова показал ему большой палец.

Йезус-Мария, спаси и помилуй меня.

Чувство страха, животного страха перед прыжком в ночь, заставляло его послать все куда подальше и сесть на скамейку, сказать – ко всем чертям, ищите другого дурака. Польский гонор и чувство долга толкали его вперед.

Желтый свет на светофоре сменился на зеленый, выпускающий махнул рукой – и граф Ежи, до боли зажмурив глаза, неуклюже побежал вперед. Он считал каждый шаг, а конца все не было, он бежал и бежал, свистел ветер, и дистанция почему-то не кончалась, он как будто бежал по дороге, выстроенной неведомыми силами в небе. Он открыл глаза, чтобы посмотреть, сколько еще бежать – и тут нога провалилась вниз, не найдя опоры, а ревущий ветер со свирепой силой подхватил его и потащил за собой.

14 июля 2002 года

Константинополь

Город Константинополь...

Город двух религий, второй Рим, Царь-Град, в свое время захваченный мусульманами. Бывшая столица Османской империи, давнего и непримиримого соперника России на Кавказе. Город, давший в свое время человечеству наиболее совершенную систему правовых норм – дигесты Юстиниана. Город, являющийся ключом к Черному морю, город, контролирующий треклятые Проливы, веками сдерживавшие военно-морскую мощь России в этом направлении. Город, ставший оплотом византийской цивилизации – цивилизации, духовной наследницей которой и стала Российская империя, самое сильное государство в мире. Город, вспомнивший свое истинное имя после многих веков забвения...

Этот город помнил многое. Он помнил римских правителей и правителей османских, он помнил чеканную поступь легионов и истошный вой орды, он помнил янычар и русских солдат. Он пережил не один штурм, последний – в двадцать первом году морским десантом адмирала Колчака. Он помнил героев и негодяев, трусов и храбрецов. Сейчас русская речь потеснила в городе турецкую, серо-стальные силуэты кораблей Флота Индийского океана сменили на рейде турецкие фелуки и римские галеры. Надеюсь, этот город помнит и меня – ведь немало времени я провел здесь с дедом, а когда-то давно, очень давно, настолько давно, что я даже не помню, как это было, – с отцом. Наверное, помнит...

В Константинополь, город, раскинувший свои древние стены на берегу самого ласкового в мире Черного моря, я прибыл поездом, ночным экспрессом из Багдада. Был такой поезд, он отправлялся из Багдада ровно в полночь и прибывал в Константинополь в шесть часов утра. В поезде еще раз позвонил моей дражайшей супруге, надеясь только на чудо. «Телефон абонента временно недоступен, можете оставить свое сообщение после звукового сигнала». Собственно говоря, ничего другого я и не ожидал.

Так получалось, что поезд приходил на старый вокзал Константинополя, а для того чтобы попасть на него, он должен был пересечь бухту по железнодорожному мосту, по новому железнодорожному мосту, построенному совсем недавно и входившему в число наиболее сложных технических сооружений мира: его центральный пролет поднимался, пропуская под собой авианосцы. Как раз в это время летом начинает светать, и зрелище из окон замедляющего на мосту свой стремительный бег поезда просто потрясающее. Солнце еще за горизонтом, но свечение от него чуть окрашивает мост и воду, и вода становится темной-темной, словно окраска на малых боевых судах, на которых я должен был служить по роду моей профессии. Странно – от света вода становится темной...

У вокзала я еще раз проверился, на всякий случай: при поездках на поезде и на автобусе не спрашивали документов, это тебе не самолет, не корабль и не дирижабль. Серьезнее всего я заметал следы в Багдаде – даже посетил баню, вымылся и полностью сменил всю одежду, надев взамен то, что удалось купить. Выбросил из карманов все, что там было, даже бумажник выбросил, предварительно выложив из него в карман деньги. Оставил только медную мелочь, ключи и все. Сотовый телефон я не просто выбросил – я «потерял» его на улице, дабы он нашел себе нового хозяина. Если кто-то решит меня отслеживать по сотовому телефону – а он дает сигналы о своем местонахождении на ближайшую вышку сотовой связи, даже будучи выключенным, – то пусть отслеживает. После того как я отправил СМС с этого телефона с просьбой о немедленной встрече и получил ответ с координатами, больше он мне не был нужен. СМС был зашифрован шифровальной программой, чтобы ее расколоть, потребуется не меньше двух суток. К этому времени информация утратит актуальность – координаты места встречи, которая уже произошла, и номер телефона, купленного на подставное лицо и никак не ведущего к истинному хозяину. Путилов, с которым я должен был встретиться, работал «на холоде», пусть и в дружественной стране, и как делаются эти дела, тоже знал...

Второй раз я позвонил на тот же телефон с уличного таксофона, предварительно накормив его медной мелочью. Как и следовало ожидать, произошла переадресация на электронный автоответчик, эзоповым языком я сообщил, что прибыл в нужное место и готов к встрече. Осложнений нет.

До встречи оставалось еще два часа, но самым глупым было бы эти два часа провести впустую. Потому я поймал местное такси, шайтан-арбу – здесь, из-за узких и извилистых улиц старого города, в качестве такси используют грузовые мотороллеры с кабиной на двух пассажиров, на таких же мотороллерах доставляют товар в расположенные в старом городе магазины и рынок. Водитель эмоционально матерился на чистейшем русском – любой турок знает русский мат и из-за горячности натуры использует его по поводу и без. Водитель махал кулаком другим водителям и беспрестанно сигналил, одноцилиндровый моторчик весело трещал, пыхал дымом – и мы ехали. Ехали на базар, где можно оторваться от любой слежки и исчезнуть без следа.

На базаре я пробыл целый час, для маскировки купил куртку из тонкой черной кожи, жаркую для этого времени года, но приметную. Прошел все золотые ряды – а это нелегко было сделать из-за подскакивающих со всех сторон зазывал. Куртку я надел поверх рубахи из грубой белой ткани, популярной среди небогатых жителей Восточных территорий – и в таком виде пошел на условленное место встречи.

Место было приметным. В хитросплетении улиц старого города, где иногда не то что шайтан-арбе проехать – двум людям сложно разойтись, есть небольшая площадь. Верней, площадью ее считают местные, для русских это не более чем внутренний дворик. В центре этой площади красуется старинный фонтан с дельфином, льющаяся вода делает чуть свежее воздух в этом месте, а на первых этажах домов, ограждающих площадь по периметру, есть целых три кафе. Вот в одном из них – в каком, я решу только в самый последний момент – и произойдет эта встреча.